– Спасибо за доверие ко мне, миссис Харриет, – сказал я самым искренним голосом. – Теперь, когда мне известны факты, вы, разумеется, можете рассчитывать на меня.

Она улыбнулась:

– Я очень рада! Вы не пожалеете. Не обращайте никакого внимания на то, что болтает бедняжка Этта. Будьте с ней подобрее. Притворитесь, что сделаете все, о чем она вас попросит. В ближайшие несколько дней она станет еще сильнее нервничать, ей будут чудиться всякие ужасы… – Она поднялась. – Помните, Джерри, дорогой… У Джона колоссальное влияние, Фергюсоны всегда платят сторицей тем, кто им помогает.

Она прошла к двери.

– Поешьте как следует… Заказывайте Маззо все, что придет вам в голову… – Ее маленькие черные глазки придирчиво всматривались в мое лицо. – Желаю хорошо провести день.

После легкого ленча Маззо предложил сыграть в теннис.

Мне было тошно сидеть в четырех стенах в такой погожий солнечный день, и я согласился, но настроение для игры у меня было неподходящее. В результате Маззо выиграл в трех сетах.

Когда мы надевали свои свитера, Маззо задумчиво разглядывал меня.

– Вас что-то мучает, мистер Фергюсон? Вообще-то вы играете гораздо лучше…

– Просто не в настроении… – Я подобрал ракетку. – Скажи, Маззо, ты сражался во Вьетнаме?

– Кто, я? – Он рассмеялся своим грустным смехом. – Во Вьетнаме? Босс нажал на какие-то пружины и освободил меня от мобилизации. Босса все слушаются. Я был слишком нужен ему в качестве телохранителя, чтобы подставлять меня под пули во Вьетнаме. – Он посмотрел на меня: – Почему вы спрашиваете об этом?

– Сам я там побывал. Вот и поинтересовался… Мне там нелегко досталось!

– Нет, сэр… Эта каша была только для желторотых.

Я пошел в ванную принять душ. Одевшись, прошел в гостиную и сел подумать.

Миссис Харриет солгала мне, что Маззо был ранен во Вьетнаме и теперь не годится для того, чтобы спать с женщиной… Зачем? Если она солгала мне про Маззо, с таким же успехом она могла наврать мне и про Лоретту. Кстати, показанные ею фотографии легко могли быть поддельными, простым фотомонтажом… Ничего не стоило заменить лицом Лоретты физиономию какой-нибудь другой девушки. Подобные штуки делаются легко…

Я прошел к горке, из которой она достала конверт с фотографиями, открыл дверцы и пошарил на пустых полках. Фотографий не было… Очевидно, их забрали, когда мы играли в теннис.

Я вернулся к своему креслу.

Кому верить?

Был ли Джон Меррилл Фергюсон пленником, запертым за решетчатыми окнами, или же это помещение ожидало Лоретту?

А не были ли обе эти особы ненормальными? Теперь я был уверен, что в ночное время мне сбежать отсюда не удастся. Днем я мог свободно ходить по поместью вместе с Маззо. Подойдя к окну, я посмотрел на обширную зеленую лужайку. Вокруг нее постоянно расхаживали два охранника. Тогда я прошел к окну спальни, откуда открывался вид на плавательный бассейн. И тут два других стража мерили шагами дорожки. Я не знал, находились ли еще и другие постовые между деревьями, где их не было видно из дома. В том, что я мог бы справиться с Маззо, я не сомневался. Но куда потом бежать?

Поместье было окружено высоченной стеной. Смогу ли я перебраться через нее? Я живо представил себе, как пытаюсь это сделать, а ко мне со всех сторон бегут охранники… Нет, этот путь отпадает! Я возвратился к окну в гостиной. Налево стоял гараж на три отделения. Все двери были распахнуты. Мне видны были «роллс», «кадиллак» и «ягуар». Я вспомнил большие чугунные ворота в конце подъездной дороги. Если мчаться на большой скорости в такой тяжелой машине, как «роллс», можно разнести ворота, а сторожам не удастся меня задержать.

Вот где лежал путь к моему освобождению!

Я подтащил стул к окну и сел. С этого места мне был хорошо виден гараж.

Время было 17.15.

Минут через десять спустился по наружной лестнице из квартиры над гаражом японец-шофер. На нем были надеты рубашка и серые форменные брюки. Про него я совершенно забыл, а ведь он мог помешать осуществлению моих планов. Придется ли мне с ним схватиться, как с Маззо, и одолею ли я его? Мои надежды немного ослабли… С японцами весьма трудно бороться. Они были юркими, быстрыми, хорошо владели приемами дзюдо и карате. Мне припомнилось, как мы с одним японцем участвовали в одном шпионском фильме в схватке. По сценарию должен был победить я, но он практически уложил меня на лопатки мгновенно, так что режиссеру пришлось приказать ему несколько умерить свой пыл.

Может быть, шофера не будет поблизости, когда я решусь на прорыв? Интересно, ключи от зажигания оставляют в машине или их куда-то прячут? Смогу ли я завести «роллс» без ключа? Конечно, можно соединить руками проволочки зажигания, но на это потребуется много времени.

Я видел, как японец закрыл двери гаража, затем поднялся наверх по лестнице и исчез.

Завтра утром, вооружившись своим «кастетом», я скажу Маззо, что мне нужно размять ноги. Мы обойдем вокруг все поместье и закончим прогулку у гаража.

Я все еще обдумывал детали предстоящей операции, когда Маззо вкатил обеденный столик.

– Цыпленок-табака, мистер Фергюсон! – сообщил он. – Специально для вас!

– Миссис Харриет говорила со мной, Маззо, – сообщил я, подходя к столу. – Она уверяет меня, что миссис Лоретта такая же сумасшедшая, как мартовский кролик. А ты как думаешь?

Он положил мне на тарелку добрую порцию цыпленка.

– Не забивайте себе голову тем, что говорит миссис Харриет. Делайте свое дело, как я делаю свое. И все будет прекрасно.

– И еще один момент, – добавил я, глядя ему в лицо. – Она сказала, что тебе оторвало яйца во вьетнамской войне…

Он внимательно посмотрел на меня, его грубая физиономия внезапно побледнела:

– Что такое?..

Я повторил сказанное.

– Я же говорил вам, что не был во Вьетнаме? – огрызнулся он.

– Совершенно верно!

Я придвинул к себе цыпленка и принялся за него, а Маззо отошел на пару шагов в сторону и пробормотал:

– С чего бы ей говорить такое…

– Я объясню тебе, Маззо. Дело в том, что Лоретта сказала мне, что ты спишь с ней, а я сообщил об этом миссис Харриет. Тогда-то она и объяснила мне, почему ты не можешь спать ни с одной женщиной.

– Я спал с миссис Фергюсон? – В голосе Маззо слышалось негодование. – Это гнусная ложь!

– Так говорит Лоретта… Она сказала мне, что подцепила тебя на крючок. Поэтому ты согласишься убить миссис Харриет, проберешься к ней в спальню и придушишь подушкой, – произнес я совершенно спокойно.

Потом я отложил в сторону нож и вилку и посмотрел ему в глаза.

Он стоял неподвижно, капельки пота выступили у него на лбу.

– Я рассказываю тебе об этом, Маззо, потому что ты нужен мне как друг, а я тоже нужен тебе как друг. Лоретта в своем безумии способна убить миссис Харриет, а потом она свалит это убийство на тебя.

Мне опять показалось, что я слышу, с каким скрипом у него в голове ворочаются мозги.

Эта огромная человекообразная обезьяна никак не могла собраться с мыслями.

– Я предупреждаю тебя, Маззо… Обе эти женщины опасны. Тебе на шею набросят петлю за убийство, а ты даже не будешь знать, что отвечать судьям…

Наконец он взял себя в руки.

– Заткнись! – заорал он. – Только поговори еще в таком духе, и я оторву тебе башку!

Он вышел, хлопнув дверью.

Я посеял у него в душе семя страха. В этом не было сомнения.

Завтра я попытаюсь сбежать.

Я провел беспокойную ночь. Хотя я был полон решимости удрать на следующее утро, меня одолевали сомнения. Чем больше я думал о своем плане, тем менее реальным он мне казался.

Я не сомневался, что справлюсь с Маззо. Но удастся ли мне одолеть шофера-японца? Он меня страшно тревожил как неизвестный фактор. Далее: проблема ключа от зажигания… Оставляет ли его шофер в машине? Я подумал, что это сомнительно, но, поскольку кругом была стража, он мог считать, что похитить машину невозможно. Поэтому зачем затруднять себя, убирая ключи?