— На случай, если ты не знаешь, я беременна, —выпалила Лейла. Из всех проблем, мучающих ее, в этой она хотя бы могла признаться. — У меня двойня.

— Ого! Должно быть, тебе тяжело их носить. Но уверен, ты не жалеешь!

— Нет. Я всегда надеялась, что когда-нибудь у меня будут дети.

— А Данте? Он счастлив?

— Не знаю, что в эти дни происходит в голове Данте. — Лейла скривила губы. — Мы так заняты, планируя будущее, что у нас не остается времени на настоящее. Иногда мне кажется, что в субботу я выхожу замуж за незнакомого человека.

Энтони молчал. Вытащил из кармана чистый платок, протянул ей.

— Знаешь, Лейла, — наконец заговорил он, — в наши дни и в наш век не обязательно выходить замуж. Общество вполне признает матерей-одиночек. Так что не позволяй обстоятельствам давить на себя. Свадьба не обязательна, если ты не готова к ней.

— По правде говоря, Энтони, у меня нет другого выбора.

— У тебя всегда есть выбор. — Он задумчиво посмотрел на нее, прокашлялся: — Рискуя быть неделикатным, я могу спросить? Если вопрос в деньгах, я был бы счастлив…

Боже милостивый! Если Данте узнает об этом!

— Нет, Энтони! Спасибо большое, но нет! Что бы я ни говорила о Данте, а я безмерно его люблю и не могу принять от тебя помощь такого рода.

— Почему? Это же только деньги. И зачем они нужны, если ими нельзя помочь кому-то в трудном положении?

— Энтони, ты чудесный человек!

— Я твой друг. И то, что ты выходишь замуж за Данте, не меняет этого.

— Знаю. — Лейле удалось улыбнуться. — А теперь расскажи о себе. Послушай, как ты нашел свою медсестру?

— У меня есть знакомые в дипломатическом корпусе, они помогли выяснить, где она сейчас. Потом мы обменялись письмами. На прошлой неделе говорили по телефону.

Лейла порадовалась, что ей удалось переменить тему.

Уходя, Энтони все же сказал:

— Если ты почувствуешь, что тебе надо уехать и побыть одной или что-то в этом роде, то знай, у нас есть участок на острове Эрнандо недалеко от входа в бухту Дисолейшн-Саунд. Родители часто ездят туда на уикенды. Но там есть домик для гостей у самой воды, отдельно от главного здания. Он пустует. Чтобы попасть в него, надо просто взять ключ у сторожа.

Встав на цыпочки, Лейла поцеловала его в щеку.

— Пожалуйста, не беспокойся за меня, Энтони. Я бы не стала выходить замуж за Данте, если бы по-настоящему не любила его и не верила, что могу сделать его счастливым. Но спасибо тебе за заботу.

— Может быть, Лейла, тебе стоит подумать, сумеет ли он сделать тебя счастливой. Ведь ты сама совершенно справедливо недавно объясняла мне: чтобы брак был счастливым, оба должны стараться.

Лейла тупо смотрела в темный потолок над кроватью. Клео и Мэв спали. Внизу часы на камине пробили одиннадцать. Через час начнется день ее свадьбы. Через двенадцать часов она станет миссис Данте Росси.

Взгляд скользнул к двери. Там на крючке висело ее свадебное платье. Шелковый креп светлее, чем глаза Данте, свободного покроя. На туалетном столе — шляпа и перчатки. Отделанная тканью коробка со светлыми замшевыми туфлями стоит на полу.

— Аквамарин — это твой цвет, Лейла, — сказала Эллен в тот день, когда они купили платье. —Данте не сможет оторвать от тебя глаз.

Все не так, подумала Лейла, сбрасывая одеяло. Надо встать и открыть окно. Даже если она наденет мешок, он не заметит.

Легкий ветерок пробежал по телу, лаская грудь и живот. Еще одно призрачное воспоминание о тех временах, когда Данте находил ее тело чарующим.

Что может вернуть его? Обручальное кольцо? Подпись под свидетельством о браке? Она не может достучаться до его сердца. Так сможет ли она притворяться обожаемой женой на людях, тогда как на самом деле будет как ненужная мебель, задвинутая в угол?

Вопросы сыпались на нее градом. И на них не было ответов.

Что это за невеста, которая не знает: хватит ли у нее выносливости выдержать жизнь с мужем? Смешно надеяться, что брак может быть счастливым в атмосфере равнодушия и недоверия.

— Я не могу пройти через это, — шептала она в тишину ночи, и слезы катились по ее щекам. — Я не могу выйти замуж за Данте.

Лейла попрощалась с матерью и Клео и отправилась в дорогу, которая заняла девять часов. Она ехала на двух автобусах, плыла на двух паромах и наконец села на борт водного такси, на котором и одолела последний отрезок пути до острова Эрнандо.

Сумерки сгущались, переходя в ночь. Впереди вырастал холм, усеянный точками огней. Приглушенный гул мотора водного такси почти не нарушал тишину воздуха. Море было спокойное. Только в дельте началась рябь от прошедшего судна.

— Мы почти на месте, мисс. — Шкипер сбросил скорость и показал налево. — Видите свет в конце мыса Флетчеров неподалеку от порта?

Утро казалось таким далеким, будто в другой жизни. Лейла рано вышла из дому и еще до девяти добралась до квартиры Данте. Оттуда она направилась в банк, потом к ювелиру. Когда она наконец вернулась домой, мать и Клео от волнения суетливо топтались на крыльце.

— Лейла, дорогая! — воскликнула Мэв и заспешила ей навстречу. — Ради бога, где ты была? Мы уж и не знали, что думать!

— Я говорила тебе, Мэв, что предвижу неприятности, — заявила Клео. — Посмотри на ее лицо. А теперь посмей назвать меня дурой из-за того, что верю картам.

— Что случилось, Лейла? — Мать в тревоге прижимала руки к горлу. — Где ты была?

— Я ездила к Данте.

— Ты с ума сошла! Разве ты не знаешь, что это плохая примета? Жених перед свадьбой не должен видеть невесту.

— Свадьбы не будет. — Лейла пожалела, что не удалось подготовить мать к этой новости. — Я порвала отношения с Данте.

— Ну вот, я же предсказывала бурю, — произнесла Клео, идя за ними к дому.

— Свадьба будет! — Мэв так легко не сдавалась. — Сейчас двадцать минут одиннадцатого, через час ты должна быть в церкви. Забудь о страхах, такое бывает в последнюю минуту. Как только наденешь платье — успокоишься.

— Мама, ты не слышала меня? Я не собираюсь сегодня выходить замуж.

— Но, дорогая, ты должна! К церкви уже собираются гости.

— Боюсь, их ждет разочарование.

— Ты сошла с ума! — Мэв в ужасе всплеснула руками.

— Нет. Напротив. Я пришла в себя. — Странно спокойная, Лейла села за стол, намазала маслом холодный тост и начала есть. Первый раз за много недель она ела с аппетитом.

— Не могу представить себе, чтобы Данте позволил тебе так просто уйти.

— Он же не может связать меня по рукам и ногам и притащить к алтарю!

— Что произошло, почему все так внезапно изменилось? — Потрясенная Мэв рухнула в кресло. —Я думала, он для тебя любовь всей жизни. Как твой отец был для меня.

— Он был и, видимо, будет любовью всей моей жизни. Но я поняла, что одной любви не всегда достаточно, чтобы брак был счастливым.

— Нас с твоим отцом именно любовь пронесла над всеми мелями.

— Однако в тяжелую минуту она не спасла тебя. Мама, тебе никогда не приходило в голову, почему отец выбрал легкий путь и оставил тебя одну справляться с бедой?

— Ему было так стыдно! Он умер сломленным человеком.

— Мама, он был трусом.

— Лейла! Как ты можешь говорить такое?

— А Данте — хам, — невозмутимо продолжала Лейла.

— Ты сошла с ума! — чуть не плача, твердила мать.

— На мой взгляд, она поступает совершенно правильно, — возразила Клео.

— Чепуха! Лейла, дорогая, прошу тебя, подумай! Еще не поздно. Телефонный звонок — и все можно исправить.

— Нет, мама. Если я теперь не выстою, я никогда себе этого не прощу.

— Но как же дети? Боже мой, если ты не думаешь о себе, подумай хоть о них. Ты хочешь, чтобы они росли, не зная, кто их отец?

Лейла намазала маслом второй тост и только потом ответила:

— Но я не хочу, чтобы они росли в атмосфере обид и ссор. А я подвергну их этому, если поспешу с браком. Данте не готов быть мужем.