— Не вижу оснований считать ее недуг неизлечимым, — уверенно заявил доктор Андерхилл, осмотрев Оливию спустя несколько часов. — Я так и скажу барону!

Ванесса, присутствовавшая при осмотре больной, последовала за врачом в коридор, где их поджидал лорд Синклер.

— Я не обнаружил признаков перелома позвоночника, — сообщил ему доктор Андерхилл. — Но кровоподтеки на спине указывают на серьезные травмы в области таза. Мне доводилось сталкиваться с подобными случаями. Пострадавшие выздоравливали и обретали способность ходить.

— Вы полагаете, что Оливия не безнадежна? — сохраняя спокойствие, уточнил барон. — Она будет ходить?

— Да, безусловно. Если, конечно, она выполнит мои указания и пройдет курс лечения, — подтвердил врач.

Дамиен закрыл глаза и облегченно вздохнул, радуясь услышанному, как человек, узнавший об отмене вынесенного ему смертного приговора.

— А какое лечение вы ей назначите, доктор? — с дрожью в голосе спросил он.

— Во-первых, гимнастику, с постепенным увеличением физической нагрузки. Ей категорически противопоказано лежать без движений. Юные дамы склонны внушать себе и окружающим, что они инвалиды. Врачи порой идут у них на поводу и прописывают им покой и постельный режим. На самом же деле им полезнее больше бывать на свежем воздухе и делать физические упражнения. Если все время валяться в постели, то непременно превратишься в калеку!

Ванесса не смогла сдержать улыбку: она была полностью согласна с врачом.

— Помимо упражнений, ей пойдут на пользу теплые ванны, массажи и положительные эмоции, короче говоря, все, что стимулирует нервную систему и мускулы и предотвращает преждевременное одряхление, — добавил доктор Андерхилл.

— И как долго продлится лечение? — спросил Дамиен.

— Полагаю, что не пройдет и нескольких месяцев, как у нее восстановится чувствительность в нижних конечностях. Если это произойдет, мы будем знать, что движемся верным курсом, — ответил врач.

— А если нет? Доктор нахмурил брови.

— Тогда я вынужден буду признать, что потерпел поражение в борьбе с болезнью. Впрочем, на полное излечение могут уйти годы: ведь поврежден позвоночник! Полагаю, нужно нанять для больной хорошую массажистку, это ускорит ее выздоровление.

— Я могу прислать к вам опытную сестру милосердия. Она пользует мою матушку. Говорят, что у нее золотые руки.

— Великолепно! — обрадованно сказал врач. — Через три недельки я вновь осмотрю Оливию. А пока выпишу для нее рецепт лекарства. Дайте мне перо и бумагу, барон!

— Сейчас вам все принесут, — сказал Дамиен. — Мне бы хотелось проведать сестру. Это возможно?

— Как вам угодно, милорд!

Барон вошел в комнату сестры и, наклонившись над ней, спросил:

— Ты слышала, что сказал доктор?

— Да! — радостно подтвердила Оливия.

У стоявшей рядом с дверьми Ванессы от волнения перехватило горло. Дай-то Бог, подумала она, чтобы предсказания врача сбылись!

Проснувшись, она обнаружила на своей подушке новую розу и, постепенно возвращаясь из мира сновидений в реальность, погладила кончиками пальцев бархатистые лепестки цветка. Сегодня он был не кроваво-красного, как вчера, а серебристого цвета, с коралловыми вкраплениями. Впрочем, подумала Ванесса, такой эффект мог создать и проникающий в окно лунный свет.

— Этот сорт называется «Шропширская красавица», — произнес хорошо знакомый ей мужской голос.

Ванесса почувствовала, как заколотилось в груди сердце, и подняла голову, чтобы взглянуть в темный угол спальни, где вальяжно расположился в кресле Дамиен.

Он был одет с элегантной небрежностью, в простую рубаху и штаны, совсем как обыкновенный сквайр, однако врожденная грациозность аристократа выдавала его благородное происхождение. Ворот рубахи был распахнут, и на фоне белой батистовой ткани курчавые темные волосы на загорелой груди выглядели особенно привлекательно, подчеркивая мужественность его миловидного лица.

Ванесса невольно залюбовалась этим симпатичным и обаятельным мужчиной, нарушив тем самым данную себе клятву оставаться равнодушной к нему. Но как она могла совладать с собой, когда кровь закипала у нее в жилах, а душа ликовала в предчувствии нового ночного разговора с глазу на глаз. Барон сдержал слово и нанес ей очередной тайный визит, и она искренне радовалась этому, хотя и понимала, что это безумие.

Живо вскочив с кровати, Ванесса накинула на плечи шаль и, сунув ноги в шлепанцы, села напротив Дамиена возле камина, где тихо потрескивали горящие поленья, наполняя комнату уютным теплом.

Дамиен приветствовал ее мягкой обворожительной улыбкой, и Ванесса допустила еще одну ошибку: боясь выдать свои эмоции, она склонила голову и понюхала розу. Пьянящий аромат цветка задурманил ей голову, и она едва не утратила самообладание.

Напуганная собственным поведением, Ванесса побледнела, чувствуя, что неудержимо и стремительно скатывается в омут безрассудства. Ведь только распутница способна откликнуться на первый же зов опасного и властного развратника. Но его чары уже покорили ее, и сопротивляться им для нее было столь же трудно, как пытаться не дышать.

Поэтому она старалась компенсировать свое бесстыдство тем, что избегала смотреть ему в глаза. Едва дыша, она промолвила:

— Я осмотрела панель, закрывающую потайной ход, но сдвинуть ее так и не смогла.

— Если хотите, я покажу вам, как это делается, — ответил барон.

— И куда же ведет этот потайной ход?

— В мою спальню, разумеется.

Ванесса собралась с духом и взглянула ему в глаза: в них плясали насмешливые искорки.

— Однако я не заметила на панели замка, — сказала она.

— Так оно и есть. Но пусть это вас не тревожит! Я не стану принуждать вас ложиться со мной в кровать.

— Вам придется долго ждать, пока я сделаю это добровольно, — заметила Ванесса, чувствуя, что пульс ее вновь участился.

Дамиен обезоружил ее одной своей обаятельной улыбкой.

— Не забывайте, мой ангел, что ожидание усиливает приятные ощущения любовников от их первой интимной близости.

— А кто еще знает о существовании этого хода? — спросила Ванесса, судорожно втянув трепетными ноздрями воздух.

— Надеюсь, никто, кроме меня. Я обнаружил его, будучи ребенком. Мой папаша имел обыкновение приглашать в имение молодых дам — жен знатных вельмож. Он был немало удивлен, когда я случайно застал его с одной из них в весьма пикантной ситуации.

— Отец служил для вас примером? Вы стремились ему подражать?

— Бог миловал! Он был негодяй высшей пробы и первостепенный развратник, так что не мог служить примером для юноши, воспитанного на возвышенных романтических идеалах. Тот случай на многое открыл мне глаза, я лишился иллюзий…

Дамиен сделал изрядный глоток коньяка и отрешенно уставился на пляшущие в камине языки пламени.

— Он обладал особым даром соблазнять женщин, любовниц у него было множество. В конце концов одна из них так вскружила ему голову, что он отверг не только всех других, но и мою мать, — с горечью добавил он.

— А вы, оказывается, не такой, каким я вас представляла! — сказала Ванесса.

— В самом деле? Поясните! — встрепенулся барон.

Ванесса задумчиво пожевала губами, подбирая слова для своих неожиданных мыслей. Князь Порока поразительным образом переменился, очутившись в своем имении. Здесь он совершенно не соответствовал своей репутации распутника, закрепившейся за ним в столице. Дамиен проявлял искреннюю заботу как о своей сестре, так и о гостье, был с ней вежлив и обходителен.

— Вы стали совершенно другим, непохожим на неумного вертопраха, каким прослыли в высшем свете Лондона, — сказала наконец она.

— Я не устраиваю оргий в собственном доме и не склонен к извращениям, миледи, — сухо заметил барон. — А с замужними дамами я вообще не завожу романов.

— Мне приятно это слышать! — воскликнула Ванесса.

Дамиен усмехнулся.

— Вы в самом деле меня удивили. Например, своим увлечением — выращиванием роз. Миссис Несбит сказала, что вы спасли розарии от гибели.