Утро стало сущим кошмаром почти сразу после завтрака. Дэрек занимался оросительной системой, когда Вера, оставшаяся на кухне, отчего-то стала злиться. Очень сильно злиться. Неожиданные чувства для такой спокойной девушки появились без всяких предвестников. Поэтому Дэрек бросил все и побежал на кухню.

— Да как вы смеете? — услышал он возмущенный голос девушки через приоткрытое окно.

— Он мой чешуйчатый бездарь. Я знаю пределы его ограниченных возможностей, — с пренебрежением ответил отец.

Дэрек не видел его лица, но мог поклясться, что Корвин Алистер издевательски усмехался.

— Ваш «бездарь» — талантливый и исключительно терпеливый молодой дракон и хороший сын, — с жаром заявила Вера. — Вы не видите этого и не цените. Не знаю, что тому виной. Гордыня, ограниченность мышления или и то, и другое.

— Ах ты ж шавка бесполезная! — вскричал отец, и именно в этот момент Дэрек влетел на кухню.

Он впервые в жизни видел эмоции отца так. Сноп алых хищных стрел-гарпунов, направленных на Веру, источал такую разрушительную силу, что перехватывало дыхание. Дэрек бросился разряду ментальной магии наперерез, заслонил собой девушку, в бесплодной попытке закрыться поставил щит. Стрелы его не заметили. В вязких, растянутых в бесконечности секундах Дэрек видел злобную и самодовольную ухмылку отца, вскочившего в гневе со своего кресла. Ни чешуйки раскаяния, ни намека на сожаление. Даже какая-то хищность во взгляде.

Дэрек ждал сильнейшего удара в грудь. Удара не было.

Стрелы отскочили от непонятного золотистого кокона и в следующее мгновение ударили отца. Тот закричал от боли, отшатнулся, упал. Грохнуло опрокинутое кресло, но страшней всего были рыдания отца.

Дэрек обежал стол, упал рядом со скрючившимся на полу отцом на колени. Вера в мгновение ока оказалась рядом.

— Клянусь, я просто защищала нас! — в ее взгляде сквозили растерянность и отчаяние, в глазах стояли слезы.

— Знаю. Знаю, — коротко сжав ей руку, Дэрек окликнул отца. Тот не реагировал ни на слова утешения, ни на прикосновения. Его трясло, стоны перемежались рыданиями, и Дэрек с горечью подумал, что теперь-то отец наверняка поверит в то, что эмоции способны причинять боль.

Вера тихонько встала, подняла кресло, но все это было нужно не столько ради помощи, сколько ради попытки украдкой стереть слезы, будто Дэрек мог не заметить. Он очень ясно ощущал ее страх и раскаяние и мысленно все время повторял, что вины девушки нет. Сказать это вслух он сейчас не мог и надеялся, что исключительно сильная связь поводка поможет Вере понять, что Дэрек ее ни в чем не винит.

— Подожди меня в беседке, хорошо? — поймав Веру за руку, попросил Дэрек.

Она кивнула и поспешила выйти.

Мало-помалу отец успокоился, рыдания стихли.

— Эта тварь меня ударила, — первые слова, хриплые и тихие, закономерно были обвинением.

— Нет, отец. Не она. Она отбила твой удар в тебя же. По сути, ты ранил себя сам, — честно ответил Дэрек, прекрасно осознавая, что такие слова могут только больше разозлить отца.

— Так и знал, что ты станешь ее выгораживать. И тебе наплевать, что девка напала на отца, на единственного родственника, который от тебя не отвернулся, — злобно бросил Корвин Алистер.

Дэрек не стал спорить. Не потому, что соглашался, а потому, что давно понял, что переубедить отца, если он что-то вбил себе в голову, невозможно. А впереди был ещё трудный разговор с Верой, и Дэрек предпочел поэкономить силы на него.

Отец, которого удалось поднять и усадить в кресло только с четвертой попытки, в приказном тоне потребовал, чтобы сын пригласил к нему лекаря.

— Нет, — хмуро отрезал Дэрек. — Я ведь не зову лекаря каждый раз, когда общаюсь с тобой или прохожу мимо твоих комнат. Ту боль, которую ты испытал сейчас, я терплю каждый день по несколько раз. И не бегаю при этом по целителям.

Молчание в ответ угнетало хуже десятков попреков и обвинений, но давало робкую надежду на то, что отец осмысливает произошедшее.

— Зачем ты был на кухне? — спросил Дэрек, помогая отцу лечь на застеленную вязаным пледом постель.

— Я не должен отчитываться. Этот дом мой! — бросил Корвин Алистер. — Уйди. Оставь меня. Без лекаря не возвращайся.

— Он тебе не нужен, как не нужен и мне каждый день, — твердо ответил Дэрек. — Не нужен. Обед будет ждать на плите. Нам с девушкой нужно выйти в город. Встреча с женихами уже завтра.

Отец не ответил, только нарочито резко повернулся на бок, чтобы не видеть сына, и потянул на себя плед.

— Еще раз. Я знаю, что ты не хочешь в это верить, но ты ударил себя сам, отец. Сам. Твои эмоции отрикошетили от щита. Ты один лишь раз испытал, каково приходится мне каждый день. Татса не проняло штрафами. Тебя ни они, ни решения лекарей, ни угроза тюрьмы не убедили. Может, убедит боль. Такая же, какую ты причиняешь мне.

Дэрек не ждал ответа, а поспешно вышел в коридор и только там, закрыв глаза и прижавшись к стене, попытался до конца осмыслить случившееся. Вывод не радовал, а тревожил, причем сильно. Вера выставила щит, эффективно укрывший от ментальной магии! Лихорадочно пытаясь сообразить, слышал ли он вообще о подобном событии за последние десятки лет, Дэрек с каждым ударом сердца все ясней понимал, что Вера права. Если о ее даре узнают, она никогда не попадет домой.

Стараясь не терять голову, Дэрек думал, как теперь разговаривать с девушкой. На эти безмозглые мысли ушло, к счастью, не больше минуты. Вспомнив лицо Веры, прислушавшись к ее эмоциям через поводок, Дэрек в который раз понял, что в общении с этой девушкой бессмысленно подбирать заранее реплики и пытаться найти наиболее подходящие слова. Нужно быть собой, нужно быть откровенным, и тогда все решится само и при этом наилучшим образом. Потому что они оба хотят слушать и быть услышанными.

Вера, его невообразимая редкость, ждала в беседке, но не садилась, ходила туда-сюда у стола.

— Дэрек, прости ради Бога! Я не хотела! Я ведь только защищалась! — выпалила девушка, бросившись магу навстречу.

Он поднял руки в успокаивающем жесте:

— Тихо, спокойно. Я понимаю, я в самом деле понимаю и ни в чем не виню.

— Но как мне помочь теперь? — в голосе слышалось отчаяние, бившее Дэрека по чувствам.

— Вера, — он посмотрел ей в глаза, протянул вперед раскрытые ладони. — Просто вдохни глубоко и выдохни. Дай мне руки, если хочешь.

Ее ладони в тот же миг скользнули в его, и тепло прикосновения уже само по себе прогоняло страхи.

— Закрой глаза, если хочешь, — предложил Дэрек и с удовольствием отметил, что Вера последовала совету. В тот же миг отклик ее эмоций стал ощущаться ярче, в нем чувствовалось отражение переживаний самого Дэрека. То самое желание слышать и быть услышанными, проявившееся на неизвестном и невообразимом ранее уровне, покоряло красотой, и бороться с желанием обнять девушку стало совсем невозможно. Она крепко и неизъяснимо доверительно прижалась к нему в ответ, и они долго стояли так, безмолвно утешая друг друга.

— Я все ещё не чувствую твой дар, но он у тебя есть, — тихо сказал Дэрек Вере на ухо. — Есть. И, как ни странно, это ментальный дар. Потому что только так можно заблокировать или отразить чужой удар эмоциями. Только ментальная магия против ментальной. Никак иначе.

— И что теперь? — шепот, скрывающий сиплость голоса. Обреченность, особенно ощутимая сейчас, пока объятия не распались.

— Если бы ты собиралась остаться в Эвлонте, стала бы самой драгоценной и желанной невестой, — честно ответил Дэрек. — Но в нашем случае об особенностях твоего дара не должны знать.

Она отстранилась, вскинула голову и посмотрела ему в лицо.

— Ты хочешь сохранить это в тайне? — удивленно спросила девушка.

— Конечно. Иначе тебя в самом деле не отпустят домой, а я пообещал вернуть тебя на Землю.

Она просияла, поцеловала его в щеку и снова обняла.

— Господи, спасибо, что послал мне такого дракона! — с чувством выпалила Вера.