– И вы не верите, что это было самоубийство.

– Совершенно уверена – нет.

– Тогда, – сказал мягко Люк, – вы считаете, что это убийство?

Мисс Уэйнфлит помедлила, потом глубоко вздохнула и, словно набравшись храбрости, ответила:

– Да, считаю.

– Хорошо. Теперь можно перейти к деталям.

– Но у меня нет ни единого доказательства, чтобы подкрепить свою уверенность, – встревоженно объявила мисс Уэйнфлит. – Это всего лишь предположение.

– Совершенно верно. Мы с вами просто беседуем и говорим о том, что думаем или предполагаем. Мы с вами подозреваем, что Эми Гиббс была убита. И кто, по-вашему, мог убить ее?

Мисс Уэйнфлит покачала головой. Она выглядела крайне озадаченной.

– Или скажем так: у кого имелись причины убить ее? – наблюдая за ней, спросил Люк.

– Кажется, – медленно произнесла мисс Уэйнфлит, – она поссорилась со своим молодым человеком, механиком из гаража. Но Джим Харви – замечательный, уравновешенный юноша. Я читала в газетах, что молодые люди порой убивают своих возлюбленных из ревности, но я ни за что не поверю, что Джим способен на такое.

Люк согласно кивнул.

– Кроме того, – продолжила мисс Уэйнфлит, – я не верю, что он стал бы действовать подобным способом: забрался в окно, поменял местами бутылочки с микстурой и ядовитой краской. Я хочу сказать, что это не похоже…

Она замялась, и Люк пришел ей на помощь:

– На месть оскорбленного возлюбленного? Согласен. Мне кажется, Джима Харви следует сбросить со счетов прямо сейчас. Эми убил (а мы согласились, что ее убили) тот, кому она мешала и кто планировал убийство девушки настолько тщательно, что оно сошло за несчастный случай. Есть ли у вас какая-то мысль, хотя бы малейшее подозрение, кто бы это мог быть?

– Нет. – Мисс Уэйнфлит вздохнула. – Правда. Никакой мысли.

– Вы в этом уверены?

– Д-да.

Люк задумчиво посмотрел на нее. Ему показалось, что старая леди не совсем искренна.

– А какое-либо предположение о мотивах?

– Тоже ничего.

Тут она, видимо, не кривила душой.

– Ведь Эми служила во многих домах Вичвуда?

– Да. Перед тем как поступить к лорду Уитфилду, она больше года пробыла у Хортонов.

Люк произвел быстрый подсчет в уме.

– Кое-что вырисовывается. Кому-то понадобилось убрать эту девушку. Из имеющихся фактов мы можем сделать вывод: во-первых, это был мужчина, к тому же придерживающийся старомодных взглядов (что следует из истории с краской для шляпок), и, во-вторых, он должен быть достаточно ловким физически, чтобы влезть в окно девушки. Вы согласны?

Мисс Уэйнфлит кивнула.

– Вы не станете возражать, если я попробую проделать то же самое?

– Разумеется, нет. По-моему, это неплохая идея.

Она провела Люка через черный ход на задний двор. Ему удалось без особого труда добраться до крыши пристройки в задней части дома, откуда он, приложив некоторые усилия, чтобы приподнять сдвижную раму окна, забрался в бывшую комнату Эми. Несколько минут спустя Люк вернулся к мисс Уэйнфлит, вытирая ладони носовым платком.

– Это даже проще, – сказал он, – чем кажется на первый взгляд. Немного усилий – вот и все. А на подоконнике не обнаружили никаких следов?

Мисс Уэйнфлит покачала головой:

– По-моему, нет. К тому же констебль влез в комнату тем же путем.

– Так что если следы и оставались, то он их уничтожил. Вот как полиция помогает преступникам. Ладно, теперь ничего не поделаешь!

Мисс Уэйнфлит провела его обратно в дом.

– Эми Гиббс трудно было разбудить?

– По утрам я не могла ее добудиться, – сердито сказала мисс Уэйнфлит. – Порой мне приходилось стучать и звать по нескольку раз, прежде чем она откликалась. Но, как говорят, мистер Фицвильям, самый глухой тот, кто не желает слышать.

– Это точно, – согласился Люк. – Ну а теперь, мисс Уэйнфлит, мы вплотную подошли к вопросу о мотиве убийства. Начнем с наиболее очевидного: как вы считаете, существовала ли связь между этим типом Эллсворти и Эми? – И Люк поспешно добавил: – Я прошу вас высказать лишь собственное мнение. Только и всего.

– Если вы хотите знать мое мнение, то я скажу – да.

Люк кивнул:

– Как по-вашему, могла ли Эми оказаться замешанной в шантаже?

– Если вас снова интересует мое мнение, то я не исключаю, что это так.

– А вы, случайно, не знаете, много ли у нее было денег?

– Не думаю, что много. Если бы это была значительная сумма, я бы об этом узнала.

– И она не делала никаких необычных покупок накануне смерти?

– Нет.

– Все это говорит против версии с шантажом. Обычно жертва вымогательства сначала платит и лишь потом решается на крайние меры. Но есть и другая версия – девушка могла что-то знать.

– Что именно?

– Она могла узнать кое-что. И это угрожало бы кому-то из обитателей Вичвуда. Рассмотрим чисто гипотетический случай. Она служила во многих домах. И предположим, узнала что-то такое, что могло навредить с профессиональной точки зрения, ну, скажем, мистеру Эбботу.

– Эбботу? – удивленно спросила мисс Уэйнфлит.

Но Люк продолжил:

– Это могло касаться небрежности или некомпетентности доктора Томаса.

– Но ведь… – начала мисс Уэйнфлит и осеклась.

– Эми была горничной в доме у Хортонов, когда умерла хозяйка, – так вы говорили?

Наступила короткая пауза, после чего мисс Уэйнфлит сказала:

– Послушайте, мистер Фицвильям, а при чем тут Хортоны? Ведь Лидия умерла больше года назад.

– Да, и Эми тогда служила у них горничной.

– Но при чем тут Хортоны?

– Не знаю. Я просто размышляю. Кажется, миссис Хортон умерла от острого гастрита?

– Да.

– Ее смерть была для всех полной неожиданностью?

– Для меня – да, – медленно ответила мисс Уэйнфлит. – Понимаете, ей стало гораздо лучше, казалось, она выздоравливает, а потом внезапное обострение… и смерть.

– Доктор Томас был поражен?

– Не знаю. Думаю, да.

– А сиделки?

– По моему опыту, больничных сиделок не удивишь ухудшением состояния больного, скорее – выздоровлением!

– Но ее смерть поразила вас?

– Да. Я была у нее всего за день до этого, и она выглядела значительно лучше. Болтала и шутила, что ей не было свойственно даже здоровой.

– А что она сама думала о своей болезни?

– Она жаловалась, что сиделки ее травят. Одну она даже отослала обратно и утверждала, что оставшаяся ничуть не лучше!

– Видимо, вы не обращали на ее слова особого внимания?

– Нет, конечно. Я считала, что это обыкновенная мнительность больного человека. Она никому особенно не доверяла и, хотя о покойниках не принято говорить дурно, любила быть в центре внимания. Ни один доктор так и не разобрался в ее болезни. Сама она считала, что это совершенно особый, никому не известный случай. Впрочем, Лидия не раз говорила, что кто-то пытается убрать ее с дороги.

– А она не подозревала в этом своего мужа? – как можно небрежней спросил Люк.

– О нет. Ей это даже в голову не приходило!

Мисс Уэйнфлит немного помолчала, потом тихо спросила:

– А вы подумали на него?

– Мужья и раньше так поступали, – также тихо ответил Люк. – И выходили сухими из воды. А миссис Хортон, со всех точек зрения, была еще той женщиной. Так что любой мужчина мечтал бы избавиться от нее! Кроме всего прочего, насколько мне известно, после ее смерти майор получил значительное наследство.

– Да, это так.

– И что вы думаете по этому поводу, мисс Уэйнфлит?

– Вы снова хотите знать, что я думаю? – Помолчав, мисс Уэйнфлит спокойно и твердо ответила: – Я считаю, что майор Хортон был искренне предан своей жене и даже в мыслях не замышлял против нее ничего плохого.

Люк пристально посмотрел на свою собеседницу и встретил ясный, спокойный взгляд.

– Ну хорошо, – сказал он. – Видимо, вы правы. Если бы это было не так, то вы бы, вероятно, об этом знали.

Мисс Уэйнфлит позволила себе улыбнуться.

– Вы считаете нас, женщин, особо наблюдательными?