Сейчас, любуясь гибким станом Шианны, Уэйд поклялся, что сумеет своими поступками внушить ей уважение к себе.

– Я буду любить тебя так, как не любил до этого ни одну женщину. Ты ведь – особая, не такая, как все. Я знаю, что в твоей жизни могут появиться другие мужчины, чтобы отнять мое бесценное сокровище. Но уверяю, у тебя не будет повода отвернуться от меня, ведь я отдам тебе всю свою душу.

Его губы соединились в поцелуе с ее губами, нежном и волшебном.

– Позволь мне доказать, что я готов жизнь отдать за ту единственную женщину, которая оказалась достаточно смелой, чтобы завоевать мою преданность, и достаточно нежной, чтобы моя любовь была вечной, хотя раньше я и сомневался в существовании такой любви.

Шианна задрожала под поцелуем столь страстным, который, казалось, мог растопить все льды Арктики. Уэйд часто ее целовал, но так – еще ни разу. Он никогда еще не был с ней столь терпелив и нежен, словно вся она была из драгоценного хрусталя. Его руки легко прикасались к упругим пикам ее грудей, ласкали живот. Ладони Уэйда опускались на ее бедра, а затем скользили вверх, оставляя на своем пути миллионы маленьких пожаров, зажигающихся его любовными прикосновениями.

Тишину ночи разорвал стон восторга. Дразнящая волна сладкого чувства, охватывающая ее, теперь походила на толчки землетрясения, от которых медленно осыпались все преграды. Прикосновения Уэйда, словно пенный поток, накатывающий на песчаный берег, стирали все, что было там прежде. Его опытные руки, скользя по телу Шианны, вызывали экстаз и умиротворение.

В женственном теле Шианны желание нарастало постепенно – его любовные ласки вели ее вверх по лестнице страсти. На каждой ступеньке она чувствовала новую волну – еще более мощную. И Шианна стремилась взобраться все выше и выше. Она купалась в чувственных ощущениях. Но нарастающая страсть настойчиво требовала удовлетворения. Она уже граничила с безумием, которое не могло насытить даже его смелые ласки. Шианне захотелось приникнуть к его груди, чтобы почувствовать, как в унисон бьются их сердца, слиться в едином дыхании, стать с ним одним существом и – перенестись в рай.

– Уэйд? – Затаив дыхание, она притянула его еще ближе к себе.

Его тело напряглось, полное неутоленного желания. Темный огонек в ее глазах манил к себе. В них он видел отблеск собственных желаний, столь всепоглощающих, что ничто не могло бы утолить их, кроме страстной и откровенной любви. Уэйд надвинулся на нее, радуясь возможности так любить и быть любимым.

Он мог решиться отдаться настоящей любви только раз в жизни. И был благодарен Шианне, что она осталась с ним. Мысль о ней в руках другого мужчины терзала его душу. Уэйд понимал, что было бы эгоистично не позволить ей познать объятия других мужчин, ведь у него было много женщин. Но он не допускал и мысли о том, что к его драгоценному ангелу прикасается кто-то другой. Шианна принадлежала ему, и только ему. Он стал первым в ее жизни мужчиной и хотел остаться единственным.

Путаная нить его мыслей прервалась, когда Шианна выгнулась, таинственным шепотом призывая Уэйда продолжать. Мысли Уэйда окончательно смешались, их затопил и поглотил водоворот страсти. Интимной близости теперь жаждало все его существо. Слова, которые он не говорил никогда в жизни, срывались с его языка, ставшего вдруг непослушным. Признания в любви, обращенные к этой черноволосой колдунье, сейчас казались настолько необходимыми и естественными, словно ими говорила сама любовь. Шианна стала его жизнью, ответом судьбы на его смутную мечту.

Уэйд застонал в сладкой муке неостановимых сотрясений, от которых, казалось, вот-вот остановится сердце. Он инстинктивно прижался к Шианне в попытке удержать для них двоих самый сладкий момент близости. Он уже не контролировал своих чувств, забыв обо всем своем напускном самообладании.

– Будто бы летим на Солнце! – прерывисто выдохнул Уэйд.

По комнате легким ветерком пролетел смешок Шианны. Она обвила руками шею любимого.

– И сквозь закрытые веки ты видишь сейчас раскаленные добела лучи света в плотной бархатной темноте? Да, Уэйд?

Уэйд отпрянул, от удивления широко открыв глаза.

– Ты тоже видела это?!

Шианна слегка кивнула и, выгнув тонкую бровь, спросила:

– Так тебе подобное описание близости не кажется детской выдумкой? Тебе, зрелому мужчине, который однажды ночью залез в мой будуар, а затем утверждал, что его страсть ради страсти не нуждается ни в каких ярлыках и сравнениях?

Уэйд застенчиво улыбнулся.

– С тех пор, дорогая, мои взгляды несколько расширились. – Внезапно Уэйд откатился в сторону и уставился в открытое окно на залитое лунным светом небо. – Шианна, а ты уверена, что любишь меня? – Уэйд задал давно мучивший его вопрос. – Ты совсем не знаешь мужчин. Как же ты можешь знать, что такое любовь, а что только похоже на нее? Сколько времени пройдет, прежде чем ты начнешь задаваться вопросом: а каковы ласки других мужчин? Я не хочу, чтобы к тебе прикасался другой. Одна мысль об этом сводит меня с ума. Как же я…

Шианна наклонилась к нему и, прижимая указательный палец к его губам, заставила его замолчать.

– Ты превращаешь в проблему то, чего никогда не случится, – мягко остановила она его. – Зачем же мне что-то искать, когда я уже нашла лучшее. – Ресницы Шианны трепетали. Она посмотрела бесконечно долгим взглядом в глаза Уэйда. – Я лишь боюсь, что мы будем всегда спорить, поскольку и ты, и я решительные люди, и каждый из нас решил идти в жизни своим собственным путем. Но любовь, которую я чувствую к тебе, вернет меня в твои объятия даже в минуты гнева.

Шианна привстала, опершись на локоть, и не мигая смотрела на Уэйда.

– Я очень хотела видеть рядом с собой умного человека с добрым сердцем Джедедаи Уинстона. Хотела, чтобы мужчина моей мечты имел врожденное благородство Маманти и вызывал у меня уважение, нарочито не требуя его. Я искала человека с превосходным чувством юмора моего отца и его солнечным взглядом на жизнь – ребенком он мог заставить меня улыбнуться в самую грустную минуту.

Лицо Шианны приняло печальное выражение.

– Я хотела любви, подобной той, что испытал мой отец, хотя она была слишком скоротечной – отец буквально жил воспоминаниями о моей матери. Он и привил мне эту потребность искать совершенство в том единственном избраннике, с которым я проживу всю жизнь.

Уэйд уже не раз пожалел, что Шианна не знает всего о своем отце. Он все откладывал подходящий момент, чтобы рассказать ей о нем. Новость неприятная для Шианны, ведь для нее мать навсегда осталась самым дорогим человеком, хотя Шианна едва ли хорошо ее помнила.

Что-то в выражении лица Уэйда насторожило Шианну.

– Что-то не так? – спросила она.

Но он надежно замаскировал свои чувства за рассеянным выражением лица и отсутствующим взглядом.

– А что может быть не так? – вопросом на вопрос ответил Уэйд. – Разве что пара мыслей, которые не имеют никакого отношения к нашему разговору.

У Шианны возникло чувство, что Уэйд все же что-то скрывает от нее, но она не могла устоять перед его дьявольским обаянием. Поколебавшись пару секунд, она снова оказалась в объятиях Уэйда.

– О чем ты Думаешь, ковбой? – промурлыкала она, отчего у Уэйда пошли мурашки по коже, хотя в комнате было жарко, как в духовке.

– Я хочу любить тебя снова… – обольстительно прорычал Уэйд. – И снова. – Его нога скользнула между ее ног, тесно вжимаясь в бедра. – И снова…

Его грудь прижималась к ее набухшим розовым сосочкам, и Шианна чувствовала, как бьется его сердце.

Губы Уэйда открылись, принимая ее губы и смакуя вкус поцелуя, от которого по каждому нерву и мускулу проходила дрожь страсти. Уэйд закрыл глаза и вздохнул, вновь подумав о том, как это хорошо – любить и быть любимым. Это особое чувство, и ему не хотелось, чтобы оно ушло. Признаться Шианне в любви было для Уэйда самым трудным делом, которое когда-либо возникало в его жизни. Но постепенно любовь к ней стала для него столь же естественной, как дыхание, как биение сердца.