— Вам так повезло, — вздохнула Мег, когда дверь кабинета закрылась за ним. — Правда, Лейла! Я никогда не видела, чтобы мужчина был так опьянен женщиной, как Данте — вами.

«Одна видимость, — могла бы сказать Лейла. —Он готов улететь на луну, лишь бы не оставаться со мной наедине».

Через четыре дня они будут мужем и женой. Пора узнать, что ее ждет.

Данте прибыл в четыре с минутами. Из столовой Лейла услышала, как подъехала машина. Потом донеслись шаги по ступеням парадного подъезда. У нее екнуло сердце. Убежденность, которая прежде подстегивала ее отвагу, испарилась. Какая нелепость! Почему она решила, что с помощью женских уловок достигнет желаемого, если ей не удалось сделать этого с помощью разума?

Но сейчас уже поздно идти на попятный.

— Кто-нибудь есть в доме? — Данте уже вошел в холл.

— Сюда, Данте! — Лучше бы она выбрала не такой откровенно соблазнительный наряд. Вырез у ее нового летнего платья для будущих матерей слишком открыт, а подол слишком короток. —Первая дверь справа.

— А где торговый агент? — Он вошел, остановился на пороге и подозрительно огляделся. —Перед домом я не видел ни одной машины.

Естественно. Когда риелтор предложил вместе посмотреть дом, Лейла отказалась. «Мы бы хотели сами не спеша все изучить. Не беспокоясь, что задерживаем вас. Если решим, что дом подходит, то позвоним вам».

Тогда ей казалось, что это блестящая идея: заманить Данте и остаться с ним наедине…

— К сожалению, риелтор не смог приехать. Поэтому я взяла у него ключи и добралась сюда на такси.

— Какого черта, Лейла, почему ты не позвонила? — Данте отпрянул назад, будто увидел посреди комнаты труп. — Почему не отменила встречу, чтобы не тратить попусту мое время? Ведь без агента мы не сможем заключить сделку!

Призвав на помощь всю свою отвагу, она взяла его за руку и чуть ли не втянула в комнату.

— Данте, не устраивай шум из-за пустяков. Лучше погляди, какой отсюда вид.

Он нехотя подчинился. Лейла провела его к высоким окнам, смотревшим на северо-запад через залив на горы.

— Очень мило, — бросил он. — Но какой смысл восхищаться домом с чужой мебелью? Если нынешние жильцы не готовы переехать отсюда сегодня же, мы не сможем до свадьбы купить этот дом.

— Сможем, если захотим. — Лейла положила руку на согнутый локоть и крепко прижалась голым плечом к его руке. Ей так хотелось физической близости с ним! — Владельцы дома уехали в Австралию, оставив здесь мебель. Она включена в цену. Мы можем переехать сюда хоть завтра Позволь мне показать тебе другие комнаты.

Данте поспешно освободился от ее руки и прошел через буфетную в кухню. — Тебе здесь нравится?

«С тобой мне понравится жить и в коробке» — хотелось крикнуть ей. Но нет, он был по-прежнему насторожен. Невидимая непроницаемая стена окружает его.

— Да, мне кажется, это такой дом, какой нам нужен — спокойно ответила она.

— Хорошо — Он безразлично пожал плечами. В последнее время это стало чуть ли не привычкой — Тогда мы купим его.

Это было так на него непохоже — сделать крупное вложение капитала почти не глядя!

—Ты не хочешь все осмотреть, прежде чем мы примем решение? — в смятении спросила она.

Зачем? Ведь это ты будешь проводить здесь почти все время. А если тебе нравится, то и для меня сойдет. Мне нравится вид из окон и расположение комнат. Но я ничего не смыслю в сантехнике, электропроводке и во всем прочем. Что если начнет протекать крыша или не будет действовать отопление?

С плохо скрытым нетерпением Данте демонстративно взглянул на часы.

— Черт возьми, столько времени пропадает! Ну хорошо, давай начнем с сада.

Старое величественное здание расположилось в саду, полном ароматов сирени и лилий. Ломонос оплетал беседку бледно-алыми цветами. Ивы грациозно склонились над маленьким прудом, отражаясь в нем. В другом конце пруда виднелись водяные ирисы. Густой кустарник и высокие кирпичные стены скрывали сад и дом от прохожих.

Осмотрев дом и участок, Данте одобрительно кивнул.

— Дом переживет нас, тут нет вопроса. Но меня удивляет, что ты выбрала такое старье. Я думал, ты хочешь что-нибудь более современное.

— Я осмотрела много новых домов, — объяснила Лейла. — Но в них нет такого очарования. И потом они слишком тесно стоят друг к другу и не такие просторные.

— А что наверху, спальни? —Да.

— Пойдем посмотрим.

Вот он, момент истины. У Лейлы выступил пот на лбу и задрожал голос.

— Да… Хорошо.

— Тебя опять тошнит? — спросил он.

— Немножко, — солгала Лейла. Она заспешила в дом, пока отвага не покинула ее. — Наверное, от солнца. В саду жарко.

Сначала она показала ему спальню для гостей, просторную и полную воздуха. Потом повела к двум комнатам, окна которых смотрели на залив.

Дом явно произвел на Данте впечатление.

В дальнем конце холла, словно мираж, вырисовывались двойные двери хозяйской спальни, которые вдруг показались ей воротами ада. Лейла поспешила распахнуть двери, пока мужество не покинуло ее.

— Главная спальня.

С непроницаемым лицом Данте остановился на пороге.

Именно эту сцену так тщательно готовила Лейла. На ночном столике — шампанское в ведерке со льдом и розы в хрустальной вазе. Легкие белые шторы на открытом окне чуть колыхались от вечернего ветерка. Чувственное движение, как у женщины, сбрасывающей одежду перед любовником.

Залитая предвечерним солнцем мебель красного дерева. Четыре витых столбика полога, скрывающего кровать. Подушки, набитые гусиным пухом и покрытые хлопчатобумажными наволочками, высятся в изголовье.

— А это еще что? — тихо проговорил Данте. Комок ужаса застыл у нее в горле. Здесь она собиралась соблазнить его, оживить чудо, которое они оба пережили на Пойнсиане. Но словно кролик, попавший в лучи мчащейся машины, она застыла на месте. Лейла забыла, что надо делать. Растянуться среди подушек, приняв томный вид? Соблазнить его, похотливо сбрасывая одежду? Предложить себя голую во всем блеске тринадцати недель беременности? Надеяться, что его не отпугнет вид расползшейся талии и воспаленных грудей?

От неловкости у нее вспыхнуло лицо. Даже если бы от этого зависела ее жизнь, она бы не смогла. С чего вдруг она поверила, что сможет?

— Лейла!

Рискни показать, что любишь его, сказала ей Эллен. И Лейла по-дурацки взялась выполнять этот совет, поверив, что ей нечего терять.

Впрочем, она зашла слишком далеко, чтобы сейчас отступить. Лейла подошла к нему и обняла за шею.

— Это для нас, Данте. Наша комната.

И скорее почувствовала, чем услышала, как у него перехватило дыхание. Но — от удивления.

— Послушай, — он схватил ее за плечи и держал на расстоянии вытянутых рук, — не знаю, чего ты добиваешься. Но какой смысл притворяться, будто мы обычные жених и невеста и убеждены, что брак — это огромная розовая клумба?

— А что такое брак? — пробормотала она, подавшись вперед и прижав губы к его шее. — С каждым днем растущая отчужденность? Данте, как мы дошли до такого? Как мы ухитрились убить любовь, которая соединила нас?

Он сглотнул.

— Мы заключили сделку, которая не имеет ничего общего с любовью. Ее назначение — целесообразность.

Лейла целовала его лицо.

— А разве нельзя, Данте, соединить любовь и целесообразность?

— Я сделал правилом никогда не вступать в личные отношения с деловым партнером, — проскрипел он, словно перемалывал гравий.

«Рискни показать ему…»

— Слишком поздно, Данте, — прошептала она. —Мы вступили в личные отношения, едва познакомившись.

Руки, державшие ее плечи, ослабили хватку, соскользнули вниз и обхватили талию.

— Господи, — хрипло пробормотал он. Слово не добавило отваги. Но просителю не стоит быть слишком разборчивым. А она бесстыдно просила.

— Я застелила постель бельем из подарка невесте, который сделали мне твои сестры, — шептала она, прижимаясь к нему.