— Никак ремонт задумали в самый разгар зимы, — сказал Уильяму один из рыцарей. — Господин маршал, может лучше и в самом деле отправиться по другой дороге? Боюсь через эти рвы нам коней не провести. Да и сами ноги все переломаем.

— Ладно, идем в обход, — согласился Уильям.

И они перешли на узкую улочку, в которой за раз могли протиснуться только три всадника. Она напрямую вела к самой площади Дорлана Гарнибальского, а там уж и до дворца было рукой подать. Вытянувшись в длинную вереницу, рыцари не спеша вели своих коней дальше.

Внезапно позади маршала испуганно взбрыкнула лошадь, и ее всадник громыхнул своими латами о землю. Уильям остановил коня и обернулся, стараясь за плотной массой брони разглядеть, что же случилось.

— Лучники на крыше! — донеслось до него с того конца колонны, и в этот момент прямо на его глазах стрела с полосатым оперением вонзилась в соседнего рыцаря, не опустившего забрало шлема. Через мгновение на головы всадников полился дождь из смертельных игл.

Одного взгляда хватило маршалу, чтобы понять, кем были эти таинственные стрелки. Эльфы! Только они умели с такой удивительной точностью и частотой попадать прямо в прорези для глаз.

Гвардейцы пытались прикрывать себя щитами, но множество эльфов, ловко прыгая по крышам и уворачиваясь от летящих в ответ арбалетных болтов, пускали свои стрелы по всем возможным направлениям, неизменно отыскивая слабые места в броне рыцарей. Если это не получалась, они ранили лошадей, и те с диким ржанием сбрасывали с себя седоков.

За тысячелетия своих скитаний по лесам эльфы умели мастерски управляться с луком и стрелами. Они не переговаривались друг с другом, но волшебным образом каждый из них выбирал себе мишень, не претендуя на намеченную жертву своего соседа. Некоторые не ставили своей целью поразить рыцарей, а лишь не позволяли другим воинам выглянуть из-за щитов или перезарядить арбалеты. Иногда плотно закрытые окна домов распахивались, и всадники получали порцию дротиков прямо в лицо, успевая лишь бессильно рубить мечами вновь сходящиеся ставни.

Вот на глазах Уильяма один из эльфов спокойно приложил оперение к уху, прицелился и выстрелил, пронзив стрелой тонкую пластину на шее одного из гвардейцев. Выбирать цели не приходилось: груды тел на улочке беспорядочно метались от одной стены к другой, стараясь найти призрачное спасение под тенью карнизов.

— Вперед! За мной! — заорал что было мочи маршал, и повел рыцарей дальше по улице, стараясь как можно быстрее покинуть эту ловушку.

Но там их ждали высокие баррикады. Гвардейцы попытались было с наскока завладеть укреплениями, но на их головы хлынул такой ливень стрел, что пришлось отступить ни с чем.

— Выламывайте двери! Прячьтесь внутрь! — отдавал команды маршал, успевая прикрывать голову щитом. Внезапно конь под ним рухнул, и только армейская выучка позволила рыцарю не оказаться придавленным к земле.

Когда его воинам с трудом удалось взломать одну из заколоченных дверей, с ним оставалось всего восемь гвардейцев. Остальные отстали, дальнейшая их судьба была неизвестна. Однако и в доме не было спокойно. По коридорам послышалась незнакомая речь и вскоре эльфы стали прибывать со всех сторон. Правда, здесь у них уже не было былого преимущества: несмотря на численное превосходство, рыцари раз за разом отбрасывали их атаки.

— На прорыв! — скомандовал Уильям, и гвардейцы стали пробиваться через узкие коридоры и комнатки к противоположной стороне дома.

Эльфы же, неся потери в рукопашной схватки, успевали расстреливать их практически в упор. В одном из коридоров завязалась ожесточенная схватка, и протиснуться дальше удалось только Уильяму. Он мог бы вернуться и помочь свои воинам, но в голове оставалась только одна безумная мысль о спасении своей жизни.

Выломав окно, он вывалился на мостовую и двинулся по проулку на шум городской толпы. Там, казалось, никто и не знал о том, что совсем рядом происходила жестокая резня. Все так же степенно вышагивали горожане, стояли у товаров купцы, а дети весело играли со снегом. Уильям снял с головы тяжелый шлем и устало побрел к возвышающемуся впереди дворцу. Холодный ветер приятно обдувал его уставшее лицо и мокрые от пота свалявшиеся волосы. Кошмар на узкой улочке почудился ему дурным сном, приключившимся вовсе не с ним.

Он шел и не видел, как за его спиной показалась невысокая грациозная фигура в плаще. Из-под капюшона на ее кожаную куртку падали длинные золотистые волосы, не спрятанные из-за спешки обратно под тень головного убора. Не обращая внимания на окружающих ее людей, она не спеша сняла с плеча лук, вложила в него стрелу с полосатым оперением и пустила ее вдогонку бредущему рыцарю.

Так на алтарь победы легла еще одна жертва кровавой богини по имени Власть.

* * * *

Ловя парусами попутный ветер, десять кораблей плавно неслись по Морю Туманов на восток. Погода выдалась отличная, небо очистилось от сумрачных туч, а лицо обдувал теплый ветер с берегов родной Арразии. Стоящий на капитанском мостике Джафини пребывал в прекрасном расположении духа. Шум волн, прекрасное голубое небо в редких облаках, крики чаек — все это вгоняло его в меланхолические мечты. Перевезти бы вторую половину дикарей из Виндланда и можно спокойно получить свою награду. А царь обещал ему за это плавание такие сокровища, что, пожалуй, можно больше и не думать об опасном ремесле морехода. Золота вполне хватит и ему и его детям на долгую счастливую жизнь. Сомнения вызывали лишь обещания вождя виндландцев оплатить свою перевозку через море, но это будет уже забота не Джафини.

— Капитан! — крик наблюдателя с «бочки» отвлек его от мечтаний. — По встречному курсу идут два десятка странных кораблей!

— Корабли? — переспросил южанин. — Кто еще может плавать в этих водах кроме нас? Это пираты?

— Слишком много для них и паруса очень странные! — долетело в ответ. — Низкие корабли, растянуты вширь! Никогда таких не видел!

— Ты там наверху умом тронулся?! Плоты на воде узрел?!

Но вскоре неизвестная флотилия приблизилась и, бросив взгляд на море, капитан замолчал, так же как и замолчали все, кто стоял с ним рядом. Слишком уж странно выглядели суда, что шли арразийцам наперерез. И кто мог так смело выступить против флота великого царства? Если только…

— Тсунгхи! — подтвердил наблюдатель догадку Джафини.

— На этих корытах им ловить нечего, — пренебрежительно сплюнул капитан. — Даже в бой вступать не будем. Просто на попутном ветре обойдем их и поплывем дальше. Пусть преследуют, сколько влезет.

Установки похожие на катапульты заработали на судах тсунгхов, и вот три пузатых мешка взлетели в небо и опустились на первую линию кораблей арразийцев. Двое из них шлепнулись в воду, но один упал прямо на палубу. Громко хлопнув, он застелил ее ковром зеленоватого дыма.

— А это еще что за чудо?! — воскликнул Джафини, с тревогой вглядываясь в пораженный корабль. Дым рассеялся, но палуба опустела. Лишь несколько матросов в судорогах корчились на дощатом полу.

— Ядовитый газ, — понял капитан и отдал команду немедленно поворачивать. Но тсунгхи подплыли уже слишком близко. Десяток новых мешков взмыли в воздух, и один из них разорвался прямо перед носом Джафини.

Глаза наполнились слезами и сомкнулись сами собой. Дыхание остановилось, рот раздирала сильная горечь, кожу обожгло словно огнем. Он рухнул на пол и, прилагая все усилия, попытался хотя бы приоткрыть веки. До ушей донеслись частые всплески воды: некоторые матросы успевали спрыгнуть в воду. Но был ли смысл искать спасение в этом холоде?

Отрава продолжала действовать. Разум арразийца помутился и руки перестали быть опорой для его тела. Капитан уже не слышал, как железные кошки заскребли по бортам его корабля.

Ловко карабкаясь по веревкам и защищая от газа свои лица масками, множество людоящеров с кинжалами хлынули на палубу.

* * * *

В один из дней Месяца Холода Зигфрид в сопровождении тана Стейна первым прибыл на возвышающийся среди степей безымянный холм. Тусклым красным шаром силилось пробиться сквозь белесую пелену на небе кровавое солнце зимнего рассвета. Насмотревшись на него вдоволь, виндландец снял меховую перчатку и, опустив руку в снег, принялся читать молитвы своим богам. Казалось, холод совершенно не властен над ним, так как разговаривал со своими покровителями он достаточно долго. Потом он прекратил шептать просьбы, своим звериным чутьем уловив чье-то приближение. И в самом деле, к холму направлялись два всадника, поднимая за собой клубы снежной пыли. Они оставили коней у основания холма и стали не торопливо подниматься по его круче.