Я беру у неё из рук бокал с моим обычным «Том Коллинз»⁴, тяну его через соломинку, попутно поглядывая на второй этаж. Потом вопросительно поднимаю на Хэдди глаза, не надеясь перекричать музыку, которая становится громче по мере того, как клуб становится многолюднее. Полагаю, до уровня громкости, когда останется только кричать друг другу, осталось минут тридцать.

Она улавливает мой немой вопрос о персоне наверху. Наклоняется, чтобы произнести мне в ухо:

— Точно не знаю, кто там. Присутствие на сегодняшней презентации нам подтвердили сразу несколько человек, — она уклончиво пожимает плечами. — Немного неожиданности — это не так плохо.

Я с интересом щурюсь на неё, и мне не понятно, почему она так мутно ведёт себя — ведь знает, что я не собираюсь ни с кем болтать и портить сюрприз. Она только широко улыбается и берёт мою руку, утаскивая меня словно на буксире. Мы движемся сквозь толпу как единое целое. Я чувствую, как алкоголь начинает медленно гудеть в моём теле, согревая, ослабляя моё натянутое состояние и расслабляя нервы. Впервые за долгое время я ощущаю себя сексуальной. Красивой и чувственной, и это меня не напрягает. Не алкоголь, а мой настрой даёт мне такую возможность; алкоголь, скорее, позволяет это, ослабляя мои беспокойство и неуверенность.

Я сжимаю руку Хэдди, пока она тянет меня к пурпурной кабинке, зарезервированной для сотрудников PRX. Она оборачивается ко мне и улыбается, видя, что я начинаю расслабляться. Получать удовольствие. Мы прорываемся сквозь людей, встречаясь в конце пути с двумя её коллегами. Я улыбаюсь им и говорю быстрое «привет», потому что уже знакома с ними по предыдущим мероприятиям. Благодарю одного из них за комплимент моему сегодняшнему стилю «вамп». Пока мы рассаживаемся, наверху, где раньше толпились люди, раздаются громкие приветственные восклицания. Я смотрю вверх, чтобы увидеть, что там происходит, но не замечаю никого, кроме множества полуголых женщин, которые пришли сюда, надеясь, что их заметят.

Я закатываю от отвращения глаза:

— Шлюхи для знаменитостей, — произношу я одними губами, и Хэдди разражается смехом.

Я приканчиваю свой напиток, когда клуб заполняют звуки всем известной песни Black Eyed Peas. Я начинаю двигать бёдрами в такт ритму, а затем, прежде чем это осмыслить, хватаю Хэдди за руку и, раздвигая людей, тащу на танцпол. Удивлённый взгляд на её лице вызывает у меня смех, я закрываю глаза и позволяю музыке захватить меня целиком. Мы вместе поём: «Я чувствую, эта ночь будет прекрасной!», извиваясь, существуя на танцполе в своём собственном мире.

Я так давно не чувствовала себя свободной, что просто хочу остановить это мгновение. Хочу запечатлеть его в своей памяти, чтобы в следующий раз, когда буду падать во тьму, вспомнить свои ощущения и с помощью них вернуться к свету.

Мы с Хэдди танцуем несколько песен подряд, и с каждым новым треком моя уверенность в себе укрепляется, а движения становятся всё более гибкими и плавными. Некоторые из коллег Хэдди — Грант, Тамара и Джейкоб — присоединяются к нам, когда начинает звучать Too Close, старая композиция, но одна из моих любимых. Я кокетливо танцую с Грантом, разыгрывая с ним песню. Мы смеёмся, наши тела невинно касаются друг друга, пока мы наслаждаемся игривым лирическим взаимодействием.

Я поднимаю руки над головой, скрещивая их в запястьях, и кручу бёдрами в такт музыке; алкоголь бурлит в моих венах. Я закрываю глаза, впитывая царящую вокруг атмосферу. Покалывание в спине вырывает меня из транса, заставляя распахнуть глаза.

Я поднимаю взгляд, и, несмотря на синхронно движущуюся рядом со мной массу, останавливаюсь, буквально примерзая к полу, потому что вижу Колтона. Он стоит на одной из лестниц, ведущих из VIP-зоны вниз. В одной руке у него выпивка, а другой он небрежно обнимает статную блондинку. Блондинка, стоя к нему вполоборота, мягко поглаживает рукой верх его слегка расстёгнутой рубашки. Её лицо наклонено к нему, и даже на расстоянии я вижу, с каким благоговением и обожанием она смотрит на Колтона, хотя сам он болтает и смеётся с щеголеватым парнем слева от себя. За Колтоном возвышается внушительных размеров и пугающего вида мужчина, сканирующий глазами зал. Должно быть, его охранник. Колтон посылает своему сопровождению естественную и беспечную улыбку, что позволяет мне мгновенно оценить его абсолютно разрушительную внешность. Блондинка что-то говорит, и Колтон возвращает своё внимание к ней. Убирая руку с его груди, она кладёт её ему на щёку, приближает своё лицо и запечатлевает на его губах медленный, соблазнительный, собственнический поцелуй.

Мои внутренности скручиваются, а взор затуманивается настолько, что я не в состоянии рассмотреть, поощряет ли Колтон и возвращает ли поцелуй, или просто терпит его. Во рту пересыхает. Я приросла к полу, наблюдая за ними. Полностью парализованная. Мы не вместе — мой постоянный отказ ему не продемонстрировал, что я хочу противоположного. И, несмотря на интенсивную и безосновательную боль, которую сейчас испытываю, я хочу только одного — чтобы в объятиях он держал меня. Целовал меня. Через пару секунд такого состояния боль во мне начинает перерастать в гнев. Какой же надо быть глупой, чтобы посчитать, что такой парень, как он, по-настоящему захочет такую девушку, как я, когда у него может быть такая, как она!

Краем глаза я замечаю, как замирает Хэдди, когда видит то, что вижу я. Я собираюсь повернуться к ней и что-нибудь сказать, но в это время Колтон убирает свой подбородок от сладких рук блондинки, поднимает глаза и ловит мой взгляд. Моё сердце пропускает удар и оказывается прямо в горле. Несмотря на расстояние между нами, я вижу вспышку шока в его глазах оттого, что мы опять встречаемся в одном и том же месте, в одно и то же время, еще раз.

Невзирая на толкающих меня, танцующих вокруг людей, мои глаза не отрываются от его глаз. Я знаю, что должна покинуть танцпол, прежде чем эмоции и угрожающие пролиться слёзы найдут путь наружу, но не могу сдвинуться с места. Не способная воспрепятствовать неизбежному, я скована его магическим притяжением. Колтон убирает свою руку с плеч блондинки, легко отодвигая свою спутницу в сторону. Затем, не глядя, вручает свой напиток собеседнику, и начинает решительными шагами спускаться по лестнице. Его изумрудные глаза пылают, ни на мгновение не прерывая нашего зрительного контакта.

Когда он достигает танцпола, пульсирующие ритмы сменяются глубоким обволакивающим гипнотическим вокалом Трента Резнора⁵. Без слова или взгляда с его стороны толпа танцующих раздвигается перед ним, пока он с видом преследующего добычу хищника движется в мою сторону. Выражение его лица нечитаемое, на сжатой челюсти пульсирует жилка, по углам лица от мелькающих огней мечутся тени. Длинные ноги быстро сокращают расстояние между нами. Многие, узнавая, поворачиваются к нему, когда он проходит мимо, но голодный блеск в его глазах останавливает их порыв приблизиться и заговорить. Несмотря на громкость музыки, я отчётливо слышу, как Хэдди делает судорожный вдох, когда Колтон, наконец, доходит до меня.

Все мои обиды, вся боль и все обвинения, которые я хотела бросить ему в лицо, исчезают, когда, подойдя, он, без предисловий, хватает меня за бёдра, с силой дёргая на себя. Он держит меня, прижимая к себе, и его тело начинает двигаться, бёдра тереться о мои, в такт тяжёлому биению музыки. У меня нет другого выхода, кроме как двигаться вместе с ним, отвечая на животный ритм его тела. Я скольжу ладонями к его кистям, лежащим на моих бёдрах, и переплетаю свои пальцы с его пальцами. Удерживая его.

Держась за приключение, которое, несомненно, мне предстоит.

Наши взгляды сцеплены друг с другом. Моя голова запрокинута. Его губы слегка разомкнуты, и я слышу, как из них вырывается шипение, когда мои бёдра откликаются на его действия. Его глаза темнеют, стекленея от желания, с хищной потребностью наполняясь жаром. От одного только его опаляющего взгляда мои соски сжимаются, а тело становится беспорядочной плавящейся массой, сгорающей от жажды в ожидании его прикосновения. От его бесспорного владения мной.