— Чем меньше обязан, тем больше свободен в принятии решений, — говорил он жене. — Ненавижу, когда мне говорят — ты должен.

После реабилитации мать могла с трудом ходить и говорить, но уход за ней всё же требовался. Тогда и состоялся тот неприятный разговор с Игорем…

Фото разлетелись по кухонному столу. Одно упало в лужицу виски, пролитого на столешницу.

— Ты бы пил меньше… брат.

Игорь, увидев на фото Наталью в весьма пикантных позах с управляющим фирмой, затрясся. Стакан с виски полетел в стену. Лопнул, оставив на дорогих обоях тёмное пятно.

— Я хочу, чтобы ты ушёл, — Игорь невидящим взглядом смотрел в стену. — Я хочу, чтобы ты ушёл! Слышишь! Уйди! Уйди!..

Евгений прищурился. Брат не просто просил покинуть квартиру, он желал смерти брата. Это именно так звучало в его истошном крике. Евгений встал, устало усмехнулся, глядя на истерику Игоря.

— А с кем останешься, брат?

— Не твоё дело, — Игорь размазал по щекам слёзы и сопли.

Евгений выходя за дверь, заметил торжествующую улыбку Натальи. Задержался, поманил её пальцем. Женщина подошла небрежной походкой…

Его взбесило покачивание её полной и большой груди. Евгений жестко схватил ладонью правое полушарие и резко потянул вверх. Она охнула. Глаза Натальи расширились от страха и ужаса.

— Если с братом что-то случиться, то я закопаю тебя, сука! Всегда помни это…

— Пусти. Больно!

Он будто отшвырнул от себя мягкую плоть. Брезгливо вытер ладонь об дверь.

Наталья не была самоуверенной дурой. Она умела разбираться в людях, и знала, что Евгений всегда «держал слово». Но знания имеют свойство стираться в памяти.

Алексей нервничал. Он знал, что «за спиной» Волошина стоит всесильная структура, и понимал, что Евгений в любой момент может туда позвонить, и тогда Алексея никто не спасёт. А тот же мэр городка всего лишь пешка на огромной доске. К тому же, у Волошина были весомые аргументы против Алексея. И он решил… мэра «кинуть».

— Хорошо. Оставим Татьяне её производство. Я сумею всё уладить, только и вы сдержите слово — фонд должен перейти мне.

— Договорились, — кивнул Волошин. — А теперь пройдём в дом. Закрепим наше соглашение нотариально.

— Вы и это предусмотрели, Евгений Юрьевич, — невесело усмехнулся Алексей.

— Вы же волки, Лёша. И для вас нужна дубина за пазухой, чтобы пасть зазря не разевали.

Таня смотрела на «разборки» около своего дома встревоженно. Она догадывалась, что этот столичный инвестор не просто так приехал сюда. Не стал бы мэр прыгать вокруг него козликом. Значит, был какой-то интерес. Но вот почему Евгений так недружелюбно его встретил — она не знала.

Судя по всему, Волошин когда-то был близко знаком с Алексеем Владимировичем. И, очевидно, поставил «инвестора» в очень неприятное положение. Вон, как тот кусает губы и заметно нервничает.

Она увидела, что мужчины о чём-то договорились и собрались зайти в дом.

— Майя, Лера, оставьте нас. Майя, срочно позвоните Сергею! Пусть немедленно приедет ко мне!

Горничная и управляющая поспешили на второй этаж.

Татьяна Сергеевна встретила мужчин в гостиной. На её вопросительный взгляд, Евгений ответил кивком в сторону «инвестора»:

— Алексей Владимирович сейчас всё расскажет. Советую внимательно его выслушать…

«Инвестор» рассказал Тане о цели своего приезда в город и о планах мэра насчёт самой Тани. Что её аудиторскую контору подставляли под раздел бюджетных средств, а предприятие её отца потом отбирали в счёт того, чтобы не возбуждать уголовное дело. И выход был только один — отдать консалтинговую фирму Алексею Владимировичу. Тем более, что это входило в планы «группировки» мэра и подозрений не вызовет. А производство останется за Таней, в чём будет составлено соответствующее соглашение.

Телефон Евгения заиграл вызовом.

— Думайте, Таня, — сказал он, прежде чем ответить на звонок. — Да, Вадим. Извини, но я не у себя. Подъезжайте к дому Татьяны Сергеевны. Надеюсь, нотариус с тобой.

И посмотрел на неё виновато.

— Извините, Татьяна Сергеевна, но волею случая ваш дом на этот вечер станет местом принятия решений. Сергей подъедет? А то его здесь не хватает…

Таня согласилась. Этот мужчина мог вить из неё верёвки, и она не могла ничего с собой сделать. Только знала, что он не сделает ей больно.

Алла зашла в Танин дом с чувством непоколебимого превосходства. Небрежно сбросила элегантное пальто в руки горничной, взглянула на гостиную и собравшихся людей. Потом повернулась к Вадиму.

— Я не понимаю, зачем я сюда приехала.

Тот пожал плечами, но тут раздался голос Евгения — металл звучал особенно звонко:

— Это я так захотел.

Он поднялся с дивана, подошёл к ней. Таня увидела, что глаза его будто помутнели — то ли от слёз, то ли ещё от чего-то…

— Здравствуй, дочка.

Алла была ростом чуть выше отца. Прямая, гордая осанка, надменный взгляд карих глаз.

— Не скажу, что рада тебя видеть… папа. По телефону с тобой проще разговаривать. Объяснишь мне — зачем здесь все эти люди?

— Это не мой дом, Алла. Татьяна Сергеевна любезно согласилась предоставить его мне для нашего разговора. Я хочу отдать тебе свою долю в нашем предприятии.

— Ты мог сделать это и без меня, — Алла недовольно сморщила нос. — Ведь ты как-то жил всё это время без общения со мной.

— Так ты сама не хотела общаться, — отпарировал Евгений. — Или это не так?

Алла дернула плечом — ей было неудобно разговаривать под взглядами чужих людей.

— К чему этот цирк, отец? Ты бросил меня и маму…

— А вот тут обожди, — Евгений резко прервал её фразу. — Вот тот человек, — он указал пальцем на Алексея, — сейчас тебе расскажет историю. Думаю, что она будет существенно отличаться от той, что рассказывала тебе мать.

— И я должна ему поверить?! Ты издеваешься?..

— Ты сможешь задать ему вопросы, — Евгений задумался. — Впрочем, если не хочешь слушать, то можешь валить отсюда. Ты права — как-то ведь я жил без тебя… Только деньги верни, что я вложил в предприятие. Ты ведь помнишь условия инвестиционного договора?

— У меня нет с собой экземпляра…

— Зато у меня есть. А Татьяна Сергеевна имеет аккредитацию аудитора. Она сможет подсчитать размер суммы, что ты мне должна по условиям.

Таня не хотела, но кивнула машинально, отвечая на взгляд Аллы в её сторону.

— Хорошо, — дочь самодовольно улыбнулась. — Я подожду. Вадим, с нами ведь нотариус приехал? Он сможет же зафиксировать всё документально?

— Да, Алла Евгеньевна.

— Тогда приступайте, Татьяна. Это же не займёт много времени?

Таня растерялась.

— Если бы у меня была форма номер два годовой отчётности, то…

— Вадим прихватил документы, Татьяна Сергеевна, — улыбнулся Евгений.

Мужчина, сопровождавший Аллу, протянул Тане папку.

Она села за журнальный столик, открыла ноутбук и документы. Через десять минут смахнула со лба выступивший пот. Забив данные только половины лет работы салона Аллы Волошиной, сумма к выплате Евгению уже была астрономической даже приблизительно.

Закончив подсчёт, она протянула листок с цифрой Алле. С удовольствием пронаблюдала за наступившей бледностью её лица.

— Это… Это невозможно! — хрипло пролепетала дочь Евгения, покачнувшись на стуле. — Вы сговорились!

— Знаете что, голубушка! — начала Таня. — Мне все равно, какие у вас отношения с отцом, но не стоит оскорблять меня и мою квалификацию.

— Алла, послушай, — Евгений мягко положил ладонь на плечо дочери. Чуть сжал. — Предлагаю тебе обмен. Эта сумма на то время, что ты потратишь, выслушав Алексея Владимировича.

— Ладно, — дочь движением плеча сбросила его ладонь. — Говорите.

— Ну-с, Алексей, — Евгений достал файл с документами. — Здесь подписанные мной бумаги на передачу фонда. Вещай.

— Хитёр, Евгений Юрьевич, — усмехнулся «инвестор». — Собственно, ничего криминального…

Он рассказал всё, вплоть до интимных подробностей. Не забыл и про встречу в ресторане с Евгением. Закончив, протянул руку: