Вот теперь я, наконец, поняла, какие у них отношения и сразу приняла как единственно правильные. Они удивительно гармонично подходят друг другу, и мне бы чего-то не хватало, не будь они парой.
– Кэт, о чем задумалась? – мягко спросил рядом голос ведьмы, – иди поближе, сейчас откроется.
– Она боится, – безжалостно заложил меня Эри, – я сам жутко боялся, когда меня возвращали.
– Откуда? – не понял Гарон, или просто дал мне возможность ответить?
– Из этого самого краба, – поторопилась отомстить я, – только он таким был целых пять лет. Его Ургазир перенес, чтоб разум в стазисе не погиб, и чтобы…
Все закружилось вокруг, всасывая меня в темноту бездонной воронки и в тот же миг снова вспыхивая таким ярким светом, что я невольно зажмурила глаза. А когда открыла, первое, что увидела, оказались две пары внимательных глаз, изучающих мое лицо.
Карих с зелеными крапинками и ярко-зеленых.
– Ну, что, как она? – нетерпеливо подпрыгивая, чтоб заглянуть через плечо Вии, волновался парнишка.
– По-моему, нормально, – невозмутимо заявил зеленоглазый маг, ставя меня на пол, – попробуй ходить, но не спеша, после чужого тела разум должен настроиться на свое. Хорошо еще, что ты мало побыла крабом, князю, я думаю, пришлось труднее.
– Я маг! – гордо вздернул нос Эри, – мне хватило одного поддерживающего заклинания… какой-то любитель вина придумал.
– А я ведьма, – фыркнула я в ответ и в подтверждение высыпала на его голову кучку шоколадок.
Ура! Я действительно вернулась!
– Здорово, – одобрительно разглядывая ловко пойманную шоколадку, заявила Вия, – только не ведьма, а бабка-йожка. Так мы себя называем в нашем ковене, и неважно, сколько тебе лет. Важен характер, а ты подходишь. Вот только что это за тряпье на тебе? Хотя… зачаровано очень неплохо.
– Это она дала… Сирень. Она была моей наставницей… и вон тот демон тоже.
– Отменяю, – безапелляционно отрезала Вия, – по праву первенства. Тебе жить в своем мире, или в этом, – она бросила быстрый взгляд на насупившегося князя, – сама выберешь. Но знать должна и наши заклинанья и здешние, поэтому учить тебя буду сама. Да и каюта тебе в моей самолетке уже приготовлена, а вот эти ужасные шмотки я просто не могу видеть.
Она на секунду задумалась, и я ощутила что моя одежда… как-то странно зашевелилась. Схватилась руками, окинула взглядом… ух, ты! Именно такие джинсы, как я мечтала, стоя у витрины, и топик, и кроссовки… Ура!
– А вот насчет косы… ты уже решила, какого она должна быть цвета? – в карих глазах Вии смешались сомнение и жалость.
– Конечно… такая как была, – тут не может быть сомнений, – а вот лицо… нельзя оставить так, как они сделали?
– На лице у тебя качественный морок, – проводя руками над моей головой, осторожно бормочет бабка-йожка, и я несказанно благодарна ей за эту деликатность, так достали местные ведьмы, распоряжающиеся моей внешностью и жизнью по своему усмотрению, – но я могу сделать его таким. И если вдруг надоест, всегда можно сменить, или наложить иллюзию, я научу. Ну, решай?
– Да, хочу такое лицо, – чувствуя, как привычная тяжесть косы оттягивает голову назад, не сомневаясь, решила я, а что сомневаться-то?
Жизнь у меня теперь другая, и сама я другая, что держаться за внешность, которая всегда меня расстраивала, какие бы там теории я не изобретала?!
– И все же мы ошиблись, – разочарованно буркнул Кройз, поворачиваясь к проходу, из которого мы сюда попали, – или неправильно поняли.
– Постой, старик, ты о чем это?
– О той, что видит грядущее, – вздохнул старейшина, не останавливаясь, и вдруг взвизгнул.
Совершенно неподобающим ему образом.
Я бы тоже взвизгнула, если б меня подняли в воздух, развернули и поставили перед лицом рассерженной бабки-йожки.
– Я не привыкла, старик, чтоб на мои вопросы отвечали, повернувшись спиной, – теперь ее голос так холоден и похож на голос Латринеи, что у меня мурашки пробежали по спине.
– Не бойся, – Эри уже стоит рядом и загораживает меня своим худеньким телом.
– Да я и не боюсь, с чего ты взял? – и только тут замечаю ощетинившиеся острыми наконечниками арбалеты гольдских воинов.
– Извини, – махнув, чтоб они убрали оружие, повинился глава старейшин, – но сегодня разбились наши надежды, а тебе, я думаю, известно, как это больно?
– Рассказывай, – оглянувшись на Гарона, произнесла ведьма и он, совершенно правильно поняв ее взгляд, немедленно создал несколько диванчиков и неизменный столик, на котором стояло блюдо с фруктами. Видимо, моя учительница очень не любит разбираться с делами, стоя на ногах.
– Да нечего особенно и рассказывать. Лет тридцать назад подобрали мы калечную ведьму. Глаз у нее не было, вся избита, сила выпита… без нас она бы погибла. Выходили ее наши женщины, в теплом источнике несколько лун держали, пока ходить начала. Сила к ней не вернулась, но внезапно начала она видеть. Но не то, что видят все, а грядущее. Всё за несколько дней знает, вот и про сегодняшний уход княгини правильно сказала, да мы сразу не поняли. Прочти, Ингар.
Прочел гольд и бережно спрятал свиток.
– Иногда так говорит, – вздохнул гольд, – иногда обрывками. А иной раз одно слово скажет – и молчит. А мы головы ломаем, спрашивать-то бесполезно. Не помнит она, что видела.
– И что она раньше напророчила? – спросила Вия, но Кройз только раздосадовано махнул рукой, расстроенный до предела.
Что же так могло разочаровать моего мини Санту? Что-то крутится на уме, какой- то вопрос так и остался без ответа…
– Кройз, – я шагнула с старейшине и осторожно притронулась к плечу, – вы потому и помогали Фусу вынести меня из дворца, когда Роул хотел… ну, это неважно. Она что-то про меня сказала, я помню, ты назвал меня пришедшей со звезд? Да, Кройз?
– Ты не при чем, девочка, но мы рады, что помогли тебе тогда. Иначе он и до сих пор издевался бы над ведьмами, – вздохнул старейшина, – а мы просто не так видящую поняли.
– Так, я вижу, тут у вас было совсем не скучно, – задумчиво тянет Вия, – а кто такой этот Роул, не подскажете?
И по тому, как постукивают по столу её пальцы с обалденным маникюром, всем сразу ясно, что станет с моей первой любовью, если его немедленно выдать бабке-йожке.
– Видела ты его, хозяйка, это мой зятёк, – вздохнул Ургазир, – но с ним я и сам разберусь.
– Ладно, – посмотрев в полыхнувшие мимолетным огнем черные глаза, неожиданно покладисто согласилась наставница, – разбирайся. А мне скажи другое, кто такой Фус?
– Фус – это он, – показав на покрасневшего Эри, поспешила ответить я, – он тогда был крабом и съел все зелье, чтоб я не совсем накрепко заснула. А потом вынес меня через поток и нес всю ночь, пока до Малины добрались. А она уже меня лечила.
Мне страстно хотелось прямо сейчас рассказать Вие всю историю своих мытарств, ошибок и предательств, но я сдержалась, понимая, что для этого у меня впереди будет достаточно времени.
– Хорошо, – кивнула Вия, и сразу перешла к самому главному, прекрасно разобравшись в ситуации, – сколько лет ты пробегал крабом?
– Больше пяти, – горько хмыкнул князь, – я же говорил.
– Когда ты говорил, я еще не знала, что я твоя должница, а долго оставаться в должниках я не люблю, встань-ка вот тут, а сколько тебе было, когда ты попал в стазис?
– Почти тринадцать, – замирая от невероятной надежды, прошептал Эри, и у меня вдруг перехватило горло от предчувствия сюрприза.
– Особого чуда не обещаю, – разом разрушила наши с князем ожидания бабка-йожка, – будь ты посправнее, может и решилась бы, а так, извини, не могу. Сделать тебя дистрофиком было бы очень неправильно, ниоткуда лишний белок в теле не возьмется. Значит, так, вот тебе зелье, пей по одной капле каждый вечер, как спать ложишься, по ночам дети растут быстрее. И кушай получше, налегай на молоко, хлеб и мясо. Месяца через два будешь выглядеть на свой возраст. Да не смотри на меня так несчастно, два месяца пролетят, и не заметишь. А дядя твой, демон вот этот, пусть присмотрит, чтоб ты физкультурой занимался. Ну, бегать, прыгать, мечом махать тоже можно, или грядки копать. Но обязательно двигаться на свежем воздухе.
