— Рассеянная? Тетя Фейетт? — рассмеялся Энтони. Он стоял в коридорчике, с живейшим интересом наблюдая за Трейси.

— Да, она сама это признает, — убеждала девушка. — Знаешь, она немного не от мира сего, постоянно все забывает, увлекается разными эксцентричными вещами. Обожает изображать психолога. Вообще обожает анализировать меня.

— Наверное, потому, что ты в этом нуждаешься, — мрачно предположил он.

Она показала ему язык.

— Я просто пыталась объяснить, что моя тетка — чудачка.

— А ты, вероятно, унаследовала это ее качество.

— Ну все! Сейчас я натравлю на тебя моего кота!

— Ой-ой, как я испугался этого жирного кота! — усмехаясь, Энтони повернулся, чтобы посмотреть на Кэпа, который раскинулся на диванчике, оставаясь глухим ко всему остальному миру. — Он даже и ухом не повел, когда мы подошли к дверям, Трейси. Я по-прежнему не уверен, что он жив.

— О, это один из самых тонких и хитрых приемов сторожевого кота, — уверила его девушка. Снова взглянув на коробку с подарками, она нахмурилась и прикусила губу. — Знаешь, тете Фейетт не надо было этого делать. Дело в том, что я до сегодняшнего утра была уверена в том, что это она прислала мне кровать. Я хотела позвонить и поблагодарить ее, но мне никто не ответил. — Она взглянула на Энтони. — И кстати, нам пора установить…

Внезапно он подошел к ней и обнял, хрипло проговорив:

— Ну, мы что-нибудь придумаем.

Трейси задохнулась. Она почувствовала, что он крепко держит ее и прижимается губами к ее горлу, так что она ощущает его теплое дыхание на своей коже.

— Энтони, не надо…

— Знаешь, Трейси, — задумчиво пробормотал он, слегка отклоняясь и умелыми пальцами гладя ее лицо, — в тебе есть какая-то необыкновенная свежесть. Тебе приходилось много трудиться, и благодаря этому ты приобрела бесценную способность радоваться жизни, относиться к ней как к приключению. И это пробуждает в тете Фейетт и во мне желание побаловать тебя. Пусть тебе доставит удовольствие посуда, дорогая. Пусть, — его руки со значением сжали ее, — тебе доставит удовольствие кровать.

— Кровать? Но я не хочу…

— Ты слишком много разговариваешь, — прорычал он. закрывая ей рот поцелуем.

Он поддерживал ее голову на сгибе локтя и страстно целовал ее. Сейчас прикосновения его языка уже не были робкими, они обещали самую невероятную близость, и девушка начала испытывать возбуждение от того, как провоцирующе прижимается к ней его крепкое тело. Он жадно впивался в ее рот, а его руки скользнули под ее пиджак, ощущая мягкие изгибы ее тела.

— О, детка, — прошептал он ей на ухо, — ты такая худенькая, и все же у тебя есть все что положено. — Он провел ладонями вниз и, взяв ее бедра, прижал к себе. Когда он снова заговорил, она не узнала его голос — настолько он был напряженным и полным желания. — Ты этого хочешь, Трейси? Чтобы тебя схватили? Подняли на руки?

Говоря это, он подхватил ее и понес в спальню.

— Ты хочешь развлечься, Трейси, помечтать? — прошептал он ей на ухо. — Это я — любовник из твоей мечты.

Не успела она понять, что происходит, как они оказались вместе на мягкой постели. Все вокруг казалось нереальным, когда он целовал и ласкал ее. Его глаза, горящие страстью, окутывали ее непреодолимыми чарами. Он освободил ее волосы и снял с нее пиджак, потом крепко прижал к себе, заставив слегка поморщиться.

Внезапно он сел на краю кровати, спиной к ней, рассеянно проводя рукой по волосам.

— Я сделал тебе больно, — сказал он.

— Нет, Энтони, — мягко ответила она. — Я просто немного испугалась. Булавка в твоем галстуке…

— Трейси, ты сводишь меня с ума, — со стоном проговорил он. Потом встал, его глаза блестели от разочарования и желания. — Я хочу поговорить с тобой в той комнате, после того как ты… э-э… приведешь себя в порядок.

— Конечно, Энтони. — Она была сбита с толку.

Странный мужчина, подумала Трейси. Сначала поддразнивает ее, затем в пылу страсти чуть не срывает с нее одежду, а потом сбегает из комнаты. Может, он разозлился? Разочаровался? Сошел с ума?

Не больше, чем она!

Трейси быстро поправила волосы и одежду. Затем осторожно вошла в гостиную. Стоя в потоке солнечного света, льющегося сквозь балконные двери, Энтони решительно повернулся к ней, когда она кашлянула.

— Трейси, не говори мне, что я не тот парень, с которым ты хотела бы завязать отношения, — предупредил он ее. — Это сводит меня с ума, и я решусь на какой-нибудь отчаянный шаг.

Она не могла сдержать улыбки.

— Отчаянный шаг? Какой же?

— Неужели тебе надо спрашивать после того, что только что произошло?

Ее улыбка стала шире.

— Ну, это было не так ужасно. Он нахмурился почти свирепо.

— Но это неправильно. Время было выбрано неудачно. — Энтони подошел к ней и крепко взял ее за плечи. — Пообещай мне, что забудешь о том, что считала меня неподходящим парнем для тебя.

— Или? — дразняще проговорила она.

— Или я покажу тебе, каким могу быть мерзавцем.

— Правда? Могу я на это рассчитывать? — с готовностью спросила она.

— Трейси!

— Ладно. Не проявляй свой страстный итальянский темперамент.

— Я и есть страстный итальянец.

— Хорошо. Но скажи мне, когда ты собираешься стать мерзавцем — то есть, я имею в виду, когда будет удачное время?

Он смотрел на нее, озабоченно хмурясь, и в глазах его было какое-то загнанное выражение, что показалось ей ужасно милым.

— Я не знаю. Но я точно знаю, что мы слишком поспешили. Нам надо подождать, дорогая, и узнать друг друга получше.

— И тут вступает в права твоя страсть к искусству? — ехидно поинтересовалась она.

— Да, — ответил он, нежно обнимая ее и касаясь ее губ легким поцелуем. — У меня страсть к искусству любви.

— Как, ты сказала, тебя зовут, золотко?

— Трейси О'Брайен.

Это был июльский день, и вокруг Трейси, на кухне загородного дома Клейтона Уэста, кипела бурная деятельность. Ранчо находилось неподалеку от маленького городка Сили, и девушка разговаривала с Дикси Уэст, пока обе они торопливо сыпали лед в огромный кувшин с охлажденным чаем, стоящий в раковине.

— Правильно, детка, я так вымоталась, что забыла, — ответила миссис Уэст. — Черт, колбаски уже наверняка готовы, и Клейтона придется связывать, если мы скоро не вынесем чай. — Хорошенькая сорокалетняя брюнетка промокнула лоб рукавом ковбойки, а потом добавила в напиток еще лимона и сахара. — Я знала, что для этого мероприятия надо было нанять побольше помощников.

— Вы прекрасно справляетесь, — убедила женщину Трейси, доставая еще лед и со звоном опуская его в кувшин.

Вокруг них сновала прислуга, приходя на кухню и снова уходя с огромными мисками картофельного и капустного салатов, печеных бобов, а другие резали кексы и подогревали булочки.

— Было так великодушно с вашей стороны провести это благотворительное мероприятие для балета, — сказала Трейси хозяйке.

— А, ерунда, — ответила миссис Уэст.

— Вовсе не ерунда! — настаивала Трейси.

Обед в доме нефтяного магната Клейтона Уэста был первым в череде мероприятий, проводимых с благотворительными целями богатыми частными лицами, с которыми Трейси познакомилась благодаря Энтони и миссис Свенсон. Девушка приготовила брошюрки, соблазняющие всех тех, кто значился в списках кампании, принять участие в том или ином обеде. За сто долларов с одного лица желающие могли выбрать барбекю в ковбойском стиле в доме Уэстов, или вечер у бассейна, который один богатый хирург давал в своей резиденции на Мемориал-Драйв, или официальный обед, устраиваемый одной из самых известных светских дам Хьюстона в ее поместье «Ривер Оукс». Сегодня ожидалось двести гостей, и если другие мероприятия будут настолько же популярны, то кампанию Трейси по сбору средств ожидает успех, и этим она обязана именно Энтони Делано.

— Леди, вам нужна помощь?

Как будто бы вызванный ее мыслями, через заднюю дверь кухни вошел Энтони и присоединился к Трейси и миссис Уэст у стола. Трейси улыбнулась, разглядывая его, — почему-то они оба сегодня надели клетчатые ковбойки, джинсы и сапоги и уже выслушали несколько комплиментов по поводу того, какой «удачной парой» являются.