Дома друидов, как и его собственное жилище, были выдолблены прямо в деревьях с таким поразительным мастерством, что деревья эти оставались живыми. Защищенные от остального мира огромным лесом, друиды не боялись людей, ибо знали, что пройти по заколдованным тропам не дано никому из смертных. Нелюдей они тоже не боялись – разве что орков. Но и те не рисковали заглядывать в деревни друидов, а подло нападали исключительно на одиноких путников или отставших от караванов.

По утрам в деревне жизнь била ключом. Женщины-друидки выходили на очищение Леса, мужчины занимались повседневными делами – в основном облагораживанием принадлежавших им районов и строительством. А детишки весело резвились на полянах, радуясь солнцу и впитывая его энергию, которая была им нужна для роста.

Ильнур рассказал Юсупу на днях, что друиды представляют собой один из редких видов нелюдей, который предпочитал жить в гармонии с природой и никому никогда не причинял вреда. Правда, сейчас род этих древних лесных волшебников уже почти перевелся. Людей становилось все больше, и они расселялись, где только было возможно.

Воздух искрился лучами солнца. Юсуп, наслаждаясь выученным вчера новым способом определения запахов, ощущал вокруг себя что-то новое, что не дано ему было чувствовать несколько дней назад. За ближайшим деревом он различил запах притаившегося зайца. Ушастый не мог понять, где очутился, принюхивался и оглядывался. От него пахло страхом и любопытством.

– Куда мы идем? – поинтересовался Юсуп, поднимая камешек и бросая его в кусты. Остальные друиды наверняка тоже чуяли зайца, но не в их правилах было мешать живой природе леса. Заяц от неожиданности подпрыгнул и исчез за деревьями. Запах его еще некоторое время затекал в ноздри, а потом растворился в воздухе.

– На поляну Шести Дубов – куда же еще? – ответил Пурпуас, поглядывая на Юсупа. – Все наши обряды и волшебство проходят именно там. Не бойся.

– Я и не боюсь, – буркнул Юсуп, хотя на самом деле боялся. Не сильно, поскольку доверял друидам, но достаточно, чтобы чувствовать, как начинают ползти по спине мурашки.

– Вижу, как ты не боишься, – хмыкнул Пурпуас, – чего ж побледнел? С Алаидой и Ильнуром ты встретишься. Они тоже будут присутствовать там.

– А Сомуяр?

– Вот и поляна, – вместо ответа произнес Пурпуас.

Они прошли сквозь воздух, ставший на неуловимое мгновение плотным и вязким. Солнце потускнело, а затем воздух расступился, яркие лучи света ударили Юсупу в глаза, и он понял, что очутился на поляне. Тысячи запахов ударили ему в ноздри, в глазах потемнело, а голос Пурпуаса вдруг показался далеким и глухим:

– Иди к своим друзьям, еще несколько минут у тебя есть.

– А где друзья?

Юсуп огляделся и увидел Алаиду с Ильнуром, сидящих прямо на траве в тени одного из широченных и старых дубов. Кора его потрескалась и кое-где облезла, как старая кожа, обнажая гладкий ствол, но дуб был жив и тихо шелестел листьями. Юноша помотал головой, разгоняя темные пятна перед глазами, и направился к сидящим.

– Виновник торжества прибыл, – проворчал Ильнур, расчесывающий бороду небольшой деревянной гребенкой. – Что скажешь?

Юсуп сел рядом на траву и промолчал.

– Он волнуется, разве не видно? – заметила Алаида.

– А я вот что-то не очень, – сказал Ильнур. – Хоть бы объяснили, для чего нас сюда привели.

– Вам разве никто не сказал? – удивился Юсуп.

– Скажут они, как же. Деревяшки безмозглые! – Ильнуру, судя по всему, не слишком нравилось общество друидов.

– А Сомуяр где?

– Сомуяр уехал, – ответила Алаида, – еще вчера вечером.

– К-как?! – Юсуп не мог в это поверить. Он смотрел на Алаиду не мигая, открыв рот, не в силах понять, что произошло. Вдруг еще одна волна полуобморочного состояния нахлынула на него, окунув в темноту. Все планы рухнули в небытие, разбившись на множество мелких осколков! Человек, на которого он надеялся, от которого ждал помощи в деле отмщения, этот человек неожиданно бросил его и ушел…

Юсуп упал на спину и тихо засмеялся, не понимая, правда, причины смеха. Его руки, согнутые в локтях, мелко задрожали, а тело затряслось. Продолжая смеяться, он заплакал, и слезы текли по щекам, капая на землю, а Алаида и Ильнур смотрели на него растерянно, не зная, чем утешить.

– И Вассо тоже ушел, – сказала Алаида тихо, словно намекая, что Юсуп не один потерял дорогого ему человека. – Он мне нравился. Хороший был друг, преданный. Ушел вместе с Сомуяром. Мне кажется, в нем взыграла кровь. Наемный убийца все-таки как дикий волк: сколько его ни корми…

Юсуп неожиданно замолчал и опустил руки на траву ладонями вверх. Заморгал.

– Он что-нибудь просил мне передать?

– Он сказал, что попрощался с тобой, – произнесла Алаида, – и просил передать, чтобы ты не лез туда, где тебя ждет смерть. Чтобы ты жил у друидов. Они – хороший народ…

Юсуп не ответил. Он думал о Сомуяре. О том, как успел поверить в него, почувствовать старшим братом, вторым отцом, наконец… а нужно ли было? Сомуяр всегда давал ему четко понять, что Юсупу не следует мстить. Ему нужно стать обычным человеком Большой Земли. Пусть это и не так просто, но все таки… А Белый Маг справится и сам.

– Не дождетесь, – прошептал Юсуп небу и зеленым листьям дуба, склонившимся над ним, – не дождетесь. Я найду всех. Тебя, Сомуяр, тоже. Ты не понял меня, а я хорошо понял тебя. Осталось только подождать немного. Совсем чуть-чуть…

Юсуп теперь знал, что будет делать.

Обряд требовал тишины. И все молчали. Пятеро из Шести лежали лицом вниз перед алтарем, вытянув руки и задержав дыхание. Боясь даже пошевелиться. Один – стоял, сжимая в руках Символ, ожидая, когда начнется Обряд, тоже не дышал, и глаза его отражали лучи пробивающегося сквозь листву солнца. Он смотрел на алтарь.

Юсуп лежал на спине, словно спал, сложив руки на груди и вытянув ноги. Глаза его бегали под закрытыми веками, словно ему снился какой-то сон с драками и погонями. Юсуп ожидал Взросления и Становления. Обряда, который придаст ему силы и поможет борьбе друидов за выживание. Орки были уже близко. По ночам, в глубокой тишине, можно было услышать их песни, ругань и крики, а также различить черный – чернее, чем ночное небо, – дым их костров. Поговаривали, что орки сжигали на кострах пойманных животных, а особенно любили пытать на огне свои жертвы. Иногда просто ради забавы.

С западного края Леса доходили тревожные слухи, что орки, минуя крупные английские города, направляются к побережью моря, сметая все на своем пути. Что их бесчисленное множество и что они поставили перед собой цель уничтожить всех ненавистных друидов.

Поэтому так спешили с Обрядом. Легенда гласила, что последний мальчик Острова спасет друидов от неминуемой гибели, но никто не знал – как? Трое из Шести предлагали вместо Обряда провести с юношей беседу, чтобы раскрыть его способности; Один думал, что его следует загипнотизировать; и только Двое настаивали на Обряде. В конце концов собрали совет Старейшин – тех, кто уже врос в землю и передвигался-то с трудом, кто помнил еще те времена, когда людей было мало на этой земле, и друиды свободно чувствовали себя в тех местах, где сейчас стояли города.

Старейшины выбрали Обряд (кроме двоих, которые были настолько стары, что попросту заснули в середине совещания и проснулись лишь неделю спустя). Веским основанием послужило то, что юноша мужал, его эго закалялось, становилось грубее и жизнеспособнее. После Обряда он начинал смотреть на мир другими глазами – глазами взрослого человека. То есть мог принимать решения трезво и самостоятельно. Это и требовалось.

Сжимавший в руках Символ неожиданно вздрогнул и зябко поежился. Ему показалось, что откуда-то с земли вдруг подул прохладный ветерок, окутал его ноги и проник под сплетенный плащ.

Вскоре и сидящие под дубами Ильнур с Алаидой заметили, что от земли поднимается белый пар. Державшему Символ теперь казалось, что струящийся от земли воздух стал горячим. Он полз по ногам, обжигая их, и поднимался все выше и выше.