Значит, с ним они разделались!

Пот катился по моему лицу.

Он где-то оставил «ягуар», как я оставил свой «мерседес», взял напрокат неприметный «форд» и помчался по Восточному побережью… И все же действовал он недостаточно хитро и быстро!

Был ли я здесь в безопасности?

И опять мне вспомнились слова Ларри: «Послушай, Джерри, я видел, как эти люди работают у них. У них повсюду связи».

Сами подумайте, был ли я в панике?

Усевшись, я попытался взять себя в руки. Ну, каким образом им удастся разыскать меня в этом отдаленном мотеле?.. Но нашли же они Ларри! К этому времени они, конечно, уже обнаружили «мерседес». Подумают ли они, что я улетел самолетом? Но ведь можно проверить и легко установить, что из Майами не вылетал ни один человек, похожий на меня по описанию… И тогда они придут к выводу, что я прячусь где-то поблизости…

Теперь я точно знал, что должна чувствовать лисица, когда позади себя слышит собачий лай…

Вокруг Майами не менее трехсот мотелей, а в пригородах их еще больше. Станут ли они проверять каждый?

Я стал успокаиваться. Нельзя поддаваться панике! Надо принимать контрмеры!

И тут я подумал о своей рукописи… Вот что может спасти мне жизнь! Я напишу миссис Харриет о том, что записал всю историю с того момента, как встретился с ней в отеле «Плаза». Я предупрежу ее, что, если со мной что-то случится, манускрипт попадет в полицию! Я дам ей честное слово, что, если останусь в живых, я никому ничего не расскажу.

Это показалось мне неплохой идеей. Я тут же сел за машинку и написал письмо.

Но каким образом доставить его ей?

Посылать его отсюда по почте опасно. Почтовый штемпель Майами подскажет ей, что я в этом районе. Мне нужно отыскать кого-нибудь, кто отправит мое письмо в другом месте. Я адресовал конверт следующим образом: миссис Харриет, Ларго, Парадиз-Сити. Тот, кто будет опускать письмо в ящик, не должен знать, что оно предназначено кому-то из Фергюсонов. Положив письмо в конверт, я заклеил его.

Ну, а как быть с рукописью? Я решил отправить ее Лу Прентцу с просьбой передать Лиз Мартин, чтобы она сохранила ее для меня. Специально для нее я напишу записочку, в которой перешлю расшифровку действующих лиц и попрошу в случае моей смерти дать ход рукописи.

Выйдя из домика, я прошел к зданию конторы. Фред Вейн встретил меня улыбкой:

– Привет, мистер Хиггинс, как дела?

– О'кей. Не дадите ли вы мне бумаги и шпагат? Я хочу отправить посылочку.

– Никаких проблем!

Он прошел куда-то в угол и достал оттуда коричневую бумагу и шпагат.

– Это годится?

– Конечно. Благодарю вас! Еще один вопрос, мистер Вейн. У меня есть письмо, которое я хочу опустить где-нибудь подальше, чтобы не узнали, где я сейчас… – Я протянул ему конверт. – Миссис Харриет – моя теща. Если она узнает, что я в Майами…

Я ему заговорщицки подмигнул.

Сначала он слегка поразился, потом кивнул:

– Конечно, мистер Хиггинс… Представляю, что вы, писатели, иногда должны пожить в тишине… Сегодня утром у меня одна пара уезжает в Нью-Йорк. Вот они и отправят оттуда ваше письмо. Очень милые люди. О'кей?

– Это было бы прекрасно! – Я протянул ему десятидолларовую бумажку: – Вот, отдайте им.

– Непременно. Они с удовольствием выполнят вашу просьбу, мистер Хиггинс. Я все это устрою для вас. Никаких проблем!

Я вернулся в свой домик.

Чернокожая девушка прибиралась и убирала постель.

Я чувствовал себя гораздо уверенней.

Усевшись за машинку, я довел «Историю Фергюсона» до последнего часа, потратив на это немало времени.

Теперь я чувствую уверенность, писал я, что я останусь в живых. Я намерен запаковать эту рукопись и отослать ее на имя Лу Прентца для Лиз Мартин, чтобы она сохранила ее для меня. Я ничего не буду предпринимать, отсижусь в этом мотеле, пока не почувствую уверенности, что миссис Харриет получила мое письмо. Она разбирается в людях. Я дал ей слово никому ничего не рассказывать, но предупредил, что, если со мной что-то случится, моя рукопись окажется в полициии. Зачем ей меня уничтожать?

Через пару недель я возьму на прокат машину и поеду в Мексику, а через несколько месяцев вернусь в Голливуд, буду сидеть в какой-нибудь убогой комнатушке, ожидая, когда зазвонит телефон.

Перспектива не из приятных, но все же это лучше, чем быть убитым.

У Лу Прентца было дурное настроение. В приемной офиса сидели в ожидании встречи с ним четыре типа, которые давно уже перешагнули то время, когда какая-нибудь кинокомпания захотела бы или смогла бы использовать их. Думал он о том, что в его списках почти четыре сотни таких ископаемых, и он чувствовал, что у него опускаются руки. Возможно, ему пора отойти от дел… Вот уже двадцать пять лет он занимается этим бизнесом. На его счете в банке скопилось уже порядочно. Для чего же сидеть в этом офисе день за днем и морочить головы этим людям, которые все еще считали себя «ходовым товаром», хотя в действительности явно никому не были нужны?

Он посмотрел сквозь закоптелое окно на смог, который навис над Голливудом и действовал ему на нервы. Да, он отойдет от дел. Продаст свое заведение, уедет с женой на Вирджинские острова и проведет остаток дней своих на чистом воздухе. Пусть идут ко всем чертям ожидающие его развалины!

Вдруг распахнулась дверь его личного кабинета и ворвался Сол Хавенштейн.

Сол был директором по подбору актеров небольшого процветающего ТВ-синдиката, который не столько умом, сколько удачливостью выпустил в последнее время много хороших телепрограмм.

Огромный, толстый, одетый в светло-голубой, прекрасно сшитый костюм, Сол являл собой внушительную фигуру.

– Привет, Лу! – заорал он.

Сол любил думать о себе как о персоне заметной на общественном поприще и поэтому всегда кричал.

– Когда, черт возьми, ты купишь себе новый костюм?

Предвидя возможный бизнес, Лу вскочил и протянул руку:

– Сол! Как поживаете, наш красавчик? Вы выглядите на миллион долларов! Ну, как идут дела?

– Прекрасно, прекрасно! Хотите сигару?

Сол вытянул из кармана две сигары, одну сунул Лу, откусил кончик второй и сунул ее себе в зубы. Усевшись в кресло для посетителей, он завопил:

– Неужели нельзя купить мебель получше?

Лу подмигнул ему:

– От некоторых посетителей хочется поскорее избавиться. С удобного кресла их и не выгонишь!

Солу это понравилось, он громоподобно захохотал, потом спросил:

– Что за мастодонты там у тебя?

– Четверо прекрасных характерных актеров, – с достоинством ответил Лу в самых лучших традициях профессиональной верности.

– Неужели? Мне они показались живыми покойниками… Ну, да Бог с ними! Пусть у тебя болит за них голова. У меня же есть работа для одного из твоих парней… Но только чтобы не заломил слишком дорого! Послушай! Я договорился с Международной… Мы начинаем снимать двадцатисерийный фильм. Потрясающая история! Золотой Запад! Мне не хватает лихого парня. Хочу пригласить Джерри Стивенса, но пусть на большие деньги не рассчитывает!

Лу поморщился, как будто у него внезапно заболел зуб:

– Вы не можете его получить, Сол… Но, послушайте, у меня есть парень, который несравненно лучше Стивенса. Он вам понравится. Высоченный, грудь волосатая, ездит верхом, как будто работал в цирке, моментально выхватывает пистолет. Для вас он будет просто находкой! – Лу заулыбался. – Шелл Мак-Гиверн. Тянет на первые роли.

Сол затянулся сигаретой.

– Мне нужен Джерри Стивенс. Мои ребята в один голос говорят, что это роль для Стивенса. Они лучше знают!

– Очень жаль, Сол… Разве вы ничего не знаете?

Сол сделал большие глаза:

– Что, черт возьми, должен знать?

– Он умер…

– Умер?.. Как это может быть? Что случилось?

– Я знаю только то, что прочитал в газетах. Парень остался мне должен пятьсот двадцать три доллара…

– Ты счастливый человек, раз у тебя есть время читать газеты… Так что же случилось?