Я не сразу поняла, что произошло, резко всё прекратилось. Между ног прошёлся холод, остужая меня, а мою грудь стиснули две большие ладони любимого. Вновь поцелуй в губы, теперь глубокий и ужасно пошлый… Кровь гудела в висках, сила в умелых руках очаровывала и подчиняла… Так приятно быть слабой и податливой — такова природа женщины… Едва по бедру скользнула рука любимого, раздвинула ноги ещё шире. Саша быстро проник в меня двумя пальцами, не прерывая поцелуя, а вторая рука ловко потянула платье вверх, провела им по груди и сняла через голову. Пальцы продолжали ласкать меня изнутри, распаляя желание. Неосознанно выгнулась и замычала от наслаждения в рот любимого, он рыкнул и развёл пальцы в стороны, сильнее растягивая меня.

— Такая готовая, — хищно проговорил Саша, отстраняясь. Его вторая рука переместилась на грудь и приятно стиснула набухший сосок, пока первая продолжала свою ласкающую пытку внутри моего разгоряченного лона.

— Саша-а-а… — протянула, закрывая глаза от наслаждения. Тело выгнулось сильнее, сегодня мужчина решил свети меня с ума…

— Ай-я-яй, — предостерег любимый. — Я же просил, родная, — укорил мужчина, что вновь забыла про договор. Пальцы его продолжали совершать неизведанные, дико приятные движения внутри меня. Охнула, чуть не потеряв равновесие. Саша выходил ими, а потом с силой вставлял обратно, каждую секунду подталкивая меня к обрыву… Большим пальцем он надавил на чувствительную точку клитора, пока остальные без остановки сгибались и разгибались во мне. Языком провёл по груди, обрисовывая ореол соска, а затем захватил его в плен, страстно посасывая и нежно перекатывая. Я уже сама насаживалась на ласкающую руку, едва помня себя от животного желания, терзающего каждую клеточку моего тела.

Секунда, и меня молниеносно развернули к двери лицом, сама наклонилась вперёд, прогибаясь в спине, больше не в силах ждать, когда он наконец-то возьмет меня. Сашка коленом расставил мои ноги, и горячие складочки почувствовали головку его члена у входа… До чего сладко! От предвкушения потемнело в глазах, а потом любимый поддался вперёд и медленно, но настойчиво вошёл. Чем глубже он оказывался, чем больше растягивал меня, чем сильнее ощущалась наполненность моего лона его горячим членом, тем больше я улетала куда-то в небеса — от счастья единения наших тел.

— Моя… — резкий и глубокий выпад, мой вскрик. — Моя… Настя — медленно и плавно выходил и вновь резко и грубо проникал внутрь на всю длину. Странно, почему-то себе он разрешал называть меня по имени, а вот мне его — табу… Удивительный запрет, раньше такого ещё не было. Хотя и оральные ласки до этого мы тоже не практиковали.

— Твоя… — шептала как в бреду. — Только твоя…

Я могла думать лишь о наполненности и волнах удовольствия, возрастающих от каждого нового выпада мужчины.

— Моя… Настя! Не отдам тебя, родная моя, девочка моя, — шептал Саша, входя полностью, рвано выдыхая. Затем выходил и снова резко подавался вперёд, заставляя меня кричать и гореть…

Любимый продолжал эту сладостную пытку, то погружая меня в ласку, то делая ощущения острыми и опаляющими. Я потеряла счёт времени. Наконец, мужчина взял меня за бедра и принялся особенно быстро вколачиваться. Туманящие разум проникновения погружали в пучину страсти, сил хватало лишь цепляться за ручку двери, чтобы не упасть… Мы безостановочно стонали, оба мокрые и разгоряченные. Сжимала любимого внутри и двигалась сама, стараясь поймать бешеный ритм. Оргазм приближался, нарастал, терзал, пульсировал. Вот сейчас, сейчас, ещё чуть-чуть… Сашка не останавливался, без устали агрессивно двигаясь во мне…

И меня накрыло, все мышцы разом сжались, забыла как дышать, да и зачем, настолько стало хорошо… Любимый продолжал вбиваться, а меня выгибало, сносило новыми волнами восторга и удовольствия, кусала губу и подвывала, а мужчина стонал, шипел и яростно вколачивался. Еще пару мгновений спустя и он кончил вслед за мною.

Всю ночь напролёт мы занимались сексом. Саша всячески экспериментировал: мы меняли позы, используя для занятия любовью помимо кровати ещё и другие горизонтальные поверхности комнаты. Вообще всё происходящее в ту ночь было нетипичным для нас. Саша стал будто другим человеком — мужчиной из моих фантазий, наглым, борзым, страстным, но при этом трепетно и заботливо относящимся ко мне… И этот незнакомец занимался со мной любовью, утопая в дикой, животной страсти. Сама манера, стиль секса, порядок действий — всё было иным, более искренним и глубоким, пропитанным страстью и нежностью, любовью и отчаянием. Чувства мужчины были оголены, сердце работало на разрыв…

Не помню, как уснула. А проснулась уже одна, Сашка убежал на работу. В прекрасном настроении встала и тоже отправилась трудиться. Только…

Он не пришел вечером, как и на следующий день… Думала, что с ума сойду от беспокойства. Бегала и искала его… Впереди меня ждали тяжелые времена, но самым сложным оказался следующий день, принёсший новые страшные открытия и старых знакомых…

Эта ночь действительно оказалась нашей последней, прощальной ночью любви. Как и предрекал Саша, видимо, заведомо обо всём знающий, тогда мы ещё были прежними. Вот только наутро больше не осталось и намёка на ту Настю… На ту влюбленную дуру…

Знаете, когда отчаяние достигает своего пика, люди разделяются на две категории: тех, кто впадает в ярость и крушит всё вокруг от безысходности, и тех, кто теряет надежду на счастье и смысл жизни. В такой трагичный период начинает одолевать смесь разных чувств: от уныния, душевной боли и разочарования до жуткого страха…

Почему-то именно последняя эмоция захлестнула меня больше всего. И если вечером её лёгкие отголоски только начинали шевелиться в моей душе, то чем дальше, тем больше разрастался этот чёрный, горький ком в груди. Первые зачатки волнения проклюнулись, когда часы показывали десять вечера, а Саши всё не было дома и телефон его оставался отключенным. Во мне ещё теплилась надежда, что любимый просто задержался, встретил друга или загулял, конечно, последнее предположение было из разряда фантастики, но лучше уж так, чем мысли, что с ним могла случиться беда.

В два часа ночи я стойко убедилась, что в нашей совместной жизни произошла катастрофа… Набирала номер Саши без остановки, металась к окну, выбегала на улицу и бестолково носилась от одного конца общаги к другому. Натка старалась поддержать меня и успокоить. Капала валерьянку и настройку пустырника, пыталась напоить чаем и тоже набирала заветные цифры.

Далее мною завладела паника от предположения, что любимого мог подкараулить Денис. Тогда я обзвонила все больницы и морги, замучила приемные покои до такой степени, что, слыша мой голос, они просто бросали трубку.

В четыре утра дошла до точки и совершила то, чего раньше бы не сделала и под дулом пистолета: набрала Волкову. Но абонент тоже оказался вне зоны доступа. В итоге так и уснула с телефоном в руке и с заплаканными глазами, сидя за столом, просто опустив на него голову.

Проснулась, как от толчка. На часах было восемь утра. Быстро умылась, натянула узкие джинсы, простую футболку. Попросила Наташу отменить мои записи на сегодня. Продолжая атаковать телефон любимого, надела бледно-розовую куртку, под тон ей шапку и выбежала на улицу.

Путь мой лежал на завод, уж там-то точно должны были забить тревогу из-за отсутствия работника на трудовом посту. Мысленно подгоняла маршрутку и бегом неслась от остановки. Запыхавшаяся и взмокшая, влетела на проходную.

— Здравствуйте, — пытаясь отдышаться, обратилась к пожилому мужчине в форме охранника на входе. — У меня жених у вас работает, но он вчера пропал. Можно как-то узнать, вышел ли он сегодня на работу?

Мужчина удивлённо на меня посмотрел, но, поборов растерянность, предложил:

— Наберите отдел кадров, они свяжут с цехом, там и узнаете.