Стягивающий меня невидимый шар растаял, и я шлепнулась на каменный пол. Опять камень. Как они любят этот холодный, некомфортный строительный материал, сердито оглядывая почти пустое помещение без печки и окон, ворчу про себя. Мне-то все равно, крабьим лапам холод каменного пола нипочем, но судя по жидкой постилке на широкой деревянной скамье, изначально предназначалось это помещенье вовсе не для крабов.

Разумеется, я не стала даже пробовать делать в стенах дыры, и вовсе не потому, что так испугалась угроз демона. Просто успела посмотреть вокруг крабьим внутренним зрением и обнаружила, лучшее, что мне светит, даже если удастся продолбить дыру, – это точно такое же помещение, но уже обитаемое.

Несколько почти одинаковых по размеру камер расположены за стеной, и во всех спят какие-то люди. И я почти уверена, все они находятся здесь не по своей воле. Но про все это и многое другое я стараюсь не думать, все равно слишком мало у меня пока информации, так чего зря нервы себе портить? Хотя я и не уверена, что крабьи нервы можно испортить и более серьезными проблемами.

Шаги нескольких существ, направляющихся в нашу сторону, мое тело уловило издалека и я решила, что лучше всего попробовать притвориться спящей. Как правильно заметил Кройз, крабы могут спать даже стоя, и не нуждаются для сна в особых условиях, да и сам сон у них короткий и чуткий, вполглаза. Но ведь не всем же это известно?

Вот и пристроилась в уголке на какой-то тряпке, ноги поджала, глаза втянула, пусть попробуют не поверят, что я сплю. И что даже грохот засова меня не разбудил.

Но обманывать оказалось некого, Малина, еле дошедшая до скамьи, была не в том состоянии, чтобы меня разглядывать, а провожавший её то ли слуга, то ли охранник поставил возле двери кувшин с прикованной к нему за цепочку кружкой и захлопнул дверь.

Увидев этот кувшин, я прямо умилилась, и даже про Лин на миг забыла, так похожа была эта цепочка на ту, что связывала в другом мире другую кружку с жестяным бачком, что стоял в столовой интерната.

– Пить, – прошептала бледными губами ведьма, и зыбкие виденья родного мира испарились без следа.

Я молнией метнулась к кувшину, и подхватив его вместе с кружкой, бросилась к ведьме. В кувшине оказался теплый настой, пахнущий травами и медом, и я, осторожно приподняв ведьме голову, выпоила ей почти полную кружку.

– Что он с тобой сделал?

Нет, я не простила её, эту верную сообщницу и сестру моей главной обидчицы, но если когда-нибудь мне выпадет шанс отомстить демону, счет должен быть предъявлен по максимуму.

– Ничего… особенного… выкачал магию.

– Всю? – непроизвольно вырвалось у меня.

– Нет… дня через три восстановится.

Всё понятно, демон в своем любимом репертуаре. Хотя… нет, не всё. Для того чтоб выкачать из ведьмы магию, умывать её не нужно. Значит, она что-то скрывает, и при одной мысли об том, что этот негодяй мог с ней сделать, во мне клокочет ненависть.

– Лин, ты сказала неправду.

– Что?!

– Он велел тебя умыть и переодеть. Я не ребенок и не дурочка. Что ещё сделал этот подонок?

– Кэт, не волнуйся. Все не так, как ты подумала. Ведьм не так-то легко всех разом силы лишить, а вот ему удалось. Наслал на нас дождик из настоя золотого ятрышника. Это зелье любую ведьму вмиг валит в сон, потому и вырубаем мы по весне все всходы, что найдем. Он ведь не везде растет, всего одно ущелье в проклятых горах и любит. Вода там необычная, да и почва, не как везде. Дай-ка мне еще кружечку… хорош квасок. С понятием сварен. Так вот, еще им в черный цвет кожи красят, ятрышником-то. Вот и позаботился хозяин, чтоб не ходила я после вся в пятнах, умыть велел. Да и одежда от настоя этого считай, пропала. Ты кувшинчик-то рядом со мной поставь, я сейчас еще чуток выпью, да спать лягу.

Ведьма выразительно помигивает мне, хватает за колючее запястье и придвигается так близко, словно хочет сообщить на ушко какой-то секрет.

И едва я, заинтригованная ее маневрами, придвигаюсь вплотную, выхватывает из-за пазухи висящий на простом шнурке невзрачный мешочек и со всего маху бьет им меня по морде.

– Лин, ты что, с ума сошла?! – еще успеваю спросить я, как накатывает безнадежное понимание, нет, она не сошла, она действует на редкость здравомысляще и целеустремленно.

Это я сошла с ума, раз не вызубрила за эти дни, что никому из ведьм нельзя доверять. Вот и попала снова на простую удочку, на жалость. И ведь говорил мне мальчишка, что есть только пара снадобий, пыльца какого-то цветка да редкий минерал, толченый в пыль, которые могут обездвижить краба и погасить его сознанье. Да я и подумать не могла, что это знает кто-то еще, кроме него. Теперь вот убедилась в обратном.

Тяжелая клешня, движимая гневом и отчаяньем, несётся к ведьме, но порошок уже подействовал, уже всосался в чуткие ноздри, ядом проник в кровь и удар выходит далеко не такой силы, какой желало мое вновь оскорбленное в лучших намереньях существо.

Однако и его хватило, чтобы ведьма отлетела к стене и безжизненно застыла, вызвав во мне этой неподвижностью взрыв острого ужаса от осознания совершенного и запоздалое раскаянье.

Ой, мамочки, я же не хотела…

И тут всё вокруг пришло в движенье, комната сначала медленно, потом все быстрее закружилась вокруг меня на сумасшедшей карусели, постепенно сливаясь в темный круг. Наверное, это зелье подействовало в полную силу, тяжело шевельнулась последняя мысль и все погасло.

Катерина, ученица ведьмы.

– Кэт, очнись, очнись, Кэт! Ну, пожалуйста, побыстрее приходи в себя! У нас ни минутки лишней нет! – отчаянно пробивается в сознание чей-то голос, и я пытаюсь прорваться навстречу ему сквозь туман, застилающий разум.

– Что случилось?

Образы и чувства нестерпимо медленно оживают в памяти, зато тепловое виденье уже включилось и я ощущаю несколько розовых силуэтов, столпившихся вокруг меня и зачем-то суетливо машущих руками.

– Приходи же быстрее в себя, нам нужно срочно отсюда уходить.

Откуда, отсюда? И куда уходить? Но слово уходить мне понравилось, оно было правильным, оно перекликалось с моими внутренними стремленьями и несло спасенье.

Спасенье? Значит тут опасно?

Сознанье включилось разом, как электрический свет, лавиной обрушивая на меня воспоминанья и чувства. Малина! Я резко приподнялась на лапах, вглядываясь проясняющимся зрением в окружающих людей, и сразу уперлась взглядом в стоящую передо мной ведьму. Несколько женщин в серых балахонах застыли сзади нее.

Пара царапин украшает щеку ведьмы, несколько синяков темнеют под подбородком.

– Это я тебя так? – жгучий стыд затопил душу.

– Ты про это? – мозолистые пальцы коснулись щеки, – нет, это он. Но сейчас рассказывать некогда, ты как себя чувствуешь, сможешь меня понести?

– Куда? – не успела я задать вопрос, а окружающие нас женщины уже приматывают к моим шипам какое-то тряпье и помогают пристроиться на нем Малине.

– Я покажу, – одна из облаченных в серое фигур распахнула дверь и шустро побежала вперед.

Ни секунды не раздумывая и не сомневаясь, срываюсь с места и несусь за ней. Точно зная, это не тот случай, когда нужно долго рассуждать и просчитывать варианты. Не стали бы эти бледные узницы в безликих серых балахонах рисковать своими жизнями, помогая нам удрать, если бы не знали наверняка, что это единственный шанс на удачу.

Наш бег закончился в глубине подвала, возле железной дверцы. Ну, и что дальше?

– Кэт, мы просчитали, тебя магия не тронет, а на Малине наши щиты. Если у тебя хватит сил выломать эту дверь… за ней потайной ход, – с надеждой заглядывая в крабьи глаза, бормочет проводница.

– Попробую, – с сомнением рассмотрев массивную дверь, буркнула я и взялась за дело.

Подсунула кончик клешни под дужку огромного замка, похожего размером на кастрюлю для супа, нажала…

Ничего. Толстенные металлические скобы даже не заскрипели. А перекусить такие клешней мне вряд ли удастся, слишком мал промежуток, не ухватиться, как следует.