Чертыхнувшись я поднялся и пытаясь шататься, как можно сильнее, проковылял к выходу. То, что я мог сделать, предвидя ситуацию, уже было сделано: запор каюты окончательно сломан, так что запереться голубкам не удастся.

Стоило шагнуть за дверь, как напускное опьянение слетело с меня, и я бегом поднялся по ступеням наверх. В лицо ударил свежий ветер и унёс даже те слабые признаки хмеля, что имелись. Матрос, стоявший на носу бекаса, покосился на меня и тут же отвернулся, вглядываясь во мрак впереди.

Троица Святых и все десять Спутников! Какое блаженство. Тем не менее, я не ослаблял внимания: Сирый мог и подстраховаться, приказав успокоить ненужного свидетеля. Но тут обошлось. Вахтенный оказался единственным, кого я увидел на палубе, поэтому я постарался быстрее закончить свои дела и бегом вернулся обратно.

Как и следовало ожидать, дверь постарались закрыть и понятное дело, меня это нисколько не задержало. Опасения подтвердились: за столиком остался только храпящий болван-граф, упирающийся носом в лужицу пролитого вина. Впрочем, пока из-за ширмы не доносились подозрительные звуки, намекающие на то, что с кого-то чуть позже заживо снимут шкуру.

Я достал нож на тот случай, если хозяин бекаса вздумает дурковать и очень тих приблизился к двери в спальню капитана. Заглянул внутрь и понял, что некоторые вещи всё ещё способны меня удивить.

Ну, как например вот эта.

Вайолетта лежала на кровати и лиф её платья оказлся расшнурован, так что взгляду открывались два молодых сочных плода, как любит их называть отец Чеминдиан, направляясь в гости к послушницам. То ли утомившись, развязывая шнурок лифа, то ли по какой иной причине, но Лаведа просто сидел на полу у кровати и смотрел на принцессу. Когда я вошёл, капитан даже не повернул голову.

- Знаешь, приятель, - сказал Сирый и его голос прозвучал очень странно. Кроме того, теперь стало понятно, что Лаведа столь же трезв, как и я, - в детстве у меня была мечта. Настоящая, не то, что у этих придурков. Ну, типа накопить денег, купить дом…

- Стать пиратом на бекасе? - предположил я, привалившись плечом к косяку двери. Нож прятать не стал.

- Да нет, - он хмыкнул и махнул рукой. Ну, это он зря: я едва не швырнул в него нож. – Это – из той же песни. Да и чего тут мечтать-то? Батя был пиратом, дед, мать его так, тоже, кем ещё я мог стать? Я же был старшим ребёнком, поэтому батина лохань по-любому досталась бы мне.

- Ну так поведай, о чём мечтают малолетние бандиты? – осведомился я. Кстати, отвести взгляд от обнажённой груди Вайолетты оказалось не так уж просто.

- Я хотел переспать с принцессой, - Лаведа повернул голову ко мне, и я увидел кривую ухмылку на его чувственных губах. – Не вздумай смеяться, засранец, это – очень серьёзно! Так и виделось, как я валю королевскую девку в кучу подушек и трахаю, трахаю! Именно поэтому, каждую шлюху я называл принцессой или королевой.

- Мечты, мечты, - проворчал я.

- Ага, - он кивнул и длинные тёмные волосы упали на лицо. – Позже я узнал, что далеко не все принцессы такие, как их описывают в дурацких сказках и попадаются шлюхи много красивее принцесс.

- Всяко бывает, - согласился я.

- И вот, приятель, - он рассмеялся. – Представляешь, на моего Лебедя попадает взаправдашняя принцесса!

- Ты бредишь, - презрительно бросил я, поражаясь прозорливости собеседника и ругая дураков-спутников.

- Точно, брежу, - не стал спорить Лаведа. – У какой же ещё молодой девицы в телохранителях – целый граф и ещё имеется персональный убийца? То, что белобрысый тупица – граф, я узнал ещё тогда, когда ты портил мой замок. Ну, а таких, как ты мне уже доводилось встречать раньше.

- Легко узнать? – оскалился я.

- Ага. Когда жопа начинает ныть, а все волосы на теле встают дыбом, значит рядом кто-то, из вашей братии. А, впрочем, девчонка сама растрепала всё, про Фернимар, своего папашу Чампиурза и зачем едет в Дувин.

- Забудь, - серьёзно сказал я, раздумывая, как сподручнее перерезать Лаведе горло и свалить с бекаса.

- Нет, ты это серьёзно? Завтра же растреплю всем в Олдорабе, как собирался трахнуть принцессу, но взял и передумал. Для начала, ни одна тварь мне даже не поверит.

- Кстати, почему передумал-то?

- Боюсь, это был бы самый дорогой перепихон в моей жизни, - он убрал волосы с лица, и я увидел искреннюю улыбку. – В моей оставшейся недолгой жизни. Да и девчонка, честно говоря, не стоит того.

- А как же мечты?

- Думаешь, я не знаю, чего все они стоят? Ты и сам это отлично знаешь. Канавы и кладбища переполнены гниющими мечтателями, и я не тороплюсь становиться покойником из-за дурацкой детской блажи.

- Разумно, - нож я так и не спрятал.

Лаведа медленно поднялся, провёл ладонью по обнажённой груди Вайолетты и тяжело вздохнул. Потом покачал головой и подошёл к двери. В проёме остановился и скосил на меня хитрый взгляд.

- А сам, не? Мало ли какая фигня могла случиться по дороге?

- Сам сказал, где остаются мечтатели. Думающие членом недалеко от них уходят. Ты валишь?

- Да, переночую с ребятами. Нажрусь, по-настоящему, - он покачал головой. – Когда ты рядом – пойло в глотку не лезет. Так и думаю: скажу что-то не так или сделаю не то, а в глазу - уже кусок металла торчит. Можешь расслабиться, слово Сирого: к вам никто не сунется.

Он ушёл, а я подвинул Вайолтетту к стене и лёг рядом. Нож положил рядом с рукой, ещё один – под койку. Спать я, понятное дело, не собирался, ибо Лаведе не верил ни на медяк. После потушил лампу, так чтобы проём двери оставался освещённым. Отоспаться я всегда успею.

Из каюты доносился храп Сигона и его недовольное бормотание. Потом послышался грохот. Очевидно, граф сверзился на пол, но даже это смогло его пробудить. Вайолетта перевернулась на бок и прижалась ко мне. В том числе и обнажённой грудью. Чёрт! Только этого мне не хватало. Против своей воли я ощутил возбуждение и попытался отодвинуться. Вайолетта недовольно зафыркала и почти заползла на меня. Просто великолепно!

Как там учил отгонять нечистого отец Чеминдинан? Ну, когда заглядывал через дырочку в кельи послушниц.

Представить себе нечто неприятное, лучше – пугающее. Кору Нарима? Который отправил меня охранять принцессу, чей сосок сейчас упирается в мою грудь…Нет, не работает. Ладно, тогда – палачей, которые займутся мной, если я трахну пьяную девицу, прижимающуюся…Я обнаружил, что положил ладонь на задницу Вайолетты и нервно убрал руку за голову. Если бы хоть в Поне удалось сбросить напряжение, так нет!

Гад Лаведа своим провокационным предложением поселил внутри кучу бесов и до самого утра они пытали меня, да так, что к рассвету в паху поселилась тупая ноющая боль. А распроклятая Вайолетта продолжала сладко посапывать, даже не думая сползать с меня. Ей-то беспокоиться было не о чём!

В общем, когда дверь каюты распахнулась и внутрь ввалился явно встревоженный Лаведа, я оказался только рад. Думаю, на загробном суде эту ночь обязаны положить на чашу весов, где находятся все мои немногочисленные хорошие поступки и чёрт побери, она перетянет все грехи!

- Поднимайтесь! – крикнул Сирый и судя по звуку, пнул Сигона в бок. – Быстрее! На нас напали.

Вайолетта подскочила и захлопала ресницами. Потом в её сонных глазах появился огонёк разума, и девица изумлённо уставилась на меня. Я улыбнулся. Вайолетта опустила голову и осмотрела свою обнажённую грудь. Брови принцессы поползли вверх. Я продолжал улыбаться, но кажется, губы начали деревенеть.

- Что происходит? – в голосе девушки не было гнева или возмущения, а лишь крайняя степень удивления. – Почему ты делишь ложе со мной?

- Ты предпочла бы его? – я указал на Лаведу. Теперь тревога на лице пирата мешалась с явной насмешкой. Потом у его ног появилась голова со спутанными светлыми волосами.

Вайолетта прищурилась, открыла было рот и тут видимо вспомнила что-то из ночных событий, потому что на щеках девушки вспыхнули ослепительно красные пятна. Принцесса нервно спрятала грудь и начала торопливо зашнуровывать лиф. Продолжая этим заниматься, перебралась через меня и стала лицом к стене. Крохотные ушки горели ярче солнца.