Вот и вышло, что в порту мы простояли полтора дня. Пока команда шхуну обихаживала, я с Аглаей по соседям проехал, разных заказов набрал и даже мелкий груз прихватил вместе с почтой. Как раз, как первый каботажник в Благовещенск через пару недель доберется, там уже нужные товары приготовят и сразу обратно грузиться станут. Почти месяц людям сэкономим. Ну и самому лишний вечер с любимой женщиной дома провести — кто же откажется?

На следующее раннее утро под привычный стук стирлинга отвалили от пирса. Не выспавшиеся объездчики помахали нам вслед, прихватили портовый журнал со свежей записью «приватир отбыл» и медленно двинулись к стоявшему дальше барку. Мы сегодня самые шустрые, еще до первого купца в море уходим. Да и таможню проходить куда проще, потому что государевы люди, контрабандой и прочими глупостями не занимаемся.

Заглянув к капитану, отсалютовал пузатой кружкой с чаем и уточнил:

— Что твой опыт говорит? Догоним остатки непогоды или уже без приключений до места?

Игнатий побарабанил пальцами по штурвалу, снял любимую широкополую соломенную шляпу и почесал лысину. Я уже привык, что шкипер под настроение может долго наводить тень на плетень и не прочь лишний раз свою значимость подчеркнуть. Когда нужно реагировать быстро, то действует без раскачки и загибает при этом многоэтажно. Убедился пару дней назад, когда Серегу по палубе волной прокатило.

— Не, на солнышко повернуло. Сегодня еще облака ветер погоняет, но уже завтра погода окончательно наладится. Думаю, вовремя на месте будем.

И ладушки. Пойду чай пить и свежим воздухом дышать.

В Благовещенск пришли еще до полудня. Встали у знакомого второго пирса, заплатили по монетке неграм, которые быстро закончили со швартовкой и канатами. Буквально через три минуты появились проверяющие, но уже без солдат. Патруль маячил в начале пирса. Так понимаю, чужие корабли здесь не встают, а лишних людей в порту вряд ли будут от неизвестных щедрот кормить-поить. Вот и выставили одиночный пост, отправив других бойцов таможне помогать с торговцами разбираться.

— Что за груз? — спросил невысокий мужик в шерстяном просторном пиджаке, пуская солнечные зайчики начищенной бляхой.

— Три мешка почты и посылки. И вот список ящиков, которые городские власти в казначейство переправили. Отчеты и еще какие-то бумаги. По приватирской части нам сегодня надо будет кое-что из арсенала получить, но это уже ближе к вечеру.

— Понял. Почтовую телегу я вам пришлю, а насчет бумаг это придется самому зайти в контору и предупредить. Вон, видишь здание с зеленой крышей?

— Вижу.

Хорошее здание, стоит на выезде из порта, явно там все местное начальство сидит, чтобы по округе не бегать и не искать никого.

— Вот. Левый вход, сразу на первом этаже казначейские и квартируют. Список им отдашь и договоришься, когда смогут забрать. Насчет арсенала — это уже сам решай, у нас сейчас пора бойкая, все склады забиты и на пирсах не протолкнуться. Ни одного свободного грузчика или извозчика не найдешь. Поэтому о доставке грузов на месте договаривайся.

Попрощались и я отправился дела утрясать. Попутно еще и Петра Байкина озадачил. С выдачей груза парни прекрасно сами справятся, а вот кипу писем и разных договоров надо по городу разнести. Заодно в каком приличном кабаке место на вечер забронирует, чтобы командой после перехода отдохнуть и пива попить. Пиво в Благовещенске хорошее, это я отлично помню. Хотя — сложно сказать, где в обжитых землях пиво плохое варят.

Представитель казначейства мне понравился. Эдакий дед-боровик с кустистыми бровями, седой аккуратно подстриженной бородкой и редким пушком на макушке. Бумаги пролистал все, но очень быстро. Хотя было видно, что какие-то свои метки проверяет и абсолютно уверен, что его не просто так от дел оторвали.

— Сколько ящиков? — спросил он в конце, убрав кипу листов в пустую папку.

— Восемнадцать. На горбу не утащить, мы в трюме каждый вдвоем кантовали.

— А разгружать как будем, если неподъемные? Свободных людей сейчас нет, самая горячая пора, начало навигации.

— У меня кран-балка на шхуне, поэтому мы в телегу все без проблем перебросаем. Было бы куда.

— Отлично. Завтра к девяти утра буду.

Я удивился:

— Лично груз принимать станете?

— Порядок такой. Даже если подшивку газет через вас отправят, положено охрану выделить и лично проследить. Не забудьте еще патент предъявить, чтобы я вас как положено опознал. И без старшего по команде приватир груз сдать не имеет права. Только так.

Не ожидал столь обстоятельного подхода. Хотя, ведь казначейство так же через служебные каналы и собранные налоги перевозит, и еще какие-то денежные дела ведет. Поэтому — надо будет запомнить на будущее, чтобы не опростоволоситься. А то приехал бы дедок вечером за грузом, а я в городе пропадаю.

— Хорошо, ждем завтра. Все будет готово. И груз, и патент.

Я вышагивал по брусчатке и радовался, что прихватил с собой пиджак. Сначала думал, что нехорошо выглядеть полной деревенщиной в столице. Но уже через десять минут сообразил, почему почти все попавшиеся навстречу неплохо утеплены. Середина апреля, солнышко светит, а ветерок-то ой какой злой и холодный. Или циклон притащило, или местные весенние штучки. Но зато широкая шляпа от яркого солнца защищает, в пиджаке никакие порывы ветра не страшны, каблуки весело выстукивают по камням. Город. Толпы народа, блеск надраенных стеклянных витрин, почти вавилонское столпотворение. Или это я от большого скопления людей отвык?

К Синодскому двору я подошел вместе с молодым парнем в синем мундире со стоячим воротничком. Служитель Церкви поздоровался с солдатами в будке и пошел дальше, а я задержался на чуть-чуть, чтобы показать выданную мне вместо пропуска небольшую бляху:

— Брат Иоанн у себя?

— С утра был. Дорогу знаешь?

— Да, не заблужусь.

Пошел следом за молодым человеком и только в коридоре заметил, что у того спина напряглась. Сначала меня это чуть позабавило, а потом сообразил: посторонний, идет следом за кем-то из местных работников с непонятными целями. Кто такой, что ему нужно — неизвестно. А если в местных темных коридорах кого по загривку шарахнуть, так и не сразу хватятся. Но — мне как раз в эту сторону, так что пусть потерпит шаги за спиной. Не сахарный, не растает.

Однако молодой человек поступил куда проще. Он замер рядом с закрытой дверью и поинтересовался:

— Вы кого-то ищете?

— К начальству с докладом, — я показал пальцем на широкие крепкие доски.

— После вас, — парень сделал еще шаг назад и жестом пригласил входить. При этом правая рука чуть дрогнула, вытянувшись вдоль корпуса. Я улыбнулся, тронул ручку двери и тут же с подшагом жестко пробил молодому в солнечное сплетение. Затем подбил колено и заломил правую на болевой, вывернув ее назад. Не понравилось мне, что незнакомый человек за спиной хочет кобуру с револьвером лапать. Стрелять вряд ли будет, но рукояткой по затылку прилетит знатно. А у меня глаз сзади нет, могу и не среагировать. Лишь убедившись, что теперь пулю не поймаю, чужим лбом открыл дверь.

— Здравствуй, Иоанн. Я к тебе с подарками. Понять бы еще, хорошими или не очень.

Молодого человека звали брат Гурий. Как объяснил мне хозяин кельи, выпускник местного богословского факультета после завершения практики прибыл к месту службы. Духовной и тайной, которой придется заниматься согласно должности и обстоятельствам. Теперь он принимал дела и со дня на день должен был остаться один, а брат Иоанн перебирается в другое крыло, где еще с двумя другими братьями займется решением сложных и чрезвычайно важных вопросов. Как я понял — напрямую связанные с Тортугой и расследованием налета на Николаевск.