— А тебе надо побороть какие-нибудь страхи, Трейси? — спросил Алан.

— Они не касаются водяных матрасов, — ответила она, отпивая пиво.

Внезапно хриплый голос Рода Стюарта затянул «Сегодня именно та ночь». Алан улыбнулся и притянул ее поближе.

— Умница. Выпей еще пива, Трейси.

— Я не большая любительница выпить, — ответила она, опуская бутылку.

«И уж конечно, не с тобой», — добавила она про себя. Она не ожидала, что их свидание примет такой оборот. И начинала сердиться, что Алан вовлек ее в такую взрывоопасную ситуацию.

— Ну если ты не из тех девушек, которые любят выпить, — сипло проговорил он, — значит, ты из тех, которые готовы перейти непосредственно к делу. — И с этим заявлением он взял у нее пиво и резко поцеловал ее.

Вначале Трейси была слишком шокирована, чтобы отреагировать. Но вскоре на смену шоку пришли отвращение и негодование, и она стала вырываться, а он пытался просунуть руку в декольте ее платья.

— Нет! — воскликнула она.

— Ну же, детка: Ты же этого хочешь.

— Алан, Бога ради, это наше первое свидание! — Она теперь отбивалась по-настоящему. — Перестань, пожалуйста!

Но он продолжал, пока она не вырвалась. Трейси выругалась, когда одно из плечиков платья лопнуло.

— Посмотри, что ты наделал! — закричала она. — Я заплатила за это платье недельную зарплату!

Она смогла оттолкнуть мужчину и снова перебраться на переднее сиденье. Он последовал за ней с разъяренным лицом.

— Какого черта? Знаешь, я не маньяк.

— Ты сейчас мало чем от него отличаешься. И не теряешь даром времени, верно, Алан?

— А на что ты сегодня рассчитывала?

— Ты хочешь сказать, что любая девушка, которой ты назначил свидание, должна идти с тобой в постель?

— Да.

Она в изумлении покачала головой:

— Ты, вероятно, самый легкомысленный человек из всех, кого я встречала в жизни.

— А ты, детка? Это платье, твой грим, духи… Ты завлекаешь так, что любая русалка тебе в подметки не годится. А потом начинаешь разыгрывать саму невинность. — Он с отвращением выдернул из магнитофона кассету. — Я отвезу тебя домой.

— Не стоит беспокоиться, — возмущенно проговорила она. — Я никуда не поеду в этой передвижной лаборатории разврата. Можешь высадить меня у ближайшего телефона.

К ее досаде, он так и поступил.

Трейси стояла, дрожа, у маленького круглосуточного магазина на улице Кросби-Хаффман-роуд и смотрела, как машина Алана быстро покидает парковку.

— В следующий раз тебе больше повезет! — со злостью выкрикнула она ему вслед.

Потом подошла к зданию, где чувствовала себя в относительной безопасности, и приблизилась к таксофону, остановившись под тусклым фонарем, чтобы отыскать в кошельке мелочь. Налево от нее двое каких-то мужчин в грузовичке пили пиво и обменивались комментариями, уставившись на нее. Проклятье, как это нервирует, а у нее даже нет мелочи, чтобы позвонить! Теперь Трейси понимала, как глупо было давать волю эмоциям. Там, в пикапе, она почувствовала себя оскорбленной. Все, о чем она тогда думала, — это как вырваться от Алана. Не стоило так злиться на него. Просто… просто он не Энтони.

Уныло вздохнув, она вошла в магазин, чтобы разменять деньги. Но когда продавец узнал, что у нее только двадцатидолларовая бумажка, он настоял на том, чтобы она воспользовалась магазинным телефоном, а не платным.

Уж не везет так не везет — у тети Фейетт никто не отвечал. Трейси едва сдерживала слезы. Она укоряла себя за то, что заставила Алана высадить ее. И вот она сидит неизвестно где, а ее денег не хватит на то, чтобы добраться домой на такси, даже если удастся уговорить выслать машину в эту Богом забытую дыру. Если не считать вызов полиции, то оставался только один выход, что означало наступить на горло собственной гордости…

Двое ковбоев, которых она видела снаружи, теперь вошли в магазин, чтобы купить еще пива. На обоих были джинсы в обтяжку, и пивные животы натягивали ткань их клетчатых рубашек. Оглядывая Трейси, они подошли к кассе с упаковкой «Одинокой звезды».

— Поссорилась со своим дружком, киска? — спросил ее один из них. — Я бы нипочем не выпустил такую милашку из своей машины. А ты, Уэйн? — обратился он к дружку.

— Ни за что на свете, — ответил тот, которого звали Уэй-ном. Он жевал табак, что показалось Трейси отвратительным. — Слушай, киска, а давай мы подбросим тебя до города? — И он подмигнул своему компаньону.

Трейси отвернулась, взяла трубку и набрала номер Энтони. Она услышала, как тот, которого звали Уэйн, брюзгливо сказал своему дружку:

— Похоже, нам придется занимать очередь на прием к этой милашке.

В трубке раздалось несколько гудков, и Трейси уже почти совсем отчаялась, когда его хриплый голос произнес:

— Алло.

Он там! Энтони дома! Голос у него довольно-таки сонный. Трейси чуть не расплакалась.

— Энтони, ты не можешь приехать за мной?

— Трейси, ты где? — Он тотчас проснулся и очень напрягся.

— Я в точности не знаю, — жалобно проговорила она.

— С тобой все в порядке?

— Да, все прекрасно, просто я не уверена… — Она повернулась к продавцу: — Вы не можете объяснить моему другу, как сюда добраться?

Тот кивнул и взял трубку. Последовал пятиминутный разговор между ним и Энтони, и наконец телефон снова оказался в руках Трейси.

— Ты в магазинчике возле озера Хьюстон? — прокричал Энтони, как только услышал ее голос. — В одиннадцать часов вечера в субботу? Какого черта ты там делаешь, Трейси?

— Покупаю коту молоко, — с надеждой проговорила она.

— Трейси!

— Ладно, не надо психовать. У меня было свидание.

Ругательства, посыпавшиеся из трубки, были такими ужасными, что даже продавец испуганно посмотрел на трубку, которую Трейси держала подальше от уха.

— Он распсиховался, — пояснила она клерку. Когда Трейси наконец прижала трубку к уху, Энтони хрипло спросил:

— Что, черт побери, произошло?

— Свидание… закончилось неудачно.

— Этот ублюдок все еще там?

— Нет, но тут два ковбоя…

Раздались новые проклятия, а потом яростные слова:

— Я вызываю полицию.

— Нет, Энтони, я уверена, что нахожусь в безопасности здесь, в магазине. Просто приезжай, ладно?

— Уже выхожу. Но если ты хоть на дюйм сдвинешься с места, я могу прибегнуть к насилию.

— Да, Энтони. — Трейси вздохнула и повесила трубку. — Он очень вспыльчивый, — пояснила она улыбающемуся продавцу.

Потом пошла в дамскую комнату поправить макияж и прическу. Все, что можно было сделать с платьем, — это связать концы плечика узелком. Она знала, что Энтони не обманешь, и вся ее бравада быстро испарялась.

Через полчаса напряженного ожидания, когда она увиде.-ла, что Энтони входит в магазин, и увидела при ярком свете окаменевшие черты его лица, у нее чуть не подкосились колени. Волосы у него были взлохмачены, в глазах застыло беспокойство, а темные джинсы и наполовину расстегнутая черная рубашка придавали ему устрашающий вид. Он быстро подошел к ней и крепко взял за руку.

— Пошли.

Не решаясь заговорить, она послушно последовала за ним. На ходу он оглядел ее фигуру, платье, прическу. Возле машины он остановился и прижал ее к холодному металлу. Одной рукой распахнул ее жакетик и нащупал узелок на плечике.

— Он что?..

— Ч-что?

Энтони многозначительно поднял бровь, и она поняла — избежать вопроса не удастся.

— Н-нет, — промямлила Трейси.

— Если да, то он покойник, — сказал Энтони таким голосом, что у нее застыла в жилах кровь.

Он помог ей забраться в машину и сел рядом, с шумом захлопнув дверцу. И не произнес ни одного слова, пока они возвращались в город. Трейси чувствовала себя, как никогда, несчастной, она почти хотела, чтобы он кричал на нее, душил, — что угодно, лишь бы не сидел и не молчал с холодной, беспощадной яростью. Она смотрела в окно, чтобы скрыть слезы, расстояние между ними казалось непреодолимым, и в этом она могла обвинять только себя. Трейси не хотела причинять ему такую боль. Как она могла объяснить ему, что каждую минуту, проведенную с Аланом, она чувствовала себя ужасно, просто невыносимо? Это с ним, с Энтони, она хотела быть, это его она любит. Правда любит, поняла она, стараясь не разрыдаться. И боится, что оттолкнула его навсегда.