Руководство ценило стабильность, или её видимость, во всём, особенно в политическом курсе, вовсю демонстрировало преемственность, и с самого верху получила официальное подтверждение частная позиция предыдущего главы государства: «Кто нас обидит, трёх дней не проживёт». Увы, в Европе не услышали… или не поняли. Европейскому истэблишменту давно стало ясно, что мир изменился и меняется всё быстрее. Но им казалось, что если они будут этого «не замечать», вести себя по-прежнему, то и другим будет казаться, что всё без изменений. Или на них тоже сказывалась преемственность? Генетическая, блин! Санкции вводить не стали, дальше было уже просто некуда, но эти деятели внесли Россию во все существующие чёрные списки и ещё в парочку, дополнительно придуманных по новому поводу исключительно для русских. Но это бы и ладно, Россия давно покинула ненужные европейские организации и серьёзно предупредила, чтоб к ней не лезли с решениями европейских судов — держава вышла из дурацких конвенций и в дальнейшем не собиралась себя связывать лишними обязательствами. Европолитики не подумав ткнули в больное место. Заявили, что всем гражданам России предоставят политическое убежище на основании «отсутствия в стране возможностей для нормального воспитания детей».
Особую пикантность ситуации придавали двухсторонние переговоры по возврату в Россию ранее усыновлённых иностранцами сирот, и общий европейский тренд — коренные европейцы, схватив своих детей в охапку, бежали из чрезмерно толерантной, демократической Европы в дикую, гомофобскую и расистскую авторитарную Рашку, именно для того, чтобы дать им нормальное (то есть неевропейское) воспитание. В целом решение европейских партнёров традиционно прокомментировал новый министр иностранных дел. Только не «случайно и про себя», а официально, отчётливо на камеры и в микрофоны мировых СМИ заявил: «Дебилы, б…»!
А между тем… В молодости службу в армии Димкин папа считал уделом недоумков и весь такой креативный блестяще закончил журфак МГУ. Вместе с Димкиной мамой он создавал и продвигал топовые проекты, отирался во властных коридорах, был всегда в курсе и «в струе». Так что Дима рос с бабушкой, заслуженной учительницей России, между прочим. Всё семейство Борзиных, включая бабушку Людмилу Егоровну, папину маму, считало это нормальным, и мальчишка по её наущению в нередких парадных интервью почти искренне лепетал, что родителей «любит» и «скучает». Но времена изменились — мало того, что Борзиных объявили «иностранными агентами», так было б за что! Совсем оскудели длани подателей грантов. И в изменившиеся схемы поддержки Российских СМИ родители Димы, журналисты-публицисты, не вписались, даже в Рунете ловить стало совершенно нечего. В целом — финиш, кроме собственной общественной значимости и образа гонимых, жрать стало нечего. И как-то предстояло платить обязательный подушный налог… И тут эти европейские охламоны со своей дурью! Родители Димы приняли роковое решение. В одно хмурое воскресное утро родители забрали ребёнка у бабушки «погулять», в городской парк на аттракционы.
Уже вечером Людмила Егоровна заявила в полицию, органы оперативно разослали ориентировки в аэропорты, вокзалы и автобусные станции. Но Димины родители, хоть и были придурками, идиотами не являлись — дружным семейством, не нарушая правил, ехали на средненькой «Ладе» отдохнуть на природе — в подтверждение легенды на последние деньги купили путёвки в бюджетный кэмпинг. Напрямую граждан Росси с детьми в страны Европы с её «детскими» законами выпускать перестали, и Борзины рулили в «почти свою» непризнанную Новороссию. В пограничье у Борзина старшего ещё с прошлых командировок оставались связи среди волонтёров и некоторых полевых командиров. Он легко нашёл нужных людей, и Димка с родителями ночевал уже за первой границей. С пересечением следующей, с Нэзалэжной, могли возникнуть сложности из-за опасности быть ограбленными и убитыми патриотическими отморозками. Но и этот вопрос удалось решить — их обменяли на тупо похищенных Правым сектором дончан, навещавших родню за «линией соприкосновения».
В ВеликоУрии гонимых правозащитников и разоблачителей режима показали по центральным каналам, и особенно сокрушались, что не удалось с ними даже попить чайку, поговорить толком. Уже четвёртый постмайданный гарант отчётливо осознавал, что стать презиком патриоту нетрудно, а оставаться на этом посту в живом виде с такими соседями последнее время очень непросто. Он единственный из европейских лидеров российский месседж и услышал, и правильно понял, и с москалёнком связываться не пожелал, отправил далее — дурней в европах богато. Борзиных приютила Финляндия, хотя и в страны Прибалтики их тоже приглашали. Но быть гонимыми и обижаемыми в Финляндии намного комфортнее — там даже алкоголиков признали инвалидами, и выдают несчастным бухло по талонам.
Просто финскому руководству очень хотелось в НАТО, а добрые, сострадательные финны не были ещё к этому морально готовы, чего-то побаивались. И пример Прибалтики их почему-то не вдохновлял, возможно, оттого, что прибалты после приобщения к общеевропейским ценностям предпочитали жить в Европе где угодно, хоть в Греции, но только не на родине. Для просветления простых финских мозгов правительству требовались доказательства серьёзности «восточной угрозы» и российской агрессивности. И так удачно подвернулась эта семейка — им тут же предоставили политическое убежище, широко осветив это дело в СМИ. И сладко замерли в предвкушении имперской реакции.
Реакция слегка превзошла самые смелые ожидания — Российский Президент на аудиенции лично засветил в рожу финскому послу. На территории России были арестованы все финские фуры, в портах все суда, включая частные яхты. Российские ВВС закрыли воздушное пространство страны, Балтийский флот приступил к «превентивной антитеррористической операции», блокировав морское сообщение. Системы связи и управления, вплоть до уровня уличных светофоров, подверглись массированным кибератакам. Экономика Финляндии была парализована хакерами, а сама Финляндия ужасом — соседский Верховный главнокомандующий спокойно заявил, что это не предупреждение, а наказание — предупреждений не будет вообще. И озвучил ультиматум — на возвращение Людмиле Егоровне любимого внука у финнов аж целые сутки, по истечению которых Россия прибегнет к карательным ракетным и бомбовым ударам.
Просвещённая Европа изошлась на визг, официальные представители НАТО, намекая на некие «все доступные им средства», резко одёрнули «региональную державу», потребовав взятия своих угроз взад и показательного покаяния. До финского руководства с трудом стало доходить, что идея вступления в НАТО и впрямь несвоевременная — преждевременная, или запоздалая. Но, будучи представителем руководства европейской страны, слушать и понимать быстро не научишься — Борзиных с перепугу переправили в воинственную Эстонию, решив, что на этом основания ультиматума исчерпаны. Да и не верили они ни в какие карательные действия даже после того, как подверглись вопиющему попранию собственного суверенитета. И любому мало-мальски сведущему в военном деле человеку было ясно, что такие операции экспромтом не проводятся, одно только планирование требует прорву времени. Но дальнейшие события красноречиво свидетельствовали о справедливости обвинений, выдвигаемых России, в вынашивании агрессивных планов. Такое действительно экспромтом не сотворить!
По истечению суток с кораблей Балтфлота и стационарных установок стартовали крылатые ракеты. Вдогонку были запущены ракеты дальнего радиуса авиационного базирования. Приграничные объекты сокрушила артиллерия Северо-западного округа. В первую очередь выводились из строя аэродромы и уничтожились стартовые позиции ракет. По результатам этих ударов противник высоко оценил объёмы и достоверность разведывательной информации, собранной Российской стороной. По логике, после такой подготовки должно было начаться вторжение, хотя и не ясно, на кой это России. Под прикрытием новейших станций РЭБ наземного и воздушного базирования границу пересекли модернизированные «Аллигаторы», «Акулы» и новейшие «Тигры». После тотального подавления ПВО, десантировались специалисты ЧВК и приступили к отработке контрактов — наведению авиаударов по системам управления войсками, слежения и минированию нестоящих бомб объектов.
