После возвращения в студию съемочная группа приступила к работе над эпизодами с участием главных злодеев, которая проходила в павильонах. В чем-то это было проще, потому что не требовало вместе с аппаратурой выезжать за пределы студии: реальные декорации заменил зеленый фон, на который впоследствии наложат нужное изображение. Но, с другой стороны, Джеку с Дензилом и другими приходилось проводить много часов в ожидании, пока над их образами как следует поработают гримеры, парикмахеры и костюмеры под предводительством Кэйли и Анет. И в этом плане нам повезло больше, потому что на трансформацию нашей внешности пока уходило в разы меньше времени. Да и в качестве приятного бонуса нам с Мией, Адамом и Николасом во время съемок в кампусе удалось несколько раз выбраться в местный городок, в котором находился замечательный паб, где варили свое домашнее пиво. На мой взгляд чересчур горьковатое, но сама атмосфера заведения делала любой минус совершенно незначительным: в нем все было из дерева (от барной стойки до дощатого и покрытого темным лаком пола), стены украшали картины и старые фотографии студентов и их знаменитых вечеринок, приглушенное освещение от ламп на потолке придавало предметам мягкость, а теням — таинственную глубину, разноцветные квадратные вставки из стекла у входной двери окрашивали дневной свет (или искусственное свечение фонаря над входом в темное время) в радужные пятна, какими переливаются мыльные пузыри, и, конечно, пунш с темным ромом, грейпфрутовым соком и специями.

Именно под его воздействием я принял решение не оставлять без внимания возмутительную выходку Лонга и пообещал себе ему отомстить. Но мне не подходил ни один из тех хорошо известных и примитивных способов, какими пользуются обиженные бывшие, таких как, например, поцарапать его машину, заказать курьера с доставкой из секс-шопа или посыпать красным перцем одежду — это все было слишком низко, глупо, мелочно и могло вылиться в неприятности с журналистами. А лишней шумихи, не согласованной с пиар-агентством, мне как раз и не хотелось. Надо было действовать умнее и хитрее, чтобы Дензил на своей шкуре прочувствовал, каково это — испытать незаслуженное унижение.

По какой-то неизвестной причине он хотел навязать мне свои правила и заставить подчиниться, словно исследуя предел моего терпения. Может быть, он думал, что стоит только поманить пальцем, и я сразу же брошусь на колени, как послушный и хорошо выдрессированный питомец, ожидая дальнейшей команды?

Для человека, как для существа социального, нет ничего хуже, чем запятнать свою репутацию в глазах окружающих (коллег, друзей, знакомых), но я не собирался в своей мести заходить настолько далеко, предпринимая попытки, способные если не разрушить, то по крайней мере попортить чужую жизнь. Нет, я бы никогда на такое не решился, да и, наверное, не смог бы. Как и не стремился впутаться в еще большие проблемы. Именно поэтому я решил найти способ как следует его помучить, не выходя за рамки дозволенного: что самое нежелательное для высокомерного, самовлюбленного, эгоистичного, заносчивого и наглого засранца?

Никакого плана у меня пока не было, но уже одно это решение придало мне спокойной уверенности, еще долго удерживая губы в предвкушающей улыбке.

* * *

Все вышло случайно — моя месть совершилась самым нелепым образом. Это произошло спустя несколько дней после нашего возвращения на студию: я как раз шел по коридору, направляясь на примерку костюма супер-героя, когда в меня едва не врезалась Хлоя, мчавшаяся навстречу с такой скоростью, что я невольно окинул внимательным взглядом начало коридора, ожидая появление из-за угла какого-нибудь монстра или, на худой конец, маньяка с топором.

— Эй, в чем дело? — спросил я ее, мягко придержав за локоть.

Рыжие кудряшки растрепались, обычно едва заметные веснушки отчетливо проступали на неестественно бледной коже, зеленые глаза влажно блестели, как у несправедливо обиженного ребенка. Еще ни разу я не видел ее настолько расстроенной.

Девушка опустила голову, пряча взгляд и сжимая тонкие пальцы с французским маникюром на бутылочке с водой. От нервного напряжения белая кожа на ее шее пошла красными пятнами.

— Мне надо срочно найти таблетку от головной боли, а я как назло где-то оставила аптечку. И теперь не могу вспомнить, где именно.

Нижняя губа Хлои задрожала, вызывая желание крепко ее обнять, но я, чтобы не смущать ее еще больше, ограничился утешающим похлопыванием по плечу.

— Не волнуйся, я достану таблетку. Давай передам, а ты пока поищешь аптечку, — не давая ей возможности возразить, я решительно взял бутылку из машинально разжавшихся пальцев. — Кому и куда нужно отнести?

— В гримерку. Первая дверь за углом, — с облегчением выдохнула девушка и совсем шепотом добавила, забавно округляя глаза: — Дензилу.

— Понятно, — я постарался обнадеживающе улыбнуться. — Все будет хорошо, не переживай.

— Спасибо тебе большое! — просияла бедняжка и побежала дальше.

А я быстро вернулся в комнату отдыха, где еще минуту назад копошилась Мия, вырвавшись на получасовой перерыв.

— Эй, Мия, — позвал я ее, с облегчением обнаружив девушку в кресле с закрытыми глазами. На ее лежавшем на подлокотнике телефоне играла тихая релаксирующая музыка, напоминавшая индийские мотивы. — Прости, что отвлекаю, но мне срочно нужна таблетка от головы. Вопрос жизни и смерти.

— Там в зеленом блистере, — не открывая глаз, она устало махнула рукой в сторону дивана, где лежала ее красная сумка-мешок, вмещавшая в себя, казалось, содержимое всего магазина.

Я подошел к дивану, раскрыл ее сумочку и, выудив зеленую упаковку, выдавил таблетку. Аккуратно вернул сумочку на место.

— Спасибо, ты прелесть.

В ответ Мия лишь улыбнулась и подняла большой палец вверх.

Забрав добычу, я вышел в коридор и зашагал в сторону нужной двери, которая оказалась приоткрыта. Взявшись за ручку, я потянул ее на себя и нерешительно замер, не готовый к представшей глазам картине: посреди помещения, среди многочисленных передвигаемых вешалок, коробок и аксессуаров, спиной ко входу стоял Лонг и пытался что-то набрать на телефоне. На нем был угольно-черный костюм, отливавший на свету фиолетово-изумрудными всполохами. Он напоминал змеиную кожу и плотно облегал его длинные ноги и узкие бедра, а верхняя часть, не застегнутая до конца, свисала по краям, выставляя на показ широкую спину с живописной татуировкой-крыльями и сильные руки.

Расслышав шум, а может быть, просто уловив движение воздуха, Дензил недовольно проворчал, вытягивая руку в сторону:

— Ну сколько можно тебя ждать. Твоей медлительности позавидовала бы даже черепаха. Давай скорее сюда.

Не дождавшись никакой реакции или что-то заподозрив, Лонг оторвался от телефона и, подняв голову, повернулся. Я не ожидал, что он окажется полностью загримированным, и потому невольно вздрогнул: его кожа отливала темновато-серым оттенком, в глазах стояли желтые линзы с вытянутым зрачком, темные волосы оказались гладко зачесаны назад, открывая высокий лоб, профессионально нанесенные тени еще более четко обозначили высокие скулы, а выглядящие как настоящие нарисованные чешуйки украшали виски и шею по бокам сразу под подбородком, где ее не должен был закрывать костюм. Такое чудовище вполне способно было напугать бедную Хлою до нервного заикания.

Лонг мгновение выглядел удивленным, потом, будто сразу вжившись в роль, плотоядно ухмыльнулся и поманил меня пальцем с длинным, устрашающего вида, черным когтем. Прямо как в моих ранних фантазиях на тему тренированной собачки.

— Привет-привет, — пропел сладким голосом. — Куколка соскучилась?

— Нет, — лаконично ответил я, все-таки переступая порог, но решив оставить дверь открытой. — Это тебе, — я протянул к нему руки: в одной вода, в другой таблетка. Почти как в знаменитом фильме, где на выбор главному герою предлагались две таблетки — красная (реальность) и синяя (фантазия).

Дензил покачал головой.

— Посмотрите-ка, какая трогательная забота. Но я не могу ничего сделать с этими бритвами на руках. Похоже, ребята немного перестарались. Поэтому мне понадобится твоя помощь.