***

Во время обеда, пока юнлинги вовсю обсуждали произошедшее в первой части турнира, Энакин подсел ко мне за столом преподавателей.

— Скажи, Тал, — начал он. — Так ты все-таки знал, что Лазутчик…

— Не знал. Но очень рассчитывал на её находчивость и умения, — ответил я. — Шанс, что она проиграет, по-прежнему существует. Так что наше с тобой пари вполне честное.

— И это не ты научил её этим хитростям?

— Нет. Это все она сама. Да и хитрости-то для каждого противника нужны разные. Асока была легковерна и самоуверенна. А с мечом Ханны… Ну, тут нужен был внезапный и очень неожиданный ход. Да и две свои первые победы она одержала исключительно за счёт умений и знания слабых мест противника.

При этом я, однако, умолчал о том, что в канонической истории Лазутчик использовала схожие трюки, что и с Асокой и Ханной. И мне это было известно. Я даже специально намекнул Талисибет на фокус с мечом, показав ей когда-то бескаровую перчатку. Но напрямик я её действительно такому не учил, тут она сама неплохо справлялась.

— Погоди-ка, — спохватился Энакин. — А что насчёт нашего 'сюрприза' для Финала Восьми? Это ведь ты предложил провести его именно таким образом!

— По-моему, это очень поможет требуемой реалистичности, как того и желали дети, — прикинувшись наивным, я пожал плечами. И не упомянул при этом, что идею 'сюрприза' сам откровенно слямзил из канонической истории.

— Но ты знал, что именно такой формат финала будет удобнее для Лазутчика?!

— Я уверен, что она с её находчивостью обязательно воспользуется ситуацией по полной. Но я не предупреждал её, как именно будет проходить финал, если ты об этом. Она ничего не знает, как и все остальные, так что все честно. Кстати, насчёт слабых мест… Ты все ещё уверен, что Лазутчик не выиграет турнир? На кого бы ты поставил тогда?

— Если бы я раньше не видел её в деле… И если бы не твоя уверенность… — с сомнением произнёс Скайуокер. — Тогда бы я сказал, что победит Сарисс или Уи Малро. Уи сильнее в Силе, хороший фехтовальщик и в рукопашной не хуже Лазутчика, но Сарисс старше, опытнее, её способности лучше отточены, и как боец и фехтовальщик она тоже отлично обучена… Талисибет придётся постараться, чтобы одолеть их.

— Вот что я скажу, — задумчиво протянул я. — Если в последнем поединке сойдутся Лазутчик и Сарисс, то кто из них победит — это бабушка надвое сказала… С небольшим преимуществом у Сарисс, пожалуй. Но если последний бой будет между Лазутчиком и Уи, то победа точно достанется Лазутчику.

— Почему?!

— Ты заметил, что Уи очень любит побеждать использованием такого изящного кистевого захвата?

— И что?

— А то, что и Лазутчик наверняка это заметила, — таинственно ответил я.

— А-а, хочешь сказать, что она именно на это и рассчитывает, а потому придумала противодействие? И какое же?

— Увидим, — усмехнулся я. — Тем более, что Финал Восьми, похоже, вот-вот начнётся. Смотри, Селеста уже встала.

Селеста действительно встала из-за преподавательского стола.

— Внимание, юнлинги! — провозгласила она.

Ученики за всеми столами притихли.

— Продолжая следовать вашему желанию большей реалистичности нашего соревнования, мы решили провести Финал Восьми совершенно особым образом, — невозмутимо продолжила древняя джедайка. — Как вы, наверное, понимаете, в реальной жизни вам вряд ли придётся сражаться в фехтовальном зале с судьями и поклонами друг другу. Бой для вас сможет начаться совершенно внезапно и где угодно. В гостинице, на улице, в космопорту, в каюте на борту корабля… Или, например, в столовой. Причём вас не будут заранее предупреждать, кто ваш противник, кто союзник, а кто — противник, притворяющийся союзником. Все против всех. Участники Финала Восьми, внимание!

Изумленные таким неожиданным поворотом событий дети не успели еще даже всполошиться…

— Начали! — спокойно объявила Селеста.

'Бум!' — мгновение спустя после команды Селесты Лазутчик надела на голову Сарисс кастрюлю, полную атрезианской лапши. Та схватилась одной рукой за меч, другой за кастрюлю, пытаясь выбраться и одновременно защититься, но противница уже старательно её душила, отвлекаясь лишь на то, чтобы нанести парочку ударов в болевые точки над локтями, что вызывало кратковременное онемение рук. Сарисс подпрыгнула и упала на пол, стремясь придавить соперницу своим телом, но Талисибет вывернулась, оказавшись сверху и продолжая сжимать шею Сарисс в захвате.

— Сдаюсь! — наконец прошептала та. — Отпусти!

— Постучи по полу! — ответила умная Лазутчик.

Сарисс постучала. Дважды.

— Три раза! — не дала себя провести Талисибет.

Та постучала трижды. Сдача противника произошла.

Тем временем финал уже шёл вовсю. Ученики разбегались с внезапно образовавшегося поля боя, а финалисты сражались кто как: на мечах, в рукопашной схватке или меча друг в друга телекинезом тарелки. Не прошло и трех минут, как из восьмерых их осталось лишь четверо… Нет, уже трое!

Лазутчик с девчонкой-чагрианкой вдвоём кинулись на Уи Малро. Тот прыгнул через них, отбросив Талисибет Силой и принялся фехтовать со второй противницей. Вот он пропустил её клинок мимо своего и свободной рукой схватил её за кисть. Конечно же, снова кистевой захват!

Чагрианка выронила меч и сдалась.

— Посмотрим, получится ли у тебя проделать это со мной! — крикнула Лазутчик, бросаясь на Малро.

У него получилось — в два счёта. Как мне показалось, девочка на это и рассчитывала. Меч Лазутчик звякнул об пол, а сама она оказалась все в том же кистевом захвате. И в этот момент…

— Сдавайся! — приказал ей Уи.

— Нет!

— Будет же перелом! — почти умоляюще произнёс мальчик, усиливая давление на её кисть и большой палец.

— Пускай! — и, вместо того чтобы попытаться отодвинуться, дабы уменьшить боль, Лазутчик дернулась ему навстречу — так, что если бы Уи не отпустил её, она бы действительно получила перелом пальца.

Но он отпустил её руку.

— Благородство! Вот что оказалось слабым местом Уи! — восхищенно пояснил я Энакину. — И она знала это!

Развернувшись, Лазутчик стремительно схватила мальчика за руку как раз в тот момент, когда он попытался отскочить от неё, и, использовав силу его же прыжка, перебросила Уи через плечо. После чего вскочила на него, лежащего на полу, сверху и сомкнула руки на его горле. Тот вздохнул и три раза ударил по полу, сдаваясь. Победитель турнира определился.

Зал разразился бурными аплодисментами. Но…

— Она же специально это сделала!! Специально поддалась!! — это крикнула, конечно, все та же Ханна Динг, выскочившая из рядов зрителей. — Она знала, что Уи не станет её калечить и тогда она получит шанс застать его врасплох!

— Полагаю, что это верно, — хладнокровно ответила Селеста. — И это знание характера своего противника принесло Энвандунг-Эстерхази победу. Теперь все поняли, какое это большое преимущество — заранее знать образ мыслей своего врага?

— То есть Уи проиграл из-за своей доброты?! — возмутились арканианка.

— Увы, в жизни бывает и такое, — невозмутимо согласилась Тень Завета.

— Так вы считаете, что он должен был покалечить свою соученицу ради победы в турнире?! — изумилась шокированная юнлинг-чагрианка.

— Нет, я так не считаю, — отрезала Селеста. — Это было бы совсем не по-джедайски — калечить друзей ради победы в дружественном храмовом турнире. Наоборот, он поступил правильно, когда не стал этого делать.

— Но только что вы сказали… — напомнила Ханна.

— Я сказала, что Уи проиграл, так как Лазутчик хорошо знала его характер, его слабые и сильные стороны, и применила это знание. Он поступил по-джедайски, не став калечить соученицу, и проиграл турнир, но если бы он поступил не по-джедайски, покалечив ее — он выиграл бы турнир, но проиграл бы куда большее… Его ошибка была не в том, что он пожалел свою соученицу, а в том, что не нашел другого пути к победе, кроме этого — заставляющего делать именно такой выбор, обеспечивающий поражение в обоих случаях. Тем не менее, из двух зол он выбрал меньшее — ведь это был не настоящий бой с настоящим врагом. А вот по отношению к НАСТОЯЩЕМУ врагу такие моральные ограничения, как у поединков с друзьями, уже не действуют, настоящих врагов джедаям можно калечить, ломать им пальцы, руки, ноги, отрубать конечности или вовсе убивать их до смерти, если это необходимо для спасения жизней других, тех, кого джедай защищает. Юнлинг Уи Малро! Я уважаю твои доброту и благородство по отношению к своей соученице. В этом случае ты поступил абсолютно правильно! Но, возможно, однажды тебе придётся сражаться в настоящем бою с… хорошенькой девушкой-ситхом. И тогда подобная жалость по отношению к противнице и её пальцам будет стоить тебе головы, а не уязвленной гордости, как сегодня! Джедаи — благородные воины, но всё-таки воины. Мы должны остерегаться негативных эмоций, ведущих к темной стороне, но нужно также внимательно определять дозу благородства, которую можно отпустить противнику. Иначе есть риск проиграть все, не выполнив наш долг.