— Непостижимо, насколько он тебя хочет? — вторая попытка.

— Снова секс, — поправляю я её.

— Невообразимо, как он хочет, чтобы ты сказала «да» сегодняшнему свиданию?

— Потому что он думает, что это приведет к сексу, — отвечаю я с улыбкой, потому что эта игра меня забавляет.

— Как насчет того, что он сказал, что это не на одну ночь? — снова пытается поколебать меня Хэдди с глазами, полными веселья. Её губки «сердечком» складываются в улыбку, потому что она думает, что на этот раз доказала мою неправоту.

— Игра слов, — парирую я. — Может, он рассчитывает на тридцать ночей? То есть, он только сказал, что это не на одну ночь.

— Ты неисправима, — хохочет Хэдди, хватая меня за коленку и слегка сжимая. — Но, чёрт возьми, по крайней мере, это были бы тридцать дней грандиозного секса, Райли! — захлёбывается восторгом она, её волнение ощутимо. — Ты собираешься снова встретиться с ним сегодня вечером! На настоящем свидании!

— Знаю, — вздыхаю я, качая головой при мысли о том, чтобы еще раз провести время с Колтоном. — По крайней мере, возможно, мы поболтаем, прежде чем займёмся сексом, — шучу я, хотя рациональная часть меня допускает, что это может быть правдой.

Хэдди взрывается смехом:

— О, Райли, моя разумная подруга, — она гладит мою ногу, — будет так забавно наблюдать за твоими приключениями.

Я выгибаю бровь и качаю головой, наполненная безграничной любовью к подруге и глобальной путаницей в ситуации с Колтоном. Я делаю глубокий вдох, откидываясь на удобный диван и поворачивая голову так, чтобы видеть её лицо:

— Я ведь верно всё поняла, Хэдди? Я так старалась быть такой, как он хочет, и…

— Ты — то, что он хочет, Райли, иначе он не разыскал бы твой дом и тебя, — она раздражена необходимостью объяснять это мне. Опять.

— Что ты только что сказала? — важность ее комментария потрясает меня. Откуда Колтон узнал, где я живу? Я никогда ему об этом не говорила. Надо будет спросить.

— Да будет тебе, Рай, — говорит она, не обращая внимания на ход моих мыслей. — То, что ты сделала — гениально! Ты сбегаешь от него после секса прошлой ночью, и на следующее утро он появляется на нашем пороге. Я хочу сказать, — она качает головой с понимающей улыбкой на губах, — это больше чем просто секс, Рай. Парень попал.

Я чувствую, что её слова завладевают мной и укореняются в моём сознании, но я боюсь им верить. Боюсь надеяться, что у меня есть шанс на что-нибудь с Колтоном. Моя голова пытается заглушить всплеск радости в сердце, но эта операция с треском проваливается. Безнадежный романтик во мне даёт мне пару минут, чтобы помечтать. Надеяться. Я закрываю глаза, утопая в блеснувшей возможности и теплоте этой мысли.

— Дерьмо! — Я тру руками лицо, пока паника прокладывает путь в моё сознание.

— Что? — Хэдди открывает глаза, сощурившись и внимательно глядя на меня.

— Что если я не смогу сделать это?

— О чём конкретно ты сейчас говоришь? — настороженно спрашивает она. — Потому что, если ты про секс, то уже немного поздно волноваться, сестра.

— Очень смешно, — фыркаю я. — Я имела в виду, что если я не смогу отключить эмоции? Если я влюбляюсь в него, Хэд? — Я сажусь, запуская пальцы в волосы, и это движение напоминает мне о руках Колтона в моих волосах. — То есть, он высокомерный и самоуверенный, и он предупреждал держаться от него подальше, но в то же время говорит, что увлечён мною, и он безрассуден, и страстен, и чертовски сексуален, и… всё такое прочее. — Я прижимаю пальцы к глазам и сижу так какое-то время; Хэдди даёт мне минутку, чтобы переварить это. — Я знаю, без сомнения, что это хорошая возможность, — я смотрю на неё. — Что тогда?

— Кажется, что он не единственный, кто сражен, — мягко произносит она, прежде чем я впиваюсь в неё взглядом. Она в мгновение ока оказывается рядом со мной и кладёт голову мне на плечо. — Никто не вправе обвинить тебя в том, что ты боишься, Райли, но в жизни приходится рисковать. Веселиться и не всегда осторожничать. Поэтому, что страшного, если он немного безрассудный? Тот факт, что Колтон пугает тебя, может стать полезным. Жизнь начинается у границы твоей зоны комфорта, — она откидывается назад и выгибает брови. — Тебе нужно немного дикого, безрассудного секса с ним. Очевидно, ты нравишься ему. Кто знает, может быть, это перерастёт в нечто большее. Может, и нет. Но, по крайней мере, ты используешь свой шанс.

Жизнь начинается на границе зоны комфорта. Я повторяю совет Хэдди, пока готовлюсь к свиданию с Колтоном. Песня, звучащая фоном, заставляет меня улыбнуться. Это песня, слова которой Колтон упомянул в своём сообщении:

«Форма одежды повседневная. Так как ты всё ещё скорее сбежишь, чем будешь разговаривать, я буду использовать твой метод коммуникации, чтобы передать моё сообщение. Тайо Круз, Fast Car (прим. перев. «Резвая тачка»). Увидимся в шесть».

Хэдди понимающе улыбнулась, когда я показала ей его сообщение, и даже полезла в свой iPad, чтобы поставить эту песню. Мы вслух смеялись над текстом: «Я прокачу тебя, как резвая тачка!». Оптимально соответствует Колтону.

Затем мы ещё немного повозились, чтобы найти песню, которую я могла бы отправить Колтону в ответ.

— Что-нибудь, что заставило бы его думать о тебе весь день, и чтоб глаза на лоб полезли, — бормочет Хэдди, просматривая свою обширную музыкальную библиотеку. После нескольких минут тишины она вопит: — У меня есть прекрасная песня, Райли!

— Что за песня?

— Просто слушай, — говорит она, звучат первые аккорды. Я начинаю хохотать, узнавая композицию, мне нравится её сексуальность. Не успеваем мы опомниться, как уже обе танцуем по гостиной, подпевая изо всех сил. Эта песня — само совершенство! Сексуальная, двусмысленная и самонадеянная — всё, что я чувствовала, но слишком стеснялась показать Колтону. После того, как я слегка успокаиваюсь, я хватаю свой телефон и пишу ему ответное сообщение:

«Прекрасная песня, Ас. Подходит тебе идеально. А теперь посылаю тебе ту, что подходит мне: Mya, My love is like whoa! (прим.перев Майя, «Моя любовь это… вау!») Жду тебя в шесть!»

Несколько минут спустя получаю отклик:

«Дерьмо. Теперь я твердый. Шесть часов».

Я улыбаюсь, вспоминая наш обмен репликами, и испытываю лёгкий трепет от того, какое влияние на него оказываю. Смотрю на себя в зеркало, тщательно осматривая свой наряд, выбранный по совету Колтона как повседневный. Я надела любимые джинсы True Religion и фиолетовую кашемировую кофточку с короткими рукавами и сексуальным, но элегантным низким V-образным вырезом. От услуг Хэдди я сегодня воздержалась, решив самостоятельно сделать себе причёску и макияж. Сегодня он естественный и лёгкий: немного румян, чуть блеска для губ, тонкая подводка для глаз и достаточно туши, чтобы подчеркнуть глаза. Несмотря на долгие эксперименты с волосами, в конце концов, я решила не поднимать их, и теперь мои кудри рассыпаны по спине. К образу я добавила незамысловатые серёжки с бриллиантами в уши и пару золотых браслетов на запястье.

Кручу своё кольцо и размышляю, оставить его на пальце или снять. Приближаю к глазам и рассматриваю: три тонкие изогнутые полосы, украшенные алмазиками. Прошлое, настоящее и будущее. Я всё ещё могу слышать, как Макс шептал мне эти слова на ухо, когда мы вдвоём смотрели на кольцо на моём пальце, в ту ночь, когда он сделал мне предложение. Я закрываю глаза и улыбаюсь, вспоминая, и удивляюсь, когда слёзы, которые обычно угрожают пролиться из моих глаз, не появляются. Некоторое время я ещё кручу его на пальце, прежде чем нерешительно снять. Мгновение я пристально смотрю на него, прежде чем положить в шкатулку с драгоценностями. Потом в сомнении снова беру его; внутри меня бушуют чувства.

Начать с нуля — напоминаю я себе, глубоко, успокаивающе вдыхая, и всё-таки кладу кольцо в шкатулку. Я носила его, не снимая, три года. Без него я чувствую себя обнажённой, внутри и снаружи. Шевелю пальцами и смотрю на светлую полоску кожи, отмеченной временем. Чувствую, как с плеч будто падает тяжесть, и в то же время приходит печаль — от мысли, что пора двигаться дальше. Целую бледное пятно на пальце, тихо шепча «Я люблю тебя, Макс», и на целую минуту меня поглощает важность этого момента, после чего я поворачиваюсь к зеркалу, чтобы нанести последние штрихи.