– Входи, – гостеприимно распахнул передо мной дверь хмурый наследник, и я решительно шагнула внутрь.

Искренне радуясь своей сообразительности и замечательной способности крабьего организма ощущать малейшее тепло. Мне теперь даже голову не нужно поворачивать, чтобы следить за летящей поодаль женской фигурой, провожающей нас еще от лестницы.

В просторном помещении, где мне довелось прожить всего несколько часов, теперь просто идеальная чистота. Вместо засохшего стволика на скамеечке стоит горшок с роскошным цветущим кустом, постель застелена богато вышитым покрывалом, на окнах новые светлые занавеси, а на полу огромный пушистый ковер. Вот на нем мне и придется спать, с сомнением покосившись на стоящий между окном и изящным очагом уютный диванчик, тяжко вздохнула я.

– Кэт, – закрыв дверь, повернулся ко мне мальчишка, – объясни, почему ты не захотела уйти? Ведь поняла… что они с тобой сделали. И никогда не сможешь их простить… я по себе знаю.

– Нетсс… не понялассс – немедленно поймала я его оплошность.

Пусть объяснит подробно, чтобы подтвердить мои догадки, точная информация всегда ценнее.

– Она знала… давно знала про это проклятье, – сев на диванчик, Эри смотрит мимо меня и вовсе не по-детски горько кривит губы.

– Не правдассс… – невольно вырвалось из глубин моей души, оскорбленной такой подлостью, хотя умом я сразу приняла это заявление.

Уж слишком точно оно объясняет все таинственные недоговорки и непостижимые совпадения. И просто идеально вписывается в хронологию произошедших со мной событий, выстроившихся в отлично продуманный и прекрасно разыгранный спектакль. Есть только пара сомнений насчет осведомленности всех участников, но теперь я знаю, что именно нужно выяснить и постараюсь разведать все.

– Правда, – скорбно произнес юный князь, – я сам ей рассказал. Ты еще очень мало живешь в теле краба, но скоро поймешь, что можно знать всё, что происходит в замке, не выходя из комнаты. А дяде очень нравилось, что я прислуживаю ему, и постепенно он забыл… что я не выдрессированное животное. И зачастую не обращал на меня никакого внимания, даже когда вел важные переговоры. Однажды Роул заплатил черному магу за работу сундучком с редкими камнями, а потом подозвал меня и подробно объяснил, что именно колдун делал в сокровищнице. Запомни, торжествующе ухмыляясь, говорил он в тот день, даже если твоей матери удастся войти в сокровищницу, найти и провести туда мага, который сумеет пробудить тебя после стазиса и вернуть в тело хранящийся в крабе слепок разума, радоваться жизни ты будешь только три дня. И все три дня будешь стремительно стареть. Но никто не сможет помочь тебе и прекратить страдания Трине, у этого проклятья нет отмены. Я выслушал с безразличным видом, а выйдя из его кабинета, бросился в погоню. У меня прекрасный нюх… извини. Теперь уже у тебя. Так, вот… я его догнал. Он не ожидал нападения и потому не успел… ничего наколдовать. А потом не смог. Я хорошо разбираюсь в амулетах, и действуют они одинаково в руках мага, гольда, или клешнях краба. Ему очень не хотелось говорить мне правду, но умирать не хотелось еще больше. Но когда он все рассказал, я его все-таки убил. Чтобы он никому больше не смог навредить своими заклятьями. С тех пор я не ем… сырое мясо, и Роул это отлично знал. Он вообще очень наблюдательный и хитрый… но это ты сама видела. И еще жадный, тот сундучок до сих пор не дает ему покоя. А я делал вид, что не понимаю, о чем речь. Но ты должна знать, он в надежном месте, и денег, вырученных от продажи камней, хватит, чтобы купить хороший дом и жить в достатке.

Господи, ну как можно быть таким расчетливым и одновременно наивным! А рассуждает он совсем не по-детски, хотя на вид больше двенадцати не дашь. Зато представления о жизни за пределами княжеских владений – как у пятилетнего малыша. Кто продаст дом мальчишке с крабом? В лучшем случае посадят в тюрьму по подозрению в воровстве драгоценных камней, в худшем – прибьют и прикопают.

– Сссколько тебе леттт? – прошипела я, и Эри неожиданно залился румянцем.

– Это непростой вопрос… мне шел тринадцатый год… когда Тассминия решила от меня избавиться. Но с тех пор прошло больше пяти лет… я много узнал за это время, читал, изучал магию и историю, работал… получается, что на самом деле мне восемнадцать.

– Это никомуссс не докажешшшшш – спешу развеять его иллюзии, – люди верятсссс томуссс шшшто видятссс.

– Я знаю, уже вчера вечером столкнулся, – возмущенно фыркнул князь, – но ты-то понимаешь, что это не так?! Ты же сразу поняла, что я не краб, кроме тебя никто не разговаривал со мной как с человеком!

Да ни черта я не поняла, очень хочется крикнуть мне, я все время считала тебя опасным монстром и пыталась приручить. Но такого говорить ему нельзя, пока это единственное существо во всем громадном дворце, которое не просто сочувствует мне, но и пытается помочь. И поэтому я говорю ему совсем другое.

– Не одна яссс… а Лин, демонссс и твоя мамассс?

– Кэт! Это совсем не то! Они всё знали с самого начала! Ургазир сам провел этот ритуал, и матери сам сказал. Она его тогда чуть не убила, я подслушал их разговор с Лин. Ведь Лин моя тетка, материна старшая сестра. А бабка с дедом, когда узнали про случившееся, перестали с ней разговаривать. Они ее винили во всей этой истории. Она и ушла сюда, но во дворце жить не захотела. Я сам копал ей убежище, мы там были, помнишь?

– Дассс – машинально бурчу в ответ, ошеломленная раскрывающимися подробностями. Только теперь я начинаю понимать, что запутанные старинные интриги и давние события до сих пор не перестают вмешиваться в настоящее и моя судьба оказалась затянута в них, как маленький листок в мощный водоворот.

Мне нужно теперь все вспомнить и переоценить в свете выясненных подробностей, но выдавать мальчишке свою заинтересованность я пока не стану. И потому спешно перевожу разговор на более прозаическую тему.

– У тебяссс еда ессссть?

– Здесь ничего нет, я все сложил в корзину, – с виноватым укором глянул он и вскочил с диванчика, – сейчас посмотрю в гостиной, там всегда стоят фрукты.

Едва дверь захлопнулась за умчавшимся князем, я ощутила её присутствие. Но даже не шевельнулась, пусть думает, что я пока не разобралась в особых способностях крабьего организма.

– Кэт…

Молчу.

– Ты меня слышишь?

Ну, допустим. Но виду не подам. И разговаривать с тобой не собираюсь.

– Прости меня.

Размечталась. Еще попроси об услуге. Например, помочь в налаживании отношений с сыном. Не от горячей же любви он решился на побег?!

– Кэт, у меня не было в тот момент другого выхода! И даже другого животного под руками не было, чтобы не подсаживать твой разум в этого ужасного монстра. Но ты должна мне поверить…

Тут я не выдержала и презрительно фыркнула. Но получилось лишь безразличное шипение. Хотя так даже лучше. Ни к чему ей знать, что мне больше нравится быть уродливым монстром, чем, например, милой собачкой. Хотя бы потому, что отравить или убить это тело значительно труднее. А если вспомнить про мои нынешние способности… да ему просто цены нет.

– Я прошу мне поверить… – мгновенно исправилась она, и переместилась.

Теперь она стояла прямо передо мной. Недолго стояла, поворачиваюсь я теперь мгновенно.

– Не хочешь со мной говорить… – раздался из-за спины печальный голос, – ну как хочешь. Но знай, что со вчерашнего вечера все черные маги, нанятые Роулом, под руководством Ургазира начали искать заклинание, которое снимет со стазиса проклятье. Можешь сама проверить, они будут все время заниматься этим в той башне, под которой ты сидела в камере. А мы…

Ага, а испытания станут проводить на добровольцах? Или уже наловили для этой цели невинных жертв, хотелось съязвить мне, но крепко сомкнутые крабьи челюсти не разжимаются для болтовни так же легко, как человечий рот. И это еще одно достоинство моего нового организма.

Я давно уловила быстрые шаги приближающегося Эри, и ждала его появления с тайным злорадством. Но ведьма тоже почувствовала его заранее, и исчезла, прервав разговор на полуслове.