— И, по прошествии времени, ты наслаждаешься гонками?

— Я хорош в этом, — говорит он.

— Я не о том спросила.

Он жуёт, тщательно обдумывая мой вопрос.

— Да, думаю, да. Нет других ощущений, кроме этого. Я — часть команды, и в то же время на треке — просто я. И нет никого, от кого бы я зависел, и некого обвинять, если вдруг что-то пойдёт не так. — Я чувствую страсть в его голосе. Колтон всё ещё испытывает почтение к своему виду спорта. — На трассе я избавляюсь от папарацци, поклонниц… моих демонов. Единственный страх в это время — тот, который создаю я сам, и я могу управлять им поворотом колеса или нажатием на педаль… а не любой другой, навязанный мне кем-то другим.

Поражённый взгляд на его лице говорит, что Колтон рассказал мне больше, чем хотел бы. Что он удивлён своей неожиданной откровенностью. Чтобы избавить его от беспокойства из-за ощущения уязвимости, я откидываюсь на руки и поднимаю лицо к небу.

— Как же здесь красиво, — говорю я, вдыхая свежий воздух и зарываясь пальцами в прохладный песок.

— Ещё вина? — спрашивает он, передвигаясь ближе ко мне. Мимолётное прикосновение его ладони к моей руке заставляет мои чувства петь. Я бормочу, соглашаясь, пока в голове замолкают предупреждающие звоночки. Знаю, мне необходимо быть от него на некотором расстоянии, но он чертовски привлекателен. Неотразим. Я совсем не ожидала такого, но тем не менее, предвкушала. Мне нужно очистить свою голову, он затуманивает моё восприятие.

— Итак, Ас, ты именно так представлял себе наше свидание, когда платил за него деньги? — Я поворачиваю голову и сталкиваюсь с ним нос к носу; растрёпанные волосы, полные губы, сверкающие глаза. Я задерживаю дыхание, замерев для всего, что может случиться, если я наклонюсь, его губы снова окажутся на моих губах. И я испытаю его чувственный голод, как это случилось сегодня в дверях «Дома».

Он посылает мне мимолётную улыбку.

— Не совсем, — признаёт он, но я ощущаю, что наша близость тоже на него влияет, потому что вижу, как ускоряется биение пульса на его шее. Его кадык движется вслед сглатыванию. Я возвращаю взгляд к его лицу, между нами повисают невысказанные мысли.

— У тебя, действительно, самые необычные и прекрасные глаза, — выдыхает он мне шёпотом.

Не то чтобы я раньше не слышала об уникальности своих фиолетовых глаз, но, по какой-то причине, от сказанных им слов сквозь меня спиралью проходит желание. В моей голове снова предупреждающе звенят колокольчики.

— Райли?

Я поднимаю глаза, чтобы встретиться с ним взглядом; моё сердце трепещет.

— Я спрошу тебя один раз. У тебя есть парень? — серьёзность его тона, как и сам вопрос, застают меня врасплох. Я не ожидала его, поскольку думала — Колтон знает ответ после нашего закулисного знакомства тем вечером. И что более удивительно, нежели сам вопрос — как он об этом спросил. Таким требовательным тоном.

Я отрицательно мотаю головой, шумно сглатывая.

— Никого, кого бы ты случайно приметила?

— Ты спрашиваешь об этом уже второй раз, — шучу я, пытаясь стряхнуть нервозность, проносящуюся по позвоночнику. А когда вижу, что он не улыбается, а удерживает мой пристальный взгляд, снова отрицательно качаю головой. — Нет. А что? — интересуюсь, затаив дыхание.

— Я должен знать, кто стоит у меня на пути, — он склоняет голову набок и вглядывается в меня, отчего мои губы раскрываются, а во рту внезапно становится сухо, — чью задницу пнуть, прежде чем я сделаю это официально.

— Сделаешь официально — что? — моё сознание пульсирует в попытке выяснить, что же я упускаю.

— Сделаю тебя своей, — его дыхание обдувает моё лицо, а глаза поглощают меня целиком. — Как только я трахну тебя, Райли — ты будешь моя, и только моя.

О. Чтоб. Меня. Как могут эти слова, такие собственнические, такие доминирующе мужские, сделать меня ещё более изнывающей по Колтону? От которых у меня, независимой, уверенной в себе женщины, к тому же, поставленной в известность этим мужчиной — да, Колтоном Донованом — что он будет иметь меня, не спрашивая, не давая мне права выбора, слабеют колени.

— Может быть, это случится не сегодня вечером, Райли. Может, и не завтра вечером, — обещает он с шелестящим урчанием в голосе, посылающим вибрацию сквозь моё тело, — но это случится. — Моё дыхание сбивается, а Колтон делает паузу, позволяя словам впитаться, прежде чем продолжить: — Разве ты не чувствуешь, Райли? Этот… — произносит он, указывая на себя и меня, — разряд между нами? Электричество, наполняющее атмосферу, когда мы вместе, слишком сильное, чтобы его игнорировать. — Я опускаю глаза, испытывая неловкость от самоуверенности, пронизывающей его слова. Он поднимает руку; от прикосновения его указательного пальца, прокладывающего себе путь по моей шее до подбородка, по коже рассыпаются искры. Он поднимает пальцем мой подбородок, вынуждая меня смотреть в глубину его глаз. — Неужели тебе ничуть не любопытно, насколько хорошо это будет? Если простое прикосновение рук так нас зажигает, представляешь, на что это будет похоже, когда я окажусь глубоко в тебе?

Смелость его слов и интенсивность пристального взгляда приводят меня в замешательство; я опять опускаю глаза, чтобы сосредоточиться на кольце, которое прокручиваю на безымянном пальце правой руки. Разумная часть меня знает, что когда Колтон получит желаемое, он оставит меня и пойдёт дальше. И хоть я и предупреждена, чем всё закончится, в конце я всё-таки буду опустошена.

Я не хочу проходить через это снова. Боюсь рискнуть из-за последствий, которые станут для меня судьбоносными. Я использую этот страх, чтобы питать свою упёртость; независимо от крутизны приключения, неизбежный осадок его не стоит.

— Ты так самоуверен, что мне даже не требуется проявить себя для этого мероприятия? — высокомерно произношу я, пытаясь словами скрыть глубоко таящуюся боль, за появление которой он ответственен. Его единственный ответ на мой вопрос — ухмылка, заставляющая замирать сердце. Я качаю головой. — Спасибо за предупреждение, Ас, но нет, благодарю покорно.

— О, Райли, — со смехом увещевает он меня. — Этот едкий остроумный ротик, который я нахожу таким интригующим и сексуальным. Некоторое время он молчал, подавленный волнением. Я даже забеспокоился, — Колтон тянется и сжимает мою руку. — Ох, Райлс, ты просто знай, что это не предупреждение, сладкая. Это обещание.

С этими словами он с дерзкой усмешкой откидывается на локтях на одеяло и смотрит на меня с вызовом на лице. Я путешествую глазами по всей длине его вытянувшегося тела. Мои мысли сводятся к тому, как мне сопротивляться этому чрезмерному, безрассудному, проблемному и непредсказуемому человеку, словесный спарринг с которым постоянно ставит меня в неловкое положение. Заставляя меня желать. Пробуждая чувства и мысли, которые умерли в этот день два года назад. Всё же, в таком случае, мне, скорее, надо выбрать другой путь, потому что всё, что я хочу сейчас сделать — оседлать его прямо здесь, на этом одеяле, очерчивая руками твёрдые мышцы его груди, собирая в кулак волосы, и отдаться, пока все рациональные доводы не выветрятся из моей головы. Я храбро встречаюсь с его взглядом снова, зная, что он наблюдает за тем, как я оцениваю его тело. Убеждаюсь, что в моих глазах не отражается желание, которое я испытываю.

— А что насчёт тебя, Колтон? — с сомнением вопрошаю я, отыгрываясь. — Ты говорил, что не заводишь отношений с девушками, тем не менее, кажется, у тебя всегда в руках есть леди?

Он удивлённо выгибает брови:

— А откуда тебе известно, что кто-то всегда есть в моих руках?

Откуда известно? Мне что, признаться, что я периодически почитываю подшивку People у Хэдди, закатывая глаза на смешные комментарии? Должна ли я открыть ему, что иногда, ради развлечения, просматриваю на работе Perezhilton.com, как правило, пропуская сплетни об эгоцентричных плохо воспитанных голливудских детках, таких как он, которые думают, что они лучше всех остальных?

— Ну, я ведь стою в очередях на кассу в продуктовых магазинах, — признаюсь я. — Ты же знаешь, насколько верны новости, обсуждаемые в таких местах.