Это было для Евгения необычным. Он не ожидал такого. И не ждал, что молодая девушка к нему привяжется.

Он полюбил её. Искренне, всей душой, сердцем и разумом. И с ней он почувствовал себя нужным. Не как кошелёк для различных «хотелок», а как мужчина, готовый быть рядом всегда. Конечно, не обошлось без трений в отношениях, но поначалу и редко. Он всегда рассудительно доказывал Ольге, в чём она неправа, и она соглашалась. И свою неправоту Евгений тоже признавал.

Они встречались по выходным и не торопили друг друга соединять себя законными узами.

Как-то в будний день приехал Вадим…

— Жень, надо серьёзно поговорить.

У друга было несколько новостей. Алла резко обрела популярность среди модниц в самых высоких кругах. Это накладывало на её салон некоторые обязательства.

— Там, — Вадим указал пальцем в потолок, — решили, что твоя дочь должна быть под наблюдением ФСО. Подумали, и предложили мне стать её куратором.

— Я рад за неё. И за тебя… Наверное, тебя повысили в должности.

Вадим недовольно сморщился.

— Это из-за твоего брата, Жень. Он довольно резко разговаривал с Аллой. Требовал какие-то деньги. Меня попросили разобраться. С «Восхождением» какие-то непонятки.

Евгений призадумался. Ему было, по большому счёту, наплевать, что творилось в фонде, но очень не хотелось, чтобы разбирательства затрагивали его. Наташа со Светой накуролесили, Игорь пьёт, а управляет делами аферист.

— Хорошо. Теперь у тебя же есть некие полномочия, вот и устрой мне встречу с Игорем и управляющим фондом. И поприсутствуй. Управляющий пусть захватит отчётность по фонду за последний год.

Игорь эту встречу проигнорировал. Брат решил, что Евгений должен принять «удар» на себя, а он ничего не решает. Алексея привёз Вадим, устроив в офисе фонда «маски-шоу» с выемкой документации.

— Что же, ты, Алексей Владимирович, фонд так угробил? — Евгений внимательно изучил отчётность, пока управляющий три часа сидел в отдельной комнате под присмотром Вадима. — Ты зачем залез в такие долги?!

Вадим положил перед Евгением папку с похождениями управляющего. Его встречи с Натальей, переговоры с людьми, вложившими средства в фонд и бумаги, подписанные Игорем.

— Мало того, что ты мою бывшую жену пустил по миру, так ты ещё и моего брата подставил. Тебе чего так неймётся?!

Алексей закинул ногу на ногу.

— Я не в ответе за вашего брата. Если у него нет мозгов, то это не мои проблемы. А вы уже не учредитель фонда, — он самодовольно улыбнулся.

— Рано радуешься, Лёша, — вздохнул Евгений и выложил на стол договор с учредителями, в котором были прописаны его дивиденды. — У тебя всего сорок девять процентов управляющих акций. Брат с подачи его Натуськи, которую ты имеешь и в хвост и в гриву, отдал тебе лишь право управлять фондом, но свои акции не отдавал. А первое право выкупа его доли имею я. Так написано в учредительных документах. Но вот ведь какая фигня… Прописанных мне по договору дивидендов я так и не дождался.

— И что? — Алексей даже бровью не повёл.

— Так ты договор почитай… Я же знал, что Светка и Игорь ни хрена в нём не поймут.

Алексей дернулся. Придвинул к себе папку с договором, стал читать. По мере чтения два раза вытер вспотевший лоб.

— Ты на дату обрати внимание, — подсказал ему Евгений. — Через неделю я могу аннулировать все твои соглашения с вкладчиками. И никакой субсидиарной ответственности у меня не будет. Уразумел? Все долги фонда ты возьмёшь на себя, как управляющий. А тебя я просто уволю.

— Не посмеете! У меня сорок девять процентов!

— Алексей, ты тупой?! Светка не могла продать тебе акции без моего согласия. А такого согласия я не давал. И я смогу спокойно объяснить это вкладчикам, вернув им вложенные деньги. Без моржи, разумеется, на которую они рассчитывали. А уж какую сумму они тебе выставят, я не знаю.

Тут до Алексея, что называется, дошло. Деньги отдать Евгений мог, взяв свою долю из салона дочери. Но тогда к нему будут претензии ещё и от ФСО.

— Что вы хотите? — хрипло спросил он Евгения.

— Немного, — сдержанно усмехнулся тот. — Ты со своими вкладчиками договариваешься сам. Чтобы ни одного взгляда на моего брата не упало. Это — первое. Второе — ты можешь с Наташкой делать, что угодно. И третье… если хоть раз попадешься мне на глаза, я отберу у тебя всё. Вернее, ты сам мне отдашь. Согласен?

Алексею ничего не оставалось, как согласиться. Они подписали соглашение и заверили подписи у нотариуса.

Мать любила их обоих. Игоря, как младшего, конечно, больше, да и Евгений быстро повзрослел. Он, как мог, оберегал брата от разных нападок, но когда женился на Светлане, и занялся инвестициями, то не мог тратить много времени на Игоря.

Мать же, уделяла Игорю внимания больше, по мере его взросления. Она считала, что он маленький и не самостоятельный, в отличие от старшего брата.

Игорь настолько привык к такому положению вещей, что, зачастую, просто капризничал, вынуждая мать и брата сдаваться. И не переставал капризничать даже повзрослев. Евгений, но в большей мере — мать, были для Игоря инструментом для выполнения его желаний. Ко всему прочему, в Игоре проснулось самолюбие и амбиции. Успешность старшего брата, похоже, стала ориентиром для жизни и предметом зависти.

Общение с женщинами давалось Игорю нелегко. Если Евгений запросто находил слова, то Игорь терялся, запинался и молчал, как рыба. Только улыбался по-идиотски и кивал головой. Это с клиентами фонда у Игоря прорывалось красноречие, достойное пера Байрона, и он умел настоять на своём, но при встрече с какой-нибудь милой особой он растекался, как жижа по нагретому асфальту, моментально высыхающей под знойным солнцем.

Наташу Игорь встретил случайно. Вернее, она сама его «нашла». Сбежав в столицу из провинции, когда ей не было шестнадцати, девушка набралась всяческого опыта, и ей не составило труда применить его на Игоре. И, очаровав, женить на себе.

Евгений быстро «просёк» её намерения, но говорить брату о том, кем на самом деле является обожаемая Натуська, не стал. Ещё и мать постоянно твердила, что младшенький сынок любит эту грудастую и хитрую особу.

Наталья крутила Игорем, как хотела. Любое её желание выполнялось им со скоростью, иногда превышающей световую. И было совершенно неважно, как на эти желания смотрят мать и старший брат. Игорь жил, как хотел. Если к словам брата он ещё прислушивался, то мать для него была служанкой и исполнительницей самых бредовых помыслов. Он мог позвонить ей ночью и потребовать, чтобы она принесла ему выпивку и закуску. Особенно в те дни, когда Натуська успешно наставляла ему «рога» с Алексеем. И мать срывалась с места…

Евгений перестал «опекать» младшего брата. В конце концов, у того есть голова на плечах, а не пустой кочан капусты.

— Ты мне не нужен! — кричал ему Игорь, приняв изрядную порцию спиртного.

— Ладно, — соглашался Евгений. — Только больше не ной…

То, что мать упала на улице с инсультом, Евгений узнал от брата. Звонок раздался в двенадцать ночи.

— Слушай, — Игорь редко называл брата по имени, — тут мне позвонили в первый раз пять часов назад. Откуда-то из больницы. Потом позвонили ещё раз, — он едва ворочал языком. — Сказали, что в телефоне матери мой номер первый. Я хочу, чтобы ты разобрался!

— И в чем, по-твоему, я должен разобраться? — Евгений говорил спокойно, хотя и был удивлён столь поздним звонком.

— Какого хера мне тут названивают! — перешёл на крик Игорь.

— А ты сам был не в состоянии спросить?

Брат на секунду смолк, будто осмысливал сказанное Евгением.

— Ну, я тут принял немного…

Игорь словно оправдался.

— Ладно, — смирился Евгений. — Узнаю, перезвоню. И ты, брат, больше не говори мне, что ты там что-то хочешь. Понял?! Особенно в двенадцать ночи!

Игорь тут же отключился. Он не терпел, когда старший брат начинал с ним резко говорить.