Дэн заложил руки за голову и улыбнулся: — Ну кто бы мог подумать, что вор и динко станут величайшими героями Телоса?

Андра бросила в него подушкой: — Я рада, что слава не ударила тебе в голову.

Оби-Ван и Куай-Гон улыбнулись. Они уже привыкли к пререканиям Андры и Дэна и видели, что между ними растет сильное чувство.

Их приезд на Телос принес все, чего так долго хотела Андра. «ЮниФай» была раскрыта как ширма для «ВнешМира». Вся их предательская деятельность вышла наружу. Правительство принесло населению свои извинения и назначило немедленные выборы. Началось следствие по поводу взяток, которые получали высшие чины правительства. Губернатор подал в отставку, а казначей, Вокс Чун, сидел в тюрьме.

И Катарсис тоже отменили. Граждане Телоса пришли в ужас о того, что ими так долго руководила жадность. Они говорили, что виной всему было массовое помешательство. Очень многие всязались с Андрой, желай вступить в ее партию. На Телосе расцвел патриотизм, основанный на приверженности своему народу и земле, которой они все так дорожили и которую едва не утратили навеки.

— Как вы думаете, какой из меня выйдет губернатор? — спросил Дэн. — Люди любят меня.

— Это потому, что они не знают тебя так, как мы, — с усмешкой ответила Андра. — Ты не политик, Дэн.

— Эй, ты сама говорила, у меня здорово выходит обманывать, — запротестовал Дэн, прикидываясь оскорбленным до глубины души.

— На Телосе правительство больше никогда не будет никого обманывать, — отчеканила Андра.

— Я бы поспорил, да вот условия ставки мне не нравятся, — цинично заметил Дэн.

Куай-Гон поднялся: — Я желаю вам обоим удачи. И Благодарю за то, что помогли снять с нам эти глупые обвинения.

— Вы свободны и можете улетать, но неужели это необходимо? — спросила Андра. — Нам бы очень хотелось, чтобы вы задержались на несколько дней. Я покажу вам истинную красоту Телоса. Священные Озера очистят еще не скоро, но есть и другие места.

— Как-нибудь в другой раз. Нам надо вернуться в Храм.

Оби-Ван встал и поблагодарил Андру и Дэна. Ему не хотелось прощаться с ними. Ему понравилась такая приверженность Андры своему делу. Он еще не полностью доверял Дэну, но оценил его по достоинству. Он знал, что, хоть и действуя по-разному, они оба будут трудиться, чтобы снова сделать Телос мирной и процветающей планетой, которой он некогда был.

— Я уверен, что мы оставляем Телос в надежных руках, — сказал им Оби-Ван. Он улыбнулся Дэну. — И мне кажется, что условия ставки весьма выгодны для тебя.

Оби-Ван шел рядом с Куай-Гоном к космическому лайнеру, который отвезет их обратно на Корускант.

— Неужели Ксанатос правда был вашей величайшей ошибкой? — спросил он напряженно. — Его смерть будет преследовать вас, как он и надеялся?

— А смерть Брука преследует тебя? — мягко спросил Куай-Гон.

— Нет, — подумав, ответил Оби-Ван. — Но я ношу ее здесь, — он положил руку себе на грудь.

— Вот и я тоже… как мне кажется. Это не будет преследовать меня — во всяком случае, не так, как хотел Ксанатос. Он выбрал смерть. Это его природа — всегда выбирать темную тропу. Но мне понадобится некоторое время, чтобы примириться с этим. Я все время думаю, что если бы был лучшим учителем, он бы не перешел на Темную Сторону. Йода говорил мне, что как учитель я не могу сделать своего падавана ошибкой или удачей. Я могу только направить его.

А как же я? хотел спросить Оби-Ван. Чем вы видите меня, Куай-Гон — ошибкой или удачей?

Некоторое время Куай-Гон молчал. Кажется, он наслаждался чудесным днем, словно стремился отогнать печаль.

— Ты только начинаешь свой путь, Оби-Ван, — молвил он, наконец. — Не считай себя ни провалом, ни удачей. Если ты правильно поведешь себя, эти слова утратят смысл. Есть только то добро, которое ты несешь в этот мир.

— Трудно не думать о себе как о неудаче, исходя из того, что я нахожусь на испытательном сроке.

— Неудача здесь ни при чем, — ласково ответил Куай-Гон. — И ты не должен так думать. Путь джедая труден. Совет это знает. Если кто-то оступается, особенно в таком юном возрасте, они все понимают. Но они должны быть уверены, что ты вернешься на этот путь. Тебе придется привести некоторое время под их надзором, уверить их в своей преданности. Думаю, это пойдет на пользу нам обоим. Есть время для миссий. И есть время для медитаций и обучения.

— Вы тоже будете в Храме? — с надеждой спросил Оби-Ван.

Куай-Гон кивнул: — Мне тоже надо многое осмыслить. И я помогу тебе убедить Совет в преданности. Они должны понять, почему ты тогда решил уйти. Я уже это понял.

— Правда?

— Признаю, я долго не мог осознать этого. Но я все-таки понял. — Куай-Гон сделал паузу. — Я знаю, что ты на испытательном сроке и официально не можешь быть моим учеником. Но ты мой падаван, Оби-Ван. Мне не нужен Совет, чтобы понять это.

Оби-Ван глубоко вздохнул: — Значит, вы примете меня обратно?

— Мы оба примем бруг друга, — ответил Куай-Гон.

Оби-Ван надеялся, что так и будет. Он так долго старался усмирить свое нетерпение, ожидая этого момента. А теперь этот момент наступил, и он обнаружил, что у него просто нет слов. Он был слишком тронут, чтобы говорить.

— Я противился нашей связи с самого начала, — продолжал Куай-Гон. — Но ты знал что-то, чего не знал я. Ты знал, что некоторые вещи просто не могут не случиться. И теперь я тоже это знаю. Из тебя получится прекрасныый рыцарьджедай. Я сочту за честь продолжить тот путь, который мы начали вместе.

Оби-Ван поднял голову. Теперь он тоже заметил, какой чудесный стоял день. Небо было ослепительно чистым. Впервые за долгое время он осознал, что и будущее было так же безоблачно.

— Я не говорю, что будет легко, — добавил Куай-Гон. — У нас разные характеры. Несомненно, будут стычки. Ты снова бросишь мне вызов.

— Я постараюсь не делать этого, — искренне пообещал Оби-Ван.

— Ты не понял меня, падаван, — сказал Куай-Гон, улыбаясь той самой улыбкой, которую Оби-Ван видел так редко — улыбкой, озарявшей его лицо и наполнявшей его голубые глаза внутренним теплом. — Я с нетерпением буду ждать этого.