Сюзанна приподнялась на цыпочки и посмотрела Люку прямо в глаза.

- Встаньте сзади ... - Затем она отступила на шаг и несколько раз глубоко вздохнула, чтобы снова прийти в себя. – Итак,как я это должна истолковывать? В ночь убийства моей подруги в Нью-Йорке меня насилуют и клеймят. Шесть лет спустя в прекрасном идиллическом Даттоне найдены четыре женских трупа с одним и тем же клеймом. Связаны ли эти события? Хм, держу пари, что да.

Она наблюдала, как Люк пытался подавить гнев.

- Покажите, - велел он.

Сюзанна распахнула глаза:

- Что показать?

- Покажите мне клеймо. В противном случае, откуда мне знать, что символы одинаковые?

- Ну, тогда покажите свое клеймо. Я должна видеть.

- Трупы в морге, - напустился он на Сюзанну. – Господи, Сюзанна. Я вчера видел вас в бюстгальтере. У меня через несколько минут совещание, покажите, пожалуйста.

А он ведь прав. Сейчас не время изображать из себя застенчивость. Но есть ли какой-то смысл в том, что она ему сейчас открыла?

- Закройте глаза. – Сюзанна расстегнула молнию на юбке и спустила колготки пониже. – Открывайте.

Люк опустился на корточки и уставился на клеймо. Потом снова закрыл глаза.

- Одевайтесь. Оно такое же, только чуть-чуть побольше. – Он выпрямился с закрытыми глазами. – Уже прилично открывать?

- Да. И что теперь? Кто-то здесь, в Атланте, знает о Дарси. У кого-то в Даттоне, по-видимому, есть клеймо в виде свастики. Неужели тот самый кто-то заклеймил меня и убил мою подругу? И если да, то почему? 

  Не знаю. Но я думаю, что мы должны начать заниматься группами, которые верят в господство белой расы.

Надо бы сосредоточиться на деталях, а не предаваться раздумьям о том, что уже не изменить.

- Мое клеймо – не немецкая свастика, у него изогнутые кончики. Этот символ используется во многих религиях. – Она нахмурилась. – Между прочим, и в буддизме.

- Таким образом, мы возвращаемся к наставнику Гренвилля.

- Может, и возвращаемся, а, может, и нет. Если хотите, я могу для вас это выяснить.

- Да. Пока я буду на совещании, оставайтесь здесь. Я скоро вернусь.

- Я не могу остаться. У меня встреча с Хлойей Хэтэуэй.

- Она тоже будет на совещании. Когда мы закончим, можете с ней поговорить. Это сэкономит ей дорогу в отель.

- Но мои показания в ноутбуке. А он в отеле.

- У нас куча стенографистов, которые записывают показания граждан, - нетерпеливо сказал он. – Выделим кого-нибудь, чтобы записал ваше заявление. Мне надо идти.

- Люк, минутку. Мой шеф, Эл… тоже хочет поприсутствовать. – Ее губы чуть скривились в усмешке. – В качестве моральной поддержки.

Взгляд Люка потеплел.

- Позвоните ему и попросите приехать сюда. Я не хочу, чтобы вы в одиночку разъезжали по окрестностям, пока мы не узнаем, кто вас преследует. Все сходится. Нам просто нужно выяснить, как. Я пытался не включать вашу фамилию в расследование, пока вы не сделаете заявление.

- Почему? – выдавила она. Она знала, что сейчас произойдет. Ему придется сказать. И все будут знать, что я сделала. И чего не сделала. Именно это она и заслужила.

- Вы имеете право на частную жизнь. И право на справедливость.

Сюзанну очень сильно поразили его слова, и она сглотнула.

- Расскажите все, что нужно. Расскажите о том, что случилось тринадцать лет назад. О Хеллс Китчен, о Дарси, о клейме. Я сыта по горло своим личным пространством. Вот уже тринадцать лет оно душит меня и мою жизнь. – Она решительно вздернула подбородок. – Так что можете спокойно рассказать им все. Мне уже все равно.

Риджфилд Хаус, 3 февраля, 8 часов 05 минут

Бобби подняла трубку после первого звонка:

- Уладил?

Пол вздохнул:

- Уладил.

- Хорошо. Тогда отдыхай, Пол. У тебя усталый голос.

- Правда? – Пол снова вздохнул. – Я сегодня вечером дежурю, поэтому не звони.

- Ладно. Хороших сновидений. И спасибо.

Бобби положила трубку, бросив секундный взгляд на фотографию восьмилетнего ребенка, чья мать сейчас выяснит, что нельзя безнаказанно сопротивляться приказам Бобби, и набрала сообщение. Делай то, что должна, или он тоже умрет. Одно нажатие кнопки, и сообщение отправлено.

- Таннер, я хочу завтракать.

Таннер вынырнул из темноты:

- Как пожелаешь.

Атланта,

суббота, 3 февраля, 8 часов 10 минут

Люк, дрожа от злости, остановился в дверях конференц-зала. Но справедливости я тоже не заслужила. Ему хотелось встряхнуть как следует Сюзанну, чтобы она, наконец, поняла, не он этого не сделал. Он мог сделать только то, что должен был сделать. Поэтому он и стоял здесь. Вчера он был в шоке, когда узнал, что Сюзанна тоже жертв Саймона и его приспешников. Сегодня же он узнал, что ее изнасиловали дважды. И в ту же самую дату.

Почему Сюзанна не связала эти события друг с другом? И почему, черт возьми, она выбрала себе «первую ночь», чтобы провести ее в дешевом отеле?

- Что случилось? – Из-за угла появился Эд с коробкой под мышкой. – Кажется, ты не в себе.

- Да. Что у тебя в коробке?

- Куча барахла, в том числе и ключи, которые мы обнаружили в кармане Гренвилля.

Люк напрягся:

- Какие? Я имею в виду, от чего?

  Брови Эда зашевелились.

- Откроешь дверь, и узнаешь, от чего.

Возле стола уже отсутствовали свободные места. Пришли Нейт Дайер из ИППД, Хлойя, Нэнси Дайкстра и Пит Хайвуд. Люк увидел также Мэри МакКрэди, одного из психологов отдела. Хэнк Германио занял место рядом с Хлойей. Он поднял голову, когда вошли Люк и Эд, разглядывая до их прихода ноги Хлойи. На лице последней читалось явное презрение, эти двое, казалось, не выносили друг друга.

Хлойя выглядела немного разозленной.

- Вы оба опаздываете.

- На то есть причина. И она того стоит, - пообещал Эд.

Чейз легонько постучал по столу:

- Хорошо, начнем. Я попросил поприсутствовать Мэри МакКрэди. Она хочет попытаться составить психологический профиль партнера Гренвилля. Итак, сначала я. - Он поднял книгу в кожаном переплете. - Дневник Джареда О'Брайена.

Люк ошеломленно уставился на дневник:

- Где вы это нашли?

- Последняя жертва Мака, - начал Эд, - имела в машине GPS, и мы отследили сигнал. Мы обнаружили, где Мак спрятал машину, и среди прочих вещей обнаружили дневник.

- Весьма увлекательное чтиво, - заметил Чейз. – И про хижину Боренсона упоминается, Люк. Кажется, эти юнцы, как туда попали, сразу же сообразили, где находятся. Тоби Гренвилль даже не удосужился снять со стен фотографии и награды Боренсона. Позднее, я прочту повнимательнее, вдруг можно будет сделать вывод, кто был наставником Гренвилля. Есть еще какие-нибудь новости? Люк?

Люк понимал, что обязан рассказать о клейме Сюзанны, но у него язык не поворачивался. Ему требовалось время, чтобы собраться с духом.

- У меня есть отчет из лаборатории о растворе, который ввели в капельницу Бердслея. Это стимулятор, его концентрации оказалась достаточной, чтобы отправить капеллана на тот свет. Служба безопасности больницы, отследила человека по имени Исаак Гэмбл, который находился возле палаты Бердслея.

- Его сейчас разыскивают четверо наших сотрудников, - добавил Чейз.

- Прекрасно. Если его найдут, мы предъявим ему покушение на убийство, потому что не сделай Бердслею вовремя дефибрилляцию, он бы не выжил. К счастью, с ним все в порядке. Он смог вспомнить имя – Рокки. Мы думаем, что речь может идти о шефе Гренвилля.

- Рокки – не слишком оригинальное прозвище, - буркнула Нэнси.

- Раз это прозвище, то оно может иметь ссылку на рост или худобу, - заметила Мэри. – Может, это звучит, как Рокки Балбоа. Во всяком случае, для составления профиля пойдет.

- Это хоть что-то, раньше у нас и того не было, - сказал Чейз.