В который раз стоило признать, что мне встретился потрясающий дракон!

Я всегда любила книги и библиотеки, одинаково ценя и запах свежих типографских чернил, и мягкую, чуть пыльную на ощупь бумагу старых страниц. Но только в драконьей библиотеке я впервые поняла, какие богатства на самом деле означает это слово, а моя душа истинного книжного червя попала в рай. Дворец, а язык не поворачивался назвать иначе красивое здание со стрельчатыми окнами и богатыми витражами, стоял в богатом районе. Доска объявлений порадовала приглашением на вечера чтения и на встречу с каким-то автором. Судя по ярким флайерам, тут проводили и мероприятия для детей разных возрастов. В обществе, лишенном интернета, библиотека играла очень важную роль.

В первом зале служащая за конторкой проверила читательский билет Дэрека, выдала мне однодневный пропуск и допустила к стеллажам с каталогами. И только потом, записав на листок номера комнат и шкафов, мы вошли в читальный зал, из которого вели двери в хранилища.

Я осматривалась, бродила между стеллажами, порой брала с полок книги, привлекшие меня названиями или обложками. Дэрек наблюдал за мной с явным интересом, складывая нужные фолианты в выделенную для этого тележку.

— Кому бусики, а кому книжки. Кто бы мог подумать, что тебя библиотека так впечатлит, — усмехнулся он, когда отвел меня в небольшой боковой читальный зал.

— У всех свои недостатки, — устраиваясь за столом у окна, ответила я. — Я к украшениям особой страсти не питаю. Меня от хорошей книжки не оттянуть, я в мир истории с головой ухожу.

— Знакомо, — кивнул Дэрек, вынув из сумки тетради и несколько карандашей. — Отца всегда жутко раздражало, что я не могу сразу перенастроиться на окружающий мир, вынырнув из книги.

— Я вообще поражаюсь людям, которые способны на это. Хоть учебник, хоть роман, — взяв себе одну тетрадь, я пожала плечами. — Мне вот интересно, а мои записи ты прочесть сможешь? Ну, раз уж как-то получилось, что я читаю написанное на местном.

— Не знаю. Проверим, ты только пиши на всякий случай разборчиво, ладно?

Как выяснилось, писать разборчиво человеку, привыкшему к клавиатуре и тачскрину, сложно. Почти невозможно. Было стыдно ужасно, я сбивчиво извинялась за каракули, в которые за годы простого набора текста на компьютере превратился мой вполне изящный почерк. Дэрек недоуменно гнул брови и заверял, что все прекрасно может разобрать. Главное, что текст читается без проблем.

Эта загадка сопряжения значительно облегчала нам обоим задачу, потому что так мы могли искать необходимую информацию почти в два раза быстрей. Но если я относилась к этому с позитивом, то Дэрек тревожился. Ему не нравилась ещё одна странность, связанная со мной.

Книги о магии оказались очень интересным чтивом, и напрасно я боялась, что не пойму каких-то объяснений или чисто технических вопросов. Думаю, если бы Дэрек не следил за временем и не увел бы меня из библиотеки на обед и вечером, я бы осталась там ночевать, зачитавшись!

— Ну как тебе труды Фехтена? Не устала? — с сочувствием спросил Дэрек во время обеда в библиотечной столовой.

Я отрицательно покачала головой:

— Нет, образно написано. Прямо вижу, о чем речь, — прозвучало почти так же воодушевленно и жизнерадостно, как я себя чувствовала, тем ярче был контраст с настороженностью Дэрека.

— Правда? — задумчиво протянул он. — Я вообще удивлен, что ты так долго выдержала с книгой. У него тяжелый язык, длинные предложения, зато он очень подробен и описывает не только сами заклинания, но и возможные усиливающие и ослабляющие факторы. Фехтен считается трудным, очень трудным для понимания. Образным его никто не называл.

— Ну, раз никто не называл образным… — весело хмыкнула я, взяв с тарелки кусок ароматного белого хлеба. — Знаешь, мне и так совестно из-за того, что я вчера не объяснила, что пыталась использовать поводок не по прямому назначению, поэтому сейчас честно скажу, что не желала признавать, насколько устала. Мне просто нравится быть исключением.

Дэрек нахмурился, чуть склонил голову набок, внимательно рассматривая меня.

— Ты вначале сказала правду, а потом неправду, — вынес вердикт мой дракон. — Неужели Фехтен показался тебе не таким и сложным?

— Неужели поводок так точно работает? — поразилась я.

— Ты пыталась его испытать? — в такую отговорку Дэрек явно не был настроен поверить, поэтому я отрицательно покачала головой.

— Нет, но Фехтен и в самом деле увлекательный. Я же говорю, он образный. Я могу довольно четко представить себе цвет и сияние волшебства, понять, как влияют на него те или иные факторы…

— Ты видишь чары? — тихо уточнил Дэрек. Голос его заметно сел, а непонимание отразилось в моих чувствах растерянностью.

— Я уже догадалась, что не должна бы, но это ведь к лучшему, так? Если кто-то из женихов решит показать фокус невестам, мы не попадем в глупую ситуацию.

Попытка указать на позитив там, где его было маловато, закономерно провалилась. Дэрек хмурился, выглядел и ощущался озабоченным.

— Если бы я чувствовал твой дар, было бы проще, — вздохнул он, наконец. — Без этого мне кажется, что я лишился части собственной магии.

— Противное, наверное, ощущение, — осторожно предположила я, прекрасно чувствуя, насколько именно сильной и скребущей была охватившая Дэрека тревога.

— О да, противное, — нарочито спокойно ответил он.

— Но я все ещё не хочу поговорить о магии с госпожой, — предупреждая развитие темы, подчеркнула я.

— Помню. Все еще не понимаю, но помню.

— Я ценю это, — с чувством заверила я, но и так не исправила атмосферу за столом. Дэрека угнетала неопределенность, и это сквозило в каждом жесте, ощущалось кожей.

Разговор о местных блюдах немного помог, но лучше всего отвлекли книги. К сожалению, ни Дэрек, ни я никакого внятного объяснения пробуждению моего странного дара не нашли. Зато все те же труды достославного Фехтена подсказали возможность убедиться в том, что ни о каком разделенном проклятии речь не идет. Оттягивать довольно простой ритуал не стали, занялись им после ужина, и я получила удивительную возможность полюбоваться призрачным зеленым драконом, в которого во время волшебства превращался Дэрек.

День, несмотря на множество странных и беспокоящих откровений, получился чудесным. Блаженно растянувшись на постели, Дэрек с удовольствием вспоминал даже трудный разговор о магии Веры. Спокойная реакция девушки, вдумчивый подход и логичная аргументация произвели должное впечатление утром и по прошествии времени могли вызывать только уважение. Дэрек искренне сомневался в том, что сам в подобной ситуации реагировал бы с таким достоинством и самообладанием.

Вера в тот день поражала не единожды. Ее дар будто задался целью поставить Дэрека в тупик раз сто за сутки и вполне справлялся с задачей. Но все затмевало последнее значимое событие дня — ритуал. Дар девушки, неощутимый в обычной жизни, откликался золотистым сиянием во время волшебства. Это ощущение ласкало теплом, мягко и бережно обнимало сердце и делало каждое мгновение несказанно восхитительным. Этому чувству Дэрек даже не пытался искать определение, боясь опошлить нежданное чудо словами. К тому же значительно ярче на происходящее ответил его собственный дар. Полноценное фантомное обращение в дракона — не шутки. Особенно, если подобное происходит два раза за неделю.

Учитывая все обстоятельства, было даже как-то глупо сомневаться в том, что именно Вера так влияла на дар и драконью сущность своего ловца. Это увеличивало градус странности и, как ни удивительно, подкрепляло желание сохранить все происходящее в тайне. Вера была его поразительным, неожиданным, потрясающим сокровищем, чем-то похожим на синие звезды древних родов.

Мысли об источниках магии умиротворяли, некоторое сходство воздействия сам-андрун и Веры на дар Дэрека убаюкивало. Сознание погружалось в сладостную дрему, украшенную образом фантомного зеленого дракона с расправленными крыльями, сияющими несвойственным им золотом. Он не казался воплощением мощи или величия, в нем не чувствовалась тяга подчинять кого-либо. Нет, он виделся Дэреку гармоничным, полноценным и наполненным жизненной силой.