Чтобы избавить лошадей от ненужного стресса, Кериан отправила Орлиного Глаза в одиночестве ввысь, а сама пристроилась позади Фаваронаса. Архивариус хотел было поменяться местами — в конце концов, она была командующей армиями — но Кериан отмахнулась от его предложения. Свободно балансируя даже без стремян и седла, она изучала окружающую обстановку.
Они проезжали мимо редких кедров, сосен, и наполовину погруженных в песчаную почву валунов. Высокие горы еще долго после рассвета укрывали в тени дно долины, что, по всей видимости, и объясняло цеплявшиеся за низины клочья тумана.
«Ну, библиотекарь, что думаешь?» — спросила Львица.
«Кажется безжизненной», — ответил Фаваронас. — «Ни птиц, ни насекомых, даже нет каких-нибудь распустившихся цветов».
Он был прав. Местность плотно укутывала абсолютная тишина. Уже через несколько миль этот эффект начинал раздражать. Было легко представить, как долину стали избегать. Любопытные кочевники, проникая так же далеко, пугались и убегали, унося с собой рассказы об этой жуткой тишине. За многие годы эти истории, вероятно, обрастали подробностями с каждым рассказом.
Если атмосфера была тревожащей, то ландшафт становился все красивее и красивее, по мере того, как долина открывалась им. Седые Халкистские пики на востоке приобрели синевато-серый оттенок, как только солнце взошло над ними, заглядывая в долину и омывая золотистым светом западную гряду. Появились островки травы, не коричневой или серой пустынной флоры, а знакомые зеленые ростки, первые, увиденные ими с тех пор, как они покинули родные земли. Присутствие травы не просто вызывало ностальгию. Где растет трава, мог бы жить домашний скот. Где мог бы жить домашний скот, могли бы жить эльфы.
Как только солнце появилось над восточными горами, температура поднялась, но не выше приятного тепла. Львица и Фаваронас подъехали к широкому неглубокому ручью, петлявшему по дну долины. Его укрывала тень двух небольших ив, их тонкие ветки не шевелились в неподвижном воздухе.
Кериан соскользнула с лошадиного зада и присела на корточках на плоском булыжнике у края воды. Не обращая внимания на предупреждение Фаваронаса, она погрузила в ручей ладони и поднесла их к губам.
«Вести, значит принимать риски», — сказала она, криво улыбнувшись, а затем выпила.
Ему не было нужды спрашивать, хороша ли вода. Его лошадь погрузила нос в мерцающий поток и шумно принялась пить. В считанные минуты весь отряд последовал примеру. Свежая вода была словно дар богов. Та вода, что они везли с собой, была теплой и на вкус отдавала кожами и тыквами, в которых ее перевозили; колодезная вода Кхури-Хана была пресной и безвкусной. Эта вода была ледяной и имела отчетливый и приятный минеральный привкус.
Орлиный Глаз спустился в дюжине метров сбоку, вошел в поток, погрузил свою пернатую голову и принялся пить. Утолив жажду, зверь выбрался на восточный берег и лег поспать среди рогоз и высокой травы. Вскоре его голова была уже под крылом, и он храпел, словно кипящий котелок.
Хорошенько освежившись, Львица позволила своим воинам задержаться у ручья, купая лошадей и омывая пыльные лица и ноги. Фаваронас сидел на нависавшем над ручьем сером камне и угольным стержнем делал наброски на клочке пергамента. Львица наблюдала, как под его умелой рукой план долины обретает форму.
Нарисовав длинную извилистую кривую речушки, он спросил: «Как мы назовем этот ручей?»
«Ты рисуешь карту. Назови по своему усмотрению».
После небольшой паузы, он сказал: «Река Львицы». И написал это.
«Река Беседуюшего — было бы более уместно».
«Ты сказала, что я могу назвать по своему усмотрению».
Она пожала плечами и стянула сапоги. Прохладная вода была благословением для горевших усталых ног.
Менее чем через четверть часа их отдых был неожиданно прерван. Воздух вздрогнул от какого-то далекого сотрясения. Звука взрыва не последовало; была единственная ударная волна, вызвавшая короткое, но очень мощное сотрясение воздуха и земли. Лошади испуганно шарахнулись. Фаваронас уронил свой угольный маркер. Кериан вскочила.
«Песчаный зверь?» — дрожащим голосом спросил Фаваронас.
Кериан натягивала сапоги. «Проклятье! Милый пейзаж, чистая вода, и мы начали вести себя, словно фермеры на ярмарке!» Они были на неизведанной территории, а она даже не расставила пикеты!
Эльфы быстро восстановили свою обычную бдительность. Кериан приказала двадцати всадникам разведать местность впереди. Другой отряд из двадцати воинов она отправила назад к входу в долину, на случай, если кочевники (или кто-либо еще) побороли свой страх и решили последовать за ними. Вооруженные луками фланговые выдвинулись от основной колонны, чтобы предупредить об опасности.
После того, как ее воины были приведены в боевой порядок, Львица почувствовала себя спокойнее. Фаваронас, однако, стиснул обеими руками свою карту и испуганно озирался, ожидая нападения на них полчища злобных тварей.
«Успокойся», — сказала она ученому. — «Не думаю, что на этот раз это снова песчаный зверь; взгляни на Орлиного Глаза». Грифон оглядывался вокруг, но не казался особо взволнованным.
Она вскочила в седло свежей лошади. «Наверное, это всего лишь эхо обвала в горах».
Он удивленно посмотрел на нее, а затем медленно кивнул. Они все были так настроены обнаружить что-то потустороннее в этой долине, что не рассматривали более простые объяснения. Тем не менее, он обрадовался, когда она отправила Орлиного Глаза в небо. Не повредит, если за ними будут присматривать острые глаза грифона.
Они перешли вброд недавно нареченную Реку Львицы. Их встретили разведчики, сообщившие, что обнаружили явную тропу за полем вросших в землю булыжников. Оставив архивариуса с основным отрядом, Кериан рысью направилась вперед, чтобы взглянуть.
За булыжниками трое эльфов, сидели на лошадях по центру широкой тропы, покрытой толстым слоем наносного песка. Четвертый копал руками, стоя на коленях. Когда Львица приблизилась, он сообщил: «Мостовая!»
Она перебросила ногу через шею лошади и спрыгнула на землю. И точно, под десятисантиметровым слоем сине-зеленой почвы он обнаружил каменную брусчатку. Был отчетливо виден ровный шов между двумя блоками. Расчистив большую область, они обнаружили еще камни и кое-что гораздо интереснее — глубокую борозду в дороге. Они и прежде видели такие борозды. Это была колея, проделанная колесами, проходящими год за годом по одному и тому же участку мостовой. Она слегка понижалась в сторону речки, которую они только что форсировали.
«Кто-то называл эту долину домом», — сказала Львица. Вопрос в том, был ли тут все еще кто-нибудь?
Она вновь оседлала лошадь и выслала вперед разведчиков. В ее предостережении быть внимательными, в самом деле, не было необходимости; очень короткая передышка, которой они наслаждались у ручья, была окончена. Все были настороже. Когда Фаваронас двинулся вместе с основным отрядом, он на наброске карты сделал пометку о мостовой.
Мощеная дорога вела на север, в сердце Инас-Вакенти. Эльфы следовали по ней медленно, осторожно, не встретив ничего необычного до полудня, когда галопом вернулся разведчик с новостями. Они приблизились к каменным развалинам, очень старым и очень большим каменным развалинам.
Континент был усеян руинами, от Балифора до острова Санкрист. Когда Кериан убегала от оккупировавших ее страну Темных Рыцарей, она часто укрывалась в развалинах в западной части Харолисовых гор, реликтах времен до Великого Катаклизма. Выросшая вдали от цивилизации, она обладала скудными познаниями в древней истории. Большую часть того, что она знала, ей поведали легенды у лагерного костра о прекрасной обреченной расе Ирда, близнецах Ситасе и Кит-Канане, упадочнической империи людей Эргота. Еще более странные легенды рассказывали о королевстве Истар, где царила магия, пока с неба не рухнула огненная гора и не уничтожила этот город. Где когда-то стоял прославленный обреченный Истар, теперь кружил водоворот Кровавого Моря, недалеко от этого места.
