Она вздыхает, наклоняя голову к ладоням, а локти к коленям.

- Я — школьный учитель. И этот год был ужасным. Невыносимым. Мне кажется из меня всю душу вытрясли.

— Да, звучит действительно ужасно.

Не уверен, как глубоко мне можно копаться в ее проблеме. Но прежде чем я успеваю задать себе этот вопрос, она продолжает.

— Я узнала, что одна из моих любимых и способных учениц бросает учебу из-за беременности. Ей черт возьми пятнадцать! Что не так с этим миром? Как мы могли так облажаться с этой девочкой, что не научили ее самоуважению и тому как важна контрацепция? Мы не научили девочек тому, как нужно уметь постоять за себя и говорить “нет”, чтобы не стать легкой добычей какого-нибудь придурка, который склоняет к сексу после двух недель их отношений. — Она изображает в воздухе кавычки. — Убеждая ее попрощаться со своей невинностью.

Жду, опасаясь сказать что-нибудь не то, я абсолютно не квалифицирован в этом вопросе. Я ведь тоже парень. Не считаю, что то, что сделал тот пацан правильно, но также знаю, что мы сделаем и скажем все, что угодно, лишь бы залезть девчонке под юбку. Что есть, то есть. Проще сказать, мы думаем членом, а не головой.

Вместо этого, решаю не вмешиваться со своими расспросами, а дать выговориться.

Она откидывается на спинку дивана, а ее локоны, пахнущие клубникой, рассыпаются по подушке. Ее глаза закрыты, на лице застыло выражение отчаяния, но голос ее становится мягче. Более веселым, но все еще наполненный разочарованием и раздражением.

- Джина…она живая. Такая забавная и сообразительная. Но я должна была понять. Чувствовала, что у нее проблемы с самооценкой. Знала, что дома у нее не все хорошо. Видела, как она ведет себя в коридоре и в классе, всегда обхватывая руками живот, будто пытаясь защитить себя. Или спрятать что-то, чего стыдилась. И видела этого мальчишку, вьющегося вокруг нее. Но я, черт возьми, ничего не сделала!

Мой желудок будто сводит от тревоги, которую испытывает Джо. Ставя свой стакан на стол, мягко кладу свою руку ей на колено в знак поддержки. Это единственное, что приходит в голову. Она снова начинает закрывать глаза.

- Не вини в этом себя, Джо. — Прошу я. — Ты не можешь контролировать этих детей или оградить их от всего плохого. Ты делаешь все, что в твоих силах. Ужасно, что это произошло, вижу, как тебе нравится эта девочка, но это не твоя вина, что она решила заняться незащищенным сексом и залететь. Ты ни при чем.

Она отворачивается, и я убираю руку с колена. Не нужно делать ситуацию еще более неловкой.

— Ты не понимаешь. — Шепчет она, делая еще один глоток и ставя бокал на стол рядом с моим. — Это моя работа вовремя замечать такие вещи и помогать им. Но я так ничего и не поняла, пока не стало слишком поздно.

Мне сложно понять, почему она чувствует себя ответственной за беременность этой девочки, но не могу судить, так как не знаю всей истории. Так что раз она не стала допытывать меня про Алиссу, решаю пустить в ход неоспоримые аргументы.

- Ты учитель, Джо, а не телепат. И ты не их нянька. Ты просто не могла знать.

Она пристально смотрит на меня. Либо она обдумывает мои слова, либо готовится ударить меня по лицу. Но вместо этого она встает и идет на кухню.

Наблюдаю, как она открывает дверцы шкафов.

- Ты случайно не видел где-нибудь ключи на красной ленточке? У Пата есть дубликат моих ключей от квартиры, но я понятия не имею, где он их хранит.

Должен признать, что заглядывал в несколько ящиков от нечего делать. Искал кухонные принадлежности и новую лампочку в духовку. Не помню, чтобы находил ключи.

Мотаю головой. — Не видел, прости. Но мы можем позвонить Патрику.

Смотрю на часы на микроволновке и делаю подсчеты. Сейчас около часа ночи в Китае и раз уж он там по работе большая вероятность, что он уже спит и не ответит до утра.

Ящики в кухне хлопают и Джо громко ругается.

- Черт! Это последняя капля. Я надеялась, что хуже быть не может.

Направляюсь к ней в кухню. Подхожу достаточно близко, чтобы положить ей руку на плечо и оставить немного личного пространства.

- Слушай… почему бы нам не написать Патрику и не спросить где ключи? Я пока что-нибудь нам приготовлю. А после ужина мы посмотрим ответил ли он что-нибудь. И если нет, ты можешь остаться здесь на ночь, а утром от него точно будет ответ.

Пытаюсь говорить, как можно позитивнее и легко, но вижу, как ее плечи опускаются от усталости. Не знаю, что это: последствие тяжелого дня или она просто не хочет провести ни минуты больше здесь, рядом со мной.

Просто чтобы немного разрядить обстановку выпаливаю. — Я чертовски хорошо готовлю! Это один из моих талантов.

Джо смотрит на меня скептически.

- Это еще надо проверить. Как оказалось, талант ладить с собаками у тебя все-таки отсутствует. По крайней мере, мне так показалось. — Подтрунивает она.

Театрально кладу руку на сердце. — Это больно, знаешь ли. И для протокола: я был чертовски пьян, когда мы встретились впервые, и уверен, что произвел не самое приятное впечатление. А вообще, я — очаровашка.

- И ооочень скромный, вдобавок. — Джо смеется.

- Что поделать… — Пожимаю плечами. — И, кстати, мы с Вуди теперь лучшие друзья. Он практически ест с моей ладони.

И будто понимая, о чем идет речь и желая высказать собственное мнение, Вуди направляется в кухню. Он поднимает заднюю лапу и с выражением “Ты идиот?” в глазах, писает мне на тапочки.

Оставил последнее слово за собой.

Но какая разница? Это ведь заставило Джо засмеяться.

Джо

Держитесь подальше от королевы драмы

Должна признать, что ужин получился чертовски вкусным.

Тео не шутил, когда говорил, что хорош в кулинарии. Он приготовил что-то азиатское: блюдо с пикантным ароматом специй, состоящее из лапши и овощей. В связи с этим думаю, что потерять ключи от квартиры было на самом деле большой удачей. Иначе мне бы пришлось ужинать хлопьями и старой булочкой с черникой.

Даже не уверена, есть ли в моем холодильнике свежее молоко.

Мы уже закончили мыть посуду и прибирать все по своим местам на кухне, когда решили, что холодная бутылка Розе сейчас как раз то, что доктор прописал. Мы нашли ее в холодильнике Пата, и это, пожалуй, единственная вещь, которая сможет нас сейчас охладить: несмотря на то, что солнце уже село, температура все еще была выше тридцати.

Типичное лето в Чикаго. Воздух влажный и тяжелый, город словно плащом покрыт запахом пота и яростью, источаемой его жителями. Чем знаменит Чикаго — помимо бейсбольного клуба Чикаго Каббс, озера и Опры — так это стрельбой, часто со смертельным исходом, и именно в период с мая по сентябрь.

Жара будит в людях скрытых монстров.

Это еще одна причина почему мама настаивает на моем возвращении домой, даже несмотря на то, что моя квартира находится в безопасном районе. Мама думает, раз уж в моей жизни нет мужчины, который мог бы меня защитить, я рискую стать мишенью какого-нибудь придурка.

Хорошо, что она не знает, что только этим и занималась весь прошлый год на свиданиях.

Я привлекаю только странных парней. Может это мое проклятье.

Или я просто неудачница. Так что может проводить время с новой пассией Пата не худший вариант. Хотя бы могу быть уверена, что он не станет ко мне приставать. И уж точно не попросит меня показать ему пупок, чтобы найти там пух. Верьте или нет, но парень, с которым познакомилась в интернете как-то за ужином сказал мне, что хранит пух из пупков всех девушек, с которыми спал.

Я ответила, что у меня он его не найдет и ретировалась.

Тем временем, мы с Тео уже пятнадцать минут сидим на балконе Пата, просунув ноги через перила и наблюдаем за тем, что происходит на улице. Хотя квартира Патрика находится рядом с моей, она угловая и поэтому в ней больше удобств: взять хотя бы две спальни.

Моя однокомнатная квартирка попроще, но уютная, и это просто чудо, что могу ее себе позволить за мизерную зарплату учителя, учитывая ее расположение. Благодаря наследству, которое мне оставил мой отец и страховке, которую нам выплатили после его смерти, могу потянуть аренду.