Кстати. Совпадение, или нет, но первые проявления Дара у людей тут зафиксированы как раз при Иване Грозном. Правда, Даром его далеко не сразу называть стали. Поначалу церковь на дыбы встала. Назвала всё это кознями дьявола и призвала казнить тех, у кого он пробуждался, но после того, как стало всё больше и больше появляться детей с Даром в боярких родах, в семьях высших церковных деятелей, да что говорить, даже у сына Ивана Грозного, Фёдора, тоже проявился, свою позицию церковь спешно изменила и назвала это Даром божьим. Возможно, не без давления со стороны властей. История об этом умалчивает. Дар при этом бывал очень разным. Кто-то получал способность двигать предметы. То есть, телекинез, по нашему. Кто-то огненными шарами стал кидаться, кто-то — молнией, кто-то лечить смог, кто-то над растениями власть получил. Да много разных проявлений. Всех и не перечислишь. И на это всё накладывалось общее укрепление организма и долгожительство. Никто до сих пор так и не разобрался с чем это связано, но у одарённых в несколько раз увеличивалась сила и в несколько раз повышалась регенерация организма. Полный набор, в общем. На любой вкус и цвет. Ну и по силе одарённые разнились, конечно. Чем ярче была вспышка при инициации, тем выше стартовые возможности и потенциал. Для определения силы одарённого ввели специальные экзамены, при успешной сдаче которых присваивался очередной ранг. Градация была следующей: ученик, адепт, воин, ветеран, магистр, мастер, виртуоз, архимаг. Архимагов, кстати, на данный момент было всего два. Один у нас, другой — в Китае. Оба уже достаточно пожилого возраста. Хотя, для магов их уровня возраст уже не имел значения, как я понял.

Вообще, глубоко я пока не вникал. По верхушке только пробежался, так сказать. Все эти моменты с даром для меня пока были неактуальны. Тут бы выжить просто для начала. А то с моим новым телом у меня были глубокие сомнения, что мне удастся пережить следующую встречу с теми придурками. Сказать, что предыдущий носитель был жирным, это ничего не сказать. При росте где-то сто семьдесят пять сантиметров весить порядка ста пятидесяти килограмм, если не больше, — это ещё ухитриться надо. И это ещё при всё при том, что и лет то ему всего ничего. То ли четырнадцать, то ли пятнадцать. Для того чтобы точнее сказать, надо бы в своё личное дело заглянуть. Правильно, в общем, его жиробасом тут все называют.

— Жирный, давай быстрее уже! Опоздаем ведь. Нам Гантеля тогда такой ад устроит… — Шкет, уже одетый в форму, в нетерпении топтался у входа, ожидая меня.

— Что ещё за Гантеля, — недовольно пропыхтел я, пытаясь натянуть на своё тело обнаруженную в шкафу спортивную форму. Дело, надо сказать, было не простым. Похоже, что с момента её покупки или выдачи прошло довольно много времени и тело успело малость подрасти. Надеть-то я его в итоге надел, но… Спортивная форма в обтяжку на жирное тело, это довольно жуткое зрелище, скажу вам. Я сам себе был омерзителен, когда в зеркало посмотрел. Представляю, какая реакция будет у окружающих, когда они увидят меня, и не могу их за это осуждать. Срочно надо менять форму, причём я сейчас не про физическую, хотя и про неё тоже. Как будет свободная минута, пойду на поиски завхоза. А вообще, конечно, худеть надо. Вот только дело это не быстрое…

— Так физрук наш, — охотно просветил меня Шкет, — В принципе, нормальный дядька, но опаздывающих, халявщиков и прогульщиков жутко не любит. Так что давай в темпе уже.

— Да иду, иду. Это не так-то просто, на самом-то деле. Сам понимать должен, — я наконец закончил с переодеванием и потопал к выходу, медленно переваливаясь с ноги на ногу.

— Сам виноват! — неожиданно зло оборвал меня он, — Нехрен столько шоколада жрать! Все проблемы у тебя из-за него. Что ж у тебя за мания-то такая? Ради плитки шоколада на всё готов пойти. А теперь ещё и с Кирпичом себе проблемы на ровном месте нарыл из-за него. Как ты додумался-то вообще у него шоколад стащить? Жить надоело?!

— Да не помню я, — вяло огрызнулся я. Почему-то при мысли о шоколаде по телу пробежала какая-то сладкая дрожь, и нестерпимо захотелось хоть кусочек в рот положить… Как представил себе его вкус, так прямо чуть слюна не побежала… Твою мать, блять! Это что сейчас за нахрен был? Мне только шоколадозависимости тут и не хватало для полного счастья! Ну его нахрен. Так, надо перестать о нём вообще думать.

— Даже если украл, то и что теперь? Убить можно за плитку шоколада? Что за бред?!

— Ты просто не догоняешь. Не важно, что именно ты стащил. Тут дело в принципе. Во-первых, у своих красть — западло. Крысятничество, типа. А если даже воруешь, то будь добр не попадаться. А во-вторых, Кирпич тебя всегда терпеть не мог, и по любому поводу цеплялся, а тут ты так шикарно подставился. И вообще. Завязывал бы ты уже с этой своей шоколадоманией. Уже прямо помешался на нём, честное слово.

— Завяжу, — мрачно ответил я, — С сегодняшнего дня всё. В завязке.

— Ну-ну, — явно не поверил мне Шкет, и неожиданно остановившись у вынырнувшей из-за поворота двери с надписью «Спортзал», открыв её проскользнул внутрь. Я последовал за ним.

***

— Ну что, жирдяй, сегодня тоже отмазываться будешь? — огромный лысый мужик с квадратными плечами сверлил меня насмешливо-презрительным взглядом. Я стоял перед ним по стойке смирно в строю и отчаянно потел. То ли в зале было душно, то ли тело таким образом реагировало на то, что с ним собираются тут сделать, — Что сегодня у тебя, понос, рвота, температура, головка болит, причём, нижняя? — строй подхалимски заржал.

— Я готов к занятиям. Ничего не болит. — ответил я, спокойно глядя ему в глаза. Он на пару секунд замер, переваривая моё сообщение, и наконец отмер.

— Да у меня сегодня прямо праздник какой-то! Мало того, что в кои-то веки зарплату вовремя дали, так ещё и жирного погонять можно! Просто отлично! Внимание, класс! — смешки тут же стихли и все замерли, — Бежим двадцать кругов для разминки. Напра… во! Бегом… марш!

Класс тут же рванул, ну и я следом за всеми… Хотел бы сказать, что побежал, но соврал бы. Ноги категорически отказывались передвигаться шустрее быстрого шага.

— Твою мать, Жирный! Это по твоему бег? Да ты плетёшься медленней беременной черпахи! Ускорься! — так и знал, что этот Гантеля до меня докопается. Надо будет узнать, кстати, как его по настоящему зовут. А то сомневаюсь, что ему понравится, если я к нему так обращусь.

— Ты там оглох что ли, жиробасина?! Быстрей давай!

— Не могу. Я и так на пределе возможного двигаюсь, — решил всё же ответить я, чтобы он не подумав, что я его игнорирую, не придумал для меня чего-нибудь особенного.

— На пределе, говоришь? Да ты просто не знаешь, своих пределов… Но ничего, скоро узнаешь… Лёха!

— Да, Пётр Сергеевич? — тут же отозвался сзади меня пацан, который обогнал меня уже на круг и теперь дышал мне в спину.

— Забеги в комнату спортинвентаря и принеси скакалку!

— Понял!

Я прям пятой точкой почувствовал, что ничем хорошим для меня эта просьба не закончится и попытался ускориться. Бестолку. Ноги упорно отказывались передвигаться быстрее. Я и так-то был уже на пределе. Не привыкшее к подобным нагрузкам тело уже отказывалось мне повиноваться. Сердце колотилось как сумасшедшее. Пот чуть ли не ручьями стекал с меня, заливая глаза и добрался по моему, даже до задницы. Воздуха в груди отчаянно не хватало и я чуть ли не задыхался уже. Ноги подкашивались. Ну нахрен. Надо переыв сделать, решил я, собираясь сбавить ход до медленного шага, и тут мою жирную задницу ожгло таким огнём, что я чуть не подскочил и возмущённо обернувшись, увидел прямо за собой этого Лёху, со сложенной вдвое скакалкой в руке.

— С-сука! Ты что творишь?

— Извини, чувак. Ничего личного. Все вопросы к тренеру, — пожал он на ходу плечами и стегнул меня ещё, в этот раз по ногам, — Нельзя стоять! Бегом давай!

— Блять… — выдохнул я, и опять попытался ускориться. Ноги собрались было в очередной раз отказаться меня слушаться, но очередной удар по заднице придал мне неожиданное ускорение и взбодрил. Откуда-то появились силы и теперь моё передвижение стало больше походить на бег.