Теперь банда Джаноллы будет безраздельно править примерно 4–5 лет как доминирующая итальянская преступная группировка в Детройте. Банда Джаноллы контролировала самые прибыльные рэкеты в итальянском преступном мире Детройта, и эта банда положила начало карьере некоторых из самых известных преступных фигур в истории Детройта. Среди ведущих членов банды, которые возглавили Детройтскую мафию и правили местным преступным миром, были Джон Витале, Сальваторе Каталанотте, Анджело Мели, Уильям Токко, Джозеф Зерилли, Леонардо «Черный Лео» Селлура, Анджело Полицци и множество других известных мафиози. Тони Джанолла оставался лидером банды, ведущей свои операции со своей базой в Виандотте. За эти годы его младший брат Сэм закрепил за собой репутацию жесткого силовика, лидера группы убийц, в то время как Гаэтано оставался советником группы.
В начале двадцатого года братья Джанолла присоединились к бандиту из района Виандотт Джону Витале, который вместе с соратником Сэмом занялся винным бизнесом. Чиприано, Питер Боско и Джозеф Стефано. Альянс Джанолла-Витале и их «ликеро-водочный комбинат» были главными конкурентами братьев Адамо и были ключом к противостоянию Адамо, поскольку ни Джанолла, ни группа Витале не могли справиться с богатой группой Адамо в одиночку. В то время как Джаноллы и их войска сражались напрямую с Адамосами, Витале и его соратники продолжали вести дела своего алкогольного бизнеса вместе с братьями Джанолла. Было достигнуто соглашение между Джаноллой и Витале относительно равного контроля над различными местными рэкетами, было достигнуто понимание относительно рэкета с алкоголем и другой прибыльной преступной деятельности. Судя по всему, к этому времени война была окончена, но с принятием Закона Вольстеда в октябре 1919 года появилась новая мотивация для самых амбициозных бандитов.
С введением сухого закона ставки в преступном мире Детройта стали больше, чем когда-либо было поставлено, поскольку теперь на карту поставлены десятки миллионов долларов незаконных прибылей и контроль над новым импортом спиртных напитков и бутлегерством торговля внутри итальянского сообщества и, в конечном итоге, весь Детройт определит, кто правит безраздельно. В то время, когда было достигнуто соглашение о мирном соглашении, и Джанолла, и Витале, возможно, уже были предупреждены о возможности начала закона и планировали реорганизовать свои группы в ожидании нового и очень прибыльного рэкета, так что даже после заключения мира кто то один должен был уйти из этого бизнеса.
В начале октября 1919 года, за несколько недель до Закона Волстеда, в конце октября, когда Сэм Джанолла случайно вышел из своего банка после обналичивания чека на 200 долларов, он был поражен шквалом пуль, выпущенным из припаркованной машины возле обочины прямо перед берегом. В Джаноллу ранили двадцать восемь раз, Джанолле удалось вернуться в банк, где он упал и умер.
Так в начале 1920 года Джон Витале стал главным боссом мафии в Детройте. Сейчас он сидел в своем кресле, напоминающем трон, и слушал своих ближайших помощников, готовясь защищать свою с таким трудом добытую власть.
— Кстати, Босс, нашлись наши аферисты, кинувшие все семьи благословенной Америки — Сальваторе Эвола выжидающе посмотрел на Джона и тот резко повернулся к нему с немым вопросом на лице — наш осведомитель из Детройт Хилтон Отеля сообщил, что вчера к ним заселились одиннадцать человек, один их которых ну очень похож на якобы английского лорда, главного среди этой шайки аферистов. Все эти постояльцы произвели на осведомителя жуткое впечатление — от них так и разило смертью. Этот портье немного повоевал с немцами и вояк чует за милю. Так эти люди, по его словам, опытные солдаты, им лишить жизни человека, как прихлопнуть муху.
— Интересно, что им понадобилось в нашей дыре. Готовьте людей, этого лже-аристократа притащите мне живым, можно немного помятым, но живым!
Решив все вопросы с Каном, вернувшись в отель и получая ключ от номера, мне не понравились бегающие глазки портье, который, кстати, пару дней назад заселял нашу гоп-компанию. На лице портье явственно был виден страх и в то же время проскальзывали нотки ожидания радости, будто этот неприятный мужичок с бледным крысиным лицом ждет получения высоких чаевых. Или же мы опознаны и портье уже мысленно делит предназначенные за наши головы доллары. Это скорее всего так и есть, вон как его тянет к телефонной трубке, но ждет нашего ухода в лифты.
Странно, я и мои бойцы без грима, который мы поддерживали, изображая аристократа и его охрану. На чем же мы прокололись? Я взглянул на нас со стороны и понял — выдавали нас наши взгляды, дерзкие, наглые глаза хладнокровных убийц. Жаль, что сейчас не лето — не мешало бы спрятаться за солнцезащитными очками.
Отходя от гостиничной стойки я подал своим псам войны знак опасности и отправился собирать вещи в номер. Забив саквояж подписанными Каном договорами и несколькими пачками баксов, проверил пистолеты и рассовал их в кобуры, прихватил автомат Томпсона, спрятанного в чехол от скрипки.
Заказ у Томпсона Троцким большой партии автоматов подхлестнул его изобретателя, ускорившего его вывод своего оружия на гражданский рынок на пару лет, с коробчатыми обоймами на 20 и 30 патронов, а также с барабанными на 50 и 100 патронов, рекламируя его, как «анти-бандитский пистолет-пулемёт». Цена на такое оружие составляла 200 долларов США, что в переводе на деньги моего будущего времени равнялось трем тысячам долларов! Для сравнения: легковой автомобиль Ford Model A стоил тогда около 350-400 долларов, то есть логично, что во времена Сухого закона очень многие люди жили в нищете и не смогли бы себе позволить такое оружие, ровно, как и армия, для которой это было слишком дорого. Но деньги нашла нищая Россия, дав возможность изобретателю совершенствовать свои модели. В США до 1927 года его пистолет-пулемёт пользовался популярностью только у американской мафии. И именно итало-американские гангстеры сделали «Томми-ган» по-настоящему культовым оружием.
Из-за своей относительно короткой длины (около 32 дюймов в длину ~ 81,28 см) пистолет-пулемёт Томпсона по своей форме как раз идеально помещался в небольшом деревянном футляре для скрипки. Ствол оружия отлично вписывался в пространство, отведенное для грифа скрипки. В чехле от скрипки даже хватало место и для нескольких барабанных обоим с патронами. Мы нашу гоп-компанию после окончания аферы с пирамидой позиционировали как представителей чешской фабрики Bohland and Fuchs.
В моем номере через пять минут собрались все мои диверсанты и я обрисовал сложившуюся проблему — Портье скорее всего нас опознал и сдал местной мафии, нам придется уходить из гостиницы, отбиваясь от боевиков, которые наверняка уже обложили здание. Быстро надеваем парики, клеим усы и бороды, меняем внешность — вдруг удастся сбить мафиозо с толку.
К сожалению, грим нам не помог — как оказалось позже, гангстеры были готовы к этому и просто открыли охоту на мужчин, державшихся вместе, зная наше количество.
Стук в дверь и женский голос, спрашивающий меня — Мистер Дворжак, вас просят пройти к менеджеру отеля, какие-то проблемы с вашим номером, вам предоставят точно такой же на этом же этаже.
Я выглянул в окно — возле нашего восемнадцатиэтажного здания припарковалось большое количество машин, гангстеры делают вид что читают газеты, наслаждаются видами улицы, Станиславский уже бы кричал — не верю! Даже копы начали присматриваться к возросшей у отеля публике. С нашего седьмого этажа прекрасно было видно этих страдающих от безделья гориллоподобных в длинных плащах, под которыми у них наверняка наготове оружие.
С помощью выключателя гашу свет в номере и кричу — Иду, айн момент, я только что из душа!
Открыв дверь, отхожу в сторону и, ныряя в туалетную комнату с двумя ножами в руках, кричу — заходите, открыто!
Вскочившие в номер пара гангстеров теряется, попав с освещенного коридора в темное помещение, зрение еще не стабилизировалось и они тупо водят перед собой револьверами не понимая что происходит. Появившись за их спинами, я наношу серию одновременных ударов в их почки, успеваю достать из кобур пистолеты и выглядываю в коридор м одновременным приседанием, уводя тело с линии возможного огня.
