Ресторан я нашел без особого труда.

Официантка добродушно заулыбалась:

– Мистер Лежебока, да? Что будем кушать?

Я заказал яичницу с жареной ветчиной, кофе и попросил газету. Она принесла мне «Парадиз-Сити геральд». Я просмотрел ее от начала до конца, но так и не нашел упоминания о смерти Джона Меррилла Фергюсона. Конечно, было еще слишком рано, но мне не терпелось узнать новости.

Покончив с завтраком, я прошел к столу администратора. Тощий черноволосый человек, оказавшийся управляющим, встретил меня широкой улыбкой.

– Я – Фред Вейн, – сказал он, пожимая мне руку. – Спалось хорошо, мистер Хиггинс? Удобно?

– Все прекрасно, – ответил я. – Я хочу пожить здесь некоторое время. Я пишу книгу, – тут я скромно улыбнулся, – и не хочу, чтобы меня беспокоили.

– Книгу? – На него это произвело впечатление. – Никаких проблем, мистер Хиггинс! Живите, сколько вам захочется, и вас никто не будет тревожить.

– Не найдется ли у вас пишущей машинки, которую я мог бы взять на время? Я заплачу, сколько полагается.

– Никакой платы! У меня есть лишняя. Пожалуйста, пользуйтесь ею.

– Вы действительно необычайно любезны, – совершенно искренне воскликнул я.

– Послушайте, мистер Хиггинс, если вы не хотите отвлекаться от работы, я могу сделать так, что ваши завтраки, обеды и ужины вам будут приносить в ваш домик. Это не составит никакого труда. Утром горничная за четверть часа уберется, вот и все.

– Это было бы очень удобно! Благодарю вас!

– Никаких проблем, мистер Хиггинс! Боже, вот если бы я был в состоянии сочинить книгу! – Он вздохнул. – Для этого требуется талант…

– Пустяки, – сказал я и вернулся в свой домик.

Я решил как можно скорее закончить «Историю Фергюсона». Примерно недели три я буду жить тихонько, не высовывая носа. К этому времени страсти поутихнут, и я смогу решить, какой следующий шаг предпринять.

Вскоре появилась молоденькая негритянка с портативной пишущей машинкой. Она улыбнулась, сверкнув белыми зубами.

– Мой брат тоже хочет написать книгу, мистер Хиггинс, но он не знает, как начать, – объяснила она, включив пылесос, – говорит, что у него есть очень интересный сюжет, а конца не может придумать.

– Посоветуйте ему начать с середины, – сказал я совершенно серьезно. – Потом он распишется, и все получится.

От лишних разговоров я заперся в ванной.

Когда она ушла, я достал свой манускрипт и потратил все утро на то, чтобы его перечитать, кое-что исправить, внести некоторые дополнения.

В комнате имелся кондиционер, но я мечтал выйти на воздух. И все же поборол это искушение, мне не следовало появляться на людях.

Написано было как будто неплохо.

Перекусив бифштексом и кофе, я уселся за пишущую машинку. И просидел за ней до 18.00, после чего сделал перерыв, налив себе мартини. Холодильник был набит винами и съестным.

Я уже дошел до того момента, когда Ларри Эдвардс явился ко мне в бунгало под видом Джона Меррилла Фергюсона. Мне нравилось, как развивались события в моем повествовании. В нем не было больших отступлений, я старался передавать свое состояние таким, каким оно и было в действительности. Старался я и не забегать вперед. Я подумал, что мне надо как следует отдохнуть, прежде чем я приступлю к очень важному описанию того, как Ларри изображал Фергюсона.

Я с завистью посмотрел из окна на бассейн. В нем плавали и просто плескались в свое удовольствие мужчины, женщины и дети. Вроде бы никого подозрительного там не было… Но нет, как говорится, береженого Бог бережет… Надо запастись терпением и обождать.

Около половины девятого чернокожая девушка принесла обед. Я дал ей пару долларов, но ее глаза с любопытством смотрели на стол, заваленный рукописными листами.

После обеда я задернул занавески и продолжал работать до начала двенадцатого. Я довел свое повествование уже до сегодняшнего дня.

По книге я находился в мотеле, что соответствовало истине, и страшно беспокоился о том, какие мне следует предпринимать шаги в дальнейшем. Самым естественным было затаиться и ждать продолжения событий.

Подобрав по порядку страницы, я добавил их к остальной рукописи, потом принял душ и лег спать.

Но заснуть мне не удавалось. Я думал о своем будущем… Следует ли мне возвратиться в Лос-Анджелес? Но ведь именно там они будут искать меня в первую очередь… При условии, что они вообще будут меня искать.

В банке у меня было около десяти тысяч долларов. Возможно, стоит купить машину и отправиться в Мексику… Ну, а что я там буду делать? Оставшиеся от покупки машины тысяч восемь быстро испарятся.

Я подумал, какая снова начнется кошмарная жизнь, когда я буду бояться отойти от телефона и буду все ждать и ждать заветного звонка.

Может быть, удастся кого-то заинтересовать моей книгой?

Эта мысль немного успокоила меня, так что я в конце концов заснул.

На следующее утро чернокожая горничная принесла мне завтрак и свежий номер «Парадиз-Сити геральд».

Первая страница была отведена смерти Джона Меррилла Фергюсона.

Доктор Вейсман сообщил репортерам, что мистер Фергюсон слишком много работал и переутомился. Он заключил потрясающий контракт с Китаем, это отняло много сил. Но особенно тяжело он пережил смерть горячо любимой жены. В результате – сердечный приступ с летальным исходом.

Имелся портрет опечаленного доктора, а также не менее печального Джозефа Дюранта. В газете упоминалось о том, что теперь Дюрант будет руководить огромной корпорацией Фергюсона. Имелся и портрет миссис Харриет и ее пуделя. Она выглядела печальной, и даже пудель был опечален… В газете было сказано, что сейчас основной пакет акций корпорации находится в руках у миссис Харриет Фергюсон, так что по общему согласию она должна стать президентом корпорации.

Тайное соглашение было подписано Фергюсоном с китайским правительством. Корпорация будет поставлять в Китай электронные компьютеры и детали искусственных спутников, так что Китай в скором времени сравняется с русскими. Эта сделка предусматривала поставки примерно на два миллиарда долларов.

Все это я читал за едой.

Два миллиарда долларов! Мы с Ларри могли бы развеять эту аферу в дым… От этой мысли у меня пропал аппетит. Я отодвинул в сторону тарелку и уселся в кресло.

Если бы стало известно, что под многими документами стоит подделанная мной или Ларри подпись Фергюсона, последовал бы скандал, который можно было бы сравнить разве что с атомным взрывом… Я невольно вспомнил последние слова Ларри, с которыми он уходил из моего бунгало: «Как бы ни сложились обстоятельства, никому и ничего не рассказывай. Мы с тобой можем разрушить их империю. Но я не сумасшедший, чтобы это делать».

В этом нет сомнения, Ларри, подумал я. Любой эксперт сразу же установит, что подписи поддельные, и конкуренты корпорации не оставят от нее камня на камне. Но я боюсь за свою жизнь и тоже буду молчать… Потом я подумал о рукописи. Не исключено, что какой-нибудь сообразительный репортер, читая мою книгу, если она когда-нибудь будет издана, сообразит что к чему… Ну и что из этого? Время будет упущено, никто ничего уже не сможет доказать. Эта рукопись была, как я уже раньше думал, сбережением на мою старость. Я буду ждать, пока уляжется пыль, но сам ее поднимать я не намерен!

Просматривая дальше газету, я обратил внимание на маленькую заметочку в отделе происшествий. Она занимала скромное место в самом конце последней страницы.

Газетный листок выпал у меня из рук. Меня затрясло…

Ларри!

Я с трудом встал с кресла и подошел к шкафчику со спиртным, чтобы налить себе добрую порцию скотча. Стакан стучал о зубы… Закурив сигарету, я стал расхаживать по комнате, сердце громко стучало.

Ларри… мертв!

Заставив себя поднять с пола газету, я прочитал подробности.

Ларри Эдвардс, сказано было в газете, ехал на взятом напрокат «форде», на него налетел грузовик на шоссе Майами – Нейл, сбил его и скрылся с места происшествия. «Форд» был буквально сплюснут тяжелой машиной и сброшен под откос. Полиция ведет розыск грузовика. Ларри Эдвардс проводил во Флориде отпуск.