Дейл и Росс начали говорить о взрыве в моторном отсеке «Эмеремм-III», и Пола принялась внимательно слушать.

– Конечно, мысль о диверсии пришла мне в голову, – заметил Дейл, – но скоро я от нее решительно отказался. Тщательное расследование не выявило ничего подозрительного – абсолютно ничего. Да и кто решился бы на такой шаг? – Он нахмурил брови и отрицательно покачал головой. – Нет, нет, определенно произошла авария, даже хотя мы так точно и не выяснили, что именно вызвало взрыв.

«Эта катастрофа послужила предвестницей целой череды несчастий», – подумала Пола и произнесла вслух:

– Так что причина случившегося остается тайной, а сама трагедия ложится огромным пятном на нашу репутацию.

– Боюсь, тут вы правы, – согласился Дейл с грустной улыбкой, и в уголках его карих глаз собрались морщинки. – Как ни печально это повторять, даже самому себе, но нефтяной бизнес – рискованная штука. Однако, «Эмеремм-III» – крепкое судно. Только сегодня утром мне сообщили, что оно уже отремонтировано и вновь встало в строй.

– Наконец-то хорошие новости! – воскликнула Пола с довольным видом и одарила Дейла теплой улыбкой. Она доверяла президенту «Сайтекс», любила его и никогда в нем не сомневалась. Он умен, тверд, безумно честолюбив, но в то же время честен и совершенно не способен вести двойную игру. Внимательно глядя на него, Пола подумала, что даже одежда Дейла дает полное представление о своем хозяине – она добротная, но консервативная, в ней нет той дорогой элегантности, что присуще одежде Нельсона. Она спросила себя, что общего у этого тертого жизнью, мудрого пятидесятитрехлетнего техасца, прошедшего трудный путь от бедности к богатству, с лощеным банкиром с Восточного побережья, что сейчас сидел рядом с ним. В том все говорило об аристократическом происхождении, издавна богатой семье и привилегированном воспитании. И однако они – близкие друзья. Два года назад Росс Нельсон познакомил Дейла Стивенса с Эммой Харт, и именно благодаря банкиру Дейл стал президентом нефтяной компании.

Видя, что она наблюдает за ним, Дейл сказал:

– Надеюсь, вы не думаете, будто я в вас не верю. Совсем наоборот.

– Но я – величина неизвестная, верно? – быстро отреагировала Пола и продолжила прежним ровным голосом: – Я понимаю ваши мотивы, Дейл, и не виню вас. Вы думаете о будущем, и вы пришли к выводу, что в «Сайтекс» дела пошли бы гораздо лучше, если бы наш крупный пакет привилегированных акций контролировался бы кем-нибудь другим, кто, как вы считаете, может оказаться в состоянии лучше справиться с деструктивной фракцией в правлении компании.

Дейл не отрывал от Полы внимательного взгляда. Он ни на миг не забывал о ее уме и проницательности и высоко оценивал молодую преемницу Эммы Харт. Поэтому он решился на откровенность.

– Да, – произнес он, прямо и открыто глядя на нее. – Отчасти я так и рассуждал, не стану спорить. Но только отчасти. В какой-то мере я думал о вас, о вашей тяжелой ноше. Мне кажется, у вас и так дел по горло с сетью универмагов, а также с вашими деловыми интересами в Англии и Австралии. И не стоит забывать: вы базируетесь не здесь, а в Англии.

– Телефоны работают, телексы передают, самолеты летают, – решительно сказала Пола.

– Но «Сайтекс» все же – дополнительное бремя для вас, – продолжал он, пропустив мимо ушей ее саркастический тон. – И так ли уж он вам нужен? – Дейл отрицательно покачал головой, словно отвечая за нее. – Не думаю, и на вашем месте я бы убедил Эмму продать акции, причем с большой выгодой. Вырученные миллионы вы могли бы вложить во что-нибудь другое – что-то такое, что доставит вам меньше хлопот.

Пола промолчала.

– Я солидарен с Дейлом, – бесстрастным голосом вмешался Росс и откашлялся. – Конечно, я давно знал о неурядицах в «Сайтекс», причем не только от него, но еще и потому, что на протяжении последних нескольких лет я пользовался доверием Эммы. И когда клиент нашего банка высказал заинтересованность в покупке акций «Сайтекс», я сразу же подумал о крупном пакете, принадлежащем Эмме. Затем переговорил с Дейлом, и он согласился, что нам незамедлительно следует поднять эту тему в разговоре с вами. Мой клиент уже вложил кое-какие деньги в акции «Сайтекс». А получив еще и ваши сорок два процента… – он выдержал паузу, одарив Полу одной из своих самых обаятельных улыбок. – Ну, тогда он уж точно окажется на коне.

– Любой окажется на коне, имея сорок два процента акций, – заметила Пола. – Будь то мы, или ваш клиент – неважно. Вы знаете не хуже меня, что имеет значение не кто владелец, а сколько у него акций. Впрочем, общие акции вашего клиента не дают ему права голоса, и, следовательно, власти. Очевидно, ваш клиент – частное лицо или компания – нуждается в пакете, принадлежащем моей бабушке, чтобы получить возможность влиять на политику компании. Они хотят контролировать «Сайтекс». Я все прекрасно понимаю.

Ее собеседники промолчали, но каждый про себя отметил, что нет никакого смысла строить из себя дураков, оспаривая ее слова.

Пола поднялась и величественно объявила:

– Боюсь, джентльмены, мне придется закончить нашу маленькую неформальную беседу. Думаю, сегодня мы обсудили все, что возможно. В декабре я переговорю с бабушкой и уверена, что она лично даст вам ответ. Все действительно зависит только от нее – Она тихонько засмеялась и добавила: – Кто знает – может, она удивит даже меня и все-таки решить продать акции.

Дейл и Росс встали одновременно с ней, и Пола проводила их до дверей.

– Сегодня вечером я лечу назад в Техас, – объявил Дейл, – но если я вам понадоблюсь, только позовите. В любом случае, на следующей неделе я вам позвоню.

– Спасибо, Дейл, – ответила Пола, пожимая его протянутую руку.

– Вы точно не хотите пообедать с нами? – спросил Росс.

– Еще раз благодарю, но никак не могу. У меня встреча с директором отдела мод американского подразделения «Харт», а поскольку нам предстоит обсудить организацию «Недели французской моды», я никак не могу отказаться.

– Значит, нам не повезло, – разочарованно протянул он, не отводя от нее глаз и удерживая ее руку в своей. – В отличие от Дейла, я никуда не улетаю. Я остаюсь на старом добром Манхэттене. Если вам потребуется моя помощь – только дайте мне знать. И не оставляю надежды как-нибудь на этой неделе пригласить вас на обед.

Пола высвободила руку.

– Как мило с вашей стороны, Росс. Боюсь, на этой неделе я очень занята. Фактически все вечера у меня забиты.

Она покривила душой: ей не хотелось видеться с ним в неформальной обстановке.

– Но я искренне надеюсь, что вы найдете время для меня на следующей неделе. – Он приблизился к Поле вплотную и пожал ей руку. – В понедельник я вам позвоню, и не вздумайте мне отказать! – предупредил он, хохотнув.

После их ухода Пола медленно пересекла комнату, подошла к столу, представлявшему собой большую стеклянную крышку на подставке из полированной стали. Стол являл собой логический центр композиции элегантного офиса фирмы в «Харт Энтерпрайзиз», в котором Пола всегда работала, наезжая в Нью-Йорк. Обставленная современной мебелью, комната была выдержана в светло-серых и голубых тонах. Приглушенные мягкие краски комнаты оживляли висевшие на стенах картины французских импрессионистов – часть бесценной коллекции Эммы, – а на черных пьедесталах по периметру комнаты стояли скульптуры Генри Мура и Брынкуши. Все вместе представляло собой единый, цельный ансамбль, отражавший огромную любовь Эммы к искусству.

Пола села за стол, положила локти на крышку, спрятала лицо в ладонях и задумалась о только что завершившейся встрече. Где-то глубоко в подсознании у нее шевельнулась идея, и, по мере того как она обретала окончательную форму, медленная улыбка озаряла ее лицо. Они оба – Росс Нельсон и Дейл Стивен – невольно указали ей способ разрешить некоторые из тех проблем, с которыми она столкнулась в «Сайтекс», а то и все проблемы вообще. «Но не сейчас, – подумала Пола. – Позже, когда мне потребуется заставить их всех плясать под мою дудку».