– Она не ранена?! – вырвалось у Уэйда. Хуан медлил с ответом. Наконец сказал:

– Когда она бросила ему вызов, он начал избивать ее. Но я помешал ему… по крайней мере на какое-то время. – Хуан кивнул на груду камней у входа в пещеру. – Как только я пришел в себя и перебинтовал раны, я направился на ваше ранчо, чтобы взять ковбоев и попытаться спасти вас и вашего брата. Хеден Риме также оставил в пещере одного из своих. Но как же вы выбрались? Из пещеры есть другой выход?

– Мы выплыли по подземной реке, – объяснил Уэйд. – Правда, чуть не утонули. Если мы в ближайшее время не расчистим вход в пещеру, то никогда не сможем спасти вашего друга.

– Ковбои завтра возвратятся, чтобы продолжить работу, – сказал Хуан. – Я отослал их обратно на ранчо, чтобы они поели и отдохнули. Сожалею, что не принял ваше предложение раньше. Деньги, что мне платил Хеден Риме, больше ничего не значат для меня. Я презираю себя за то, что работал на этого ублюдка. С каждым днем он звереет все больше.

– Что Риме сделал с сундуком? – спросил Чад. Хуан неопределенно пожал плечами.

– Должно быть, сундук лежит где-нибудь в доме. Хеден перевез его к себе на ранчо, и больше я о нем не слышал.

– Проклятие! – Уэйд нахмурился. – Если мы не найдем деньги, у нас не будет средств купить припасы, чтобы отправиться на север. Все, что мы скопили для перегона скота, осталось в пещере, и потребуется целая неделя, чтобы пробиться сквозь эту стену.

– Все деньги, что я сэкономил, – ваши, – заявил Хуан. – И я… я тоже в вашем распоряжении, если вы захотите воспользоваться услугами человека с запятнанной репутацией и сломанной рукой, – добавил он с горечью.

Уэйд похлопал Мендеса по плечу.

– Не переживай, амиго. Я ценю твое стремление помочь Шианне. Возможно, все вместе мы сможем положить конец бесчинствам Хедена.

– Когда я доберусь до этого трусливого ублюдка, я все ему припомню, – проворчал Хуан. – Припомню даже те преступления, про которые вы с братом не знаете.

– Вам, Хуан, придется стать в очередь. – Уэйд усмехнулся. – Дело в том, что мы с Чадом все еще спорим, кто из нас первый с ним поквитается.

– Мы могли бы разрезать его на три части. – Хуан презрительно фыркнул. – Тогда никому не пришлось бы ждать своей очереди.

– На четыре, – поправил Уэйд. – Уж я-то знаю свою жену. Уверен, что она очень огорчится, если ей не позволят принять участие.

Хуан молча кивнул, и все трое погрузились в раздумья. «Что же с Шианной? – спрашивал себя Уэйд снова и снова. – И где сейчас сундук с деньгами?» Он решил, что перевернет вверх дном всю асиенду Римса, но непременно найдет его. Что же касается Шианны… Уэйд прекрасно понимал, что дорога каждая минута, потому что каждая минута в плену у Хедена была для нее пыткой.

При мысли о Шианне сердце Уэйда, казалось, разрывалось на части. Прежде он даже не предполагал, что будет так терзаться, если потеряет ее. Она часто обвиняла его, – мол, он женился на ней только потому, что рассчитывал с ее помощью осуществить свои планы. Так и было, но теперь с болью вспоминал каждую минуту, что провел с ней. Мысли о ней не оставляли его даже теперь, когда они выиграли эту, казалось бы, безнадежную битву за жизнь. Ее образ возникал перед ним всякий раз, когда он закрывал глаза и молился, чтобы обрести желанное спокойствие. Шианна связала его не только обязательствами. Она стала для него смыслом жизни, без нее дни казались ночами…

А Шианна тем временем тяжко вздыхала, глядя то на звездное небо, то на бескрайние прерии, залитые лучами солнца. Этот перегон скота казался бесконечным. Дважды она пыталась бежать, но безуспешно, и теперь Хеден постоянно за ней наблюдал. И он все время держал ее подле себя – даже когда они переправлялись через реку Колорадо близ городка Монтополис. Стадо медленно продвигалось на север, и Хеден с каждым днем все больше уверялся в том, что братья Бердетт мертвы и на сей раз никакое чудо их не спасло.

Шианна же с каждым днем все больше мрачнела. Она прекрасно понимала, что теперь, после двух неудачных попыток, ей едва ли удастся бежать. И теперь она все чаще вспоминала Уэйда. После разлуки с ним в ее душе как будто что-то умерло, и свет для нее померк. Шианна не понимала, как дорог был ей смех Бердетта, пока не потеряла его навеки. Увы, сейчас она то и дело ловила на себе взгляды Хедена, ей постоянно приходилось выслушивать его насмешки.

Не в силах больше терпеть, Шианна в первый раз попыталась бежать, когда они переходили вброд мутную от красной глины речушку Бразос. Это была непростая переправа, и Шианна воспользовалась тем, что Хеден отвлекся, подгоняя скот и принуждая животных заходить в быструю речку. Когда телята начали рассеиваться на противоположном берегу, Шианна пришпорила коня и поскакала назад. Но Хеден догнал ее и с силой ударил кнутом по спине. Прошло несколько дней, прежде чем она смогла двигаться, не морщась от боли.

Через некоторое время Шианна снова начала обдумывать план побега. Хеден торопился и счел необходимым заранее пополнить запасы провизии для путешествия на север. Для этого он решил ненадолго остановиться в городке Форт-Уэрт. Там он приобрел шестизарядный «винчестер» и другое необходимое-снаряжение. Некоторые из купленных вещей предназначались для Шианны – это были широкие балахоны, которые скрывали ее чудесную фигурку от всех встречных ковбоев, перегонявших стада на рынок в штате Канзас.

Вернувшись из Форт-Уэрта, Хеден потребовал, чтобы Шианна надела именно то, что он купил. Напяливая нелепые мешковатые одежды, Шианна убеждала Хедена поверить ей, говорила, что выбросила из головы мысли о побеге. Риме неохотно соглашался с ней, но более чем на несколько минут без присмотра не оставлял. Как-то раз, улучив момент, Шианна тайком покинула лагерь и попыталась спрятаться в ближайшей роще. Но Хеден поднял на ноги всех своих людей, и вскоре они нашли беглянку; один из ковбоев приметил ее между камнями, где она спряталась.

И тогда Шианна узнала, что никакой ад не сравнится с яростью Хедена Римса. Ее, лишившуюся чувств после нескольких ударов, бросили на спину лошади и привязали к седлу. Уже три дня Шианна была привязана к лошади, и в конце концов она осознала, что потерпела поражение. И теперь каждую ночь, располагаясь на ночлег, Хеден принуждал ее спать около него. Она была благодарна, что он хотя бы не изнасиловал ее… пока по крайней мере. Опасаясь, что пленница снова попытается бежать, Хеден располагался с ней в самом центре лагеря, поскольку был уверен, что она не сможет перебраться через всех спящих мужчин, не разбудив кого-нибудь из них.

Шианна решила, что не стоит лишний раз раздражать Хедена – от побоев у нее и так уже болело все тело. Они проводили долгие часы, глотая пыль, поднимаемую стадом в четыре тысячи голов. Надежда на свободу умерла, и теперь Шианна уже не думала о побеге. Чувство безнадежности усилилось, когда они вошли в долину Красной реки. Постоянно прибывающий уровень воды и болотистые берега делали эту переправу весьма опасной. Но Шианна не испытывала страха; она ринулась в быстрый поток в самом широком месте реки. Ей казалось, что Красная река как бы отделяла ее от тех мест, где она родилась и выросла и где ей были знакомы каждый камень и каждый ручеек. Эта переправа стала еще одним безжалостным напоминанием о том, что она оставляла за спиной все, что любила в жизни.

Сейчас их окружали прерии, поросшие мэрилендским дубом, но этот прекрасный пейзаж не радовал Шианну. Она постоянно вспоминала Уэйда и то и дело задавалась вопросом: о чем он думает, оказавшись в подземной ловушке… если еще жив?

Боже, какой же она была дурой, что не наслаждалась каждой минутой, проведенной рядом с Уэйдом. Если бы все можно было начать сначала, она бы не потратила впустую и секунды того времени, что находилась рядом с ним. Теперь их ссоры казались ей глупыми и совершенно бессмысленными.

Шианна грустно улыбалась, вспоминая, как она, тщеславная, объявляла Уэйду, что ей надо все или ничего. Что ж, теперь у нее не было ничего…