Я помолчала, припомнив ту кошмарную комнату с ранеными. Эти «звери» могли такое сделать… Легко! Значит, подозрения обоснованны. Но что же делать? Я посмотрела на Ника.

– А может, позвонить?

– Звонки не доходят, связи нет. А бабушка… она мне поверила…

– Это ясно… Может, сам выслушаешь, что она хотела тебе сказать?

Тут хлопнула дверь, и в холле появился невысокий шатен лет двадцати в светло-желтой куртке и яркой голубой шапке, сидевшей на самом затылке. Заметив кровь, он присвистнул и с испугом посмотрел в нашу сторону.

– Андрюха, ты рискнул, – обрадовался Ник.

– Вот и помощник. Пошли, бабушка ждет! – распорядилась я.

Мы двинулись к Валентине Петровне, и, когда появились на пороге, она как раз брала кровь из вены Кевина.

Заметив мой интерес, устало пояснила:

– Его отравили, беру кровь на анализ. Даш, если с Кевином начнется твориться что-то странное, не глупи, сразу убегай в другой кабинет и запирайся на ключ. Мало ли что ему сделали, он и думать не станет, кинется и порвет!

Я кивнула – ясно.

Заметив Ника с Андреем за моей спиной, Валентина Петровна сказала:

– Вот и вы. Мальчики, надо принести сюда две кровати.

Помощники, быстро посовещавшись, ушли.

Не сводя глаз с неподвижного Тео, я спросила Валентину Петровну:

– Что я могу сделать? Вы же не будете постоянно с ним и Кириллом? Да еще те раненые…

– Даш, всех раненых я переведу отсюда в особняк, там есть нужное оборудование. После штурма хищных там тоже есть пострадавшие, если все будут вместе, мне легче им помогать. А Тео сейчас лучше не трогать.

– Понимаю. Но как ему помочь? И Кевину тоже, конечно.

– Я сделала ему несколько уколов. Пока он будет спать. Буду заходить и проверять, сейчас же главное, чтобы вожак захотел жить.

Я опешила. Все, что угодно, но такого я подумать не могла! Вечно бойкий Тео, вредина с добрым сердцем, почему это он жить не захочет?!

– А почему…

– В любой другой ситуации Тео уже бы поднялся, проигнорировав все врачебные предписания, и пошел приводить клан в порядок. Но сейчас ему надо это пережить. Даш, глупцы не осознали главное – он такой понимающий и добрый, потому что сильный.

– Да, он еще и мягкий, – задумавшись, подтвердила я.

– Мягкий… потому что много мяли! – устало пояснила она. – Но то, что сейчас произошло, по-настоящему страшно! Поднявшие бунт родились уже в клане, и Тео сам их поднимал, возился с ними и терпеливо учил всему, что должен знать волк. Они для него всегда были детьми, молодыми и глупыми, любящими бросать вызов. А сегодня ему пришлось их…

– Но что он мог сделать?! – возмутилась я. – Видели тех людей, которых эти негодяи пытали? Если бы не он, они бы весь клан перебили! Это уже не детские забавы.

– Даш, я тоже это понимаю, но поверь, тому, кто с любовью воспитал их, тяжело пережить то, что пришлось сделать! Не знаю, что для него перенести труднее: их смерть или их предательство…

– Бедный… – Мне хотелось излить на него всю свою нежность, но волк лежал без признаков жизни.

Валентина Петровна поймала мой взгляд.

– С ним все более-менее нормально. Это снотворное.

– Так что же я должна делать? Чем я могу помочь?

– Дашенька, у оборотней обмен веществ в несколько десятков раз сильнее, чем у людей. Поэтому первыми от голода умирают оборотни, у них нет сил без нормальной еды оборачиваться, и они гибнут…

– Так что мне делать? – Я так и не поняла, какое отношение это имеет к ранам Тео.

– Первым делом раненых надо покормить как можно плотнее, как только сможешь.

– И все? – Я спросила, недоумевая, как покормить человека без сознания? Тем более волка!

– Это очень важно… они сами себя излечат, было бы с чего!

– Поняла. Буду ждать, когда очнутся.

– Я скоро зайду.

– Спасибо за все.

– Что ты, это тебе спасибо! Сейчас именно ты будешь их выхаживать, а насчет Кевина я сообщу результат анализа, как только выясню, что ему вкололи, и, если надо, сделаю ему антидот.

– А скоро будет ясно?

– Как узнаю – зайду. – Но не успела она сделать шаг к двери, как в комнату ввалились помощники с диваном, покрытым серо-зеленым гобеленом.

У меня к ним тоже появилось задание, но первым делом мы вместе переложили Кевина на диван. Как человек, он сильно страдает от холода. Помощники тут же умчались за вторым диваном, который приглядели в каком-то кабинете на первом этаже.

Валентина Петровна ушла, чтобы через десять минут вернуться с ватными одеялами.

– Дашенька, их надо закутать, чтобы они не тратили последние силы на то, чтобы согреться.

– Хорошо, – проговорила я, приняв стопку в руки.

Валентина Петровна, печально оглядев раненых, вновь ушла.

– Такая участь может постичь любого оборотня. Убийство подстегивает в нас чувство чрезмерной власти. Это опасно. К ощущению собственной вседозволенности быстро привыкаешь, – сурово пояснил молоденький волчонок Андрей, подручный Ника, лопая на кухоньке бутерброды с шоколадной пастой, которую принесли с собой помощники, напросившись на чай. Им самим было лень возиться с бутербродами, и, отыскав запакованную банку в маленьком холодильнике в бухгалтерии, они заявились ко мне.

Ладно, это для меня совсем не трудно – покормить их, тем более они притащили еще один диван для Тео и ловко помогли устроить его на нем. Посуды и прочего в кухоньке не было, бунтовщики зачем-то вынесли все. А Ник и Андрей благоразумно явились со своими чашками и чайником, прихватив их в соседнем кабинете.

Ник во время разговора все больше молчал. Он что-то совсем потух даже по сравнению с тем сдержанным человеком, который вез меня домой. Я устало улыбалась, втайне мечтая хоть ненадолго остаться одной, чтобы прийти в себя. Слишком много всего на меня навалилось в последнее время.

А парнишка разумно и не по возрасту рассудительно продолжал говорить:

– …Жажда крови – тем более у волков!

Мой интерес к оборотням заметно поубавился, и сейчас меня уже совсем не волновало, что и как там у волков. Да, все у них ужасно, особенно если вспомнить, что я видела сегодня. Пусть последние годы и были у них мирными.

По моим ощущениям, за окном должно бы уже стемнеть. Наступающая весна хоть и ненадолго, но прогнала подступающую темень. Оторвавшись от окна, молча кивнула помощникам и ушла в комнату – к Тео и Кевину. Такое ожидание улучшения в их состоянии мучило меня ужасно. С удовольствием заменила бы его на выматывающие хлопоты и беготню в заботах о больных.

Я легчайшими прикосновениями погладила морду волка, к которому до этого как-то не решалась притрагиваться. Тео уснул от снотворного – как умер: настолько тихим было его дыхание. Моя собственная злость превратилась в усталость, но ненадолго.

Ник с Андреем ушли, а я так неподвижно и стояла, уставившись в окно невидящим взглядом, сложив руки на груди. Пока не вспомнила, что в машине остались все мои вещи. Хоть какое-то занятие! Я накинула пуховик, спустилась вниз, игнорируя разводы и тяжелый запах. Машина Тео открылась без проблем. Я захватила свою тяжеленную сумку из багажника, захлопнула его и, заперев машину, убрала ключи в карман.

Возвращаясь, у ступенек неожиданно столкнулась с Ником, который бережно нес на руках молоденькую девушку, прикрытую его толстой курткой. Я остановилась, стараясь не смотреть на ее синяки. Что-то сейчас в Нике появилось такого, словно это не просто знакомая, а очень близкий для него человечек. Ужасные подозрения промелькнули в голове.

Он нехотя притормозил.

– Это Машенька, моя сестренка, та, что позвонила. Она выбралась из особняка, чтобы дозвониться, а ее поймали.

Слезы при виде истерзанного ребенка сами наворачивались на глаза, но я все же нашла в себе силы воскликнуть:

– Боже мой! Я и не думала, что встречу настоящего героя! Мне всегда казалось, что они только в книгах или фильмах, а тут вживую!

Может, это звучало глупо и наивно, но Ник все понял правильно и улыбнулся, и даже у девчушки глазки заблестели. А я продолжала энергично вещать, пристроив сумку к своей ноге.