Святой Бернар всегда подчеркивал, что телесная любовь к Христу – чувство более низкого порядка. И причиной тому – именно ее чувственная природа, ибо христианская любовь по сути своей абсолютно духовна. Душе по праву дана возможность с помощью своих духовных сил прийти к непосредственному единению с Богом, Который есть Чистый Дух. Более того, Воплощение должно рассматриваться как одно из последствий греховности человечества, а значит, любовь к Христу-человеку оказывается связана с историей грехопадения, в котором не было необходимости и которое не должно было произойти. Далее святой Бернар неоднократно отмечает, что такая любовь не должна оставаться без присмотра и что ее необходимо поддерживать так называемой наукой. Он своими глазами видел примеры того, как даже самая истовая набожность погибает, если не сопровождается и не управляется разумным богословием».
Могут ли многочисленные фантастические и противоречащие друг другу теории искупления грехов, искусственно привитые христианской доктрине божественного воплощения, рассматриваться как неотъемлемые составляющие «разумного богословия»? Мне сложно представить, что, рассматривая историю этих понятий, как она представлена, например, автором Послания к Евреям, Афанасием и Августином, Ансельмом и Лютером, Кальвином и Горацием, можно ответить на этот вопрос утвердительно. В нынешнем рассуждении достаточно будет обратить внимание на один из самых печальных примеров горькой иронии в истории человечества. Иисус из Евангелий считал, что законники дальше от Царствия Небесного и менее восприимчивы к реальности, чем едва ли не любой другой класс людей, не считая разве что богачей. Но христианское богословие, в особенности богословие западных церквей, было порождением разумов, насквозь пропитанных иудейским и римским законничеством. Слишком часто опыт непосредственного восприятия Аватара и богоцентричного святого встраивался в систему не философами, а законниками-теоретиками и метафизическими юристами. Почему так необычайно сложно то, что аббат Джон Чэпмен назвал «проблемой примирения» (не просто объединения) Мистицизма и Христианства? Да потому, что так много католических и протестантских теорий были плодом размышлений тех самых законников, которых Христос считал в высшей степени неспособными понять подлинную Природу Вещей. «Аббат (Чэпмен, очевидно, имеет в виду аббата Мармиона) говорит, что святой Хуан де ла Крус подобен губке, пропитанной христианством. Можно выжать его досуха, и тогда останется полная мистическая теория (иными словами, Вечная философия). Вследствие этого я пятнадцать лет или около того ненавидел святого Хуана де ла Крус и называл его буддистом. Я любил святую Терезу и снова и снова перечитывал ее труды. Она была в первую очередь христианкой и только во вторую – мистиком. Затем я обнаружил, что в том, что касается молитв, я впустую растратил пятнадцать лет».
Теперь узри смысл двух изречений Христа. Первое: «Никто не приходит к Отцу, как только через Меня», то есть через мою жизнь. Второе: «Никто не может прийти ко Мне, если не привлечет его Отец», то есть никто не будет подражать жизни моей и следовать за мной, если не побудит его к этому Отец, то есть Простое и Совершенное Благо, о котором святой Павел сказал: «Когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится».
Иными словами, подражание Христу предшествует отождествлению с Богом-Отцом, а чтобы человек хотя бы просто задумался о подражании земному поведению воплощенного Божества, между человеческим духом и Святым Духом должно существовать внутреннее тождество или сходство. Христианские богословы говорят о возможности «обожествления», но отрицают единство сущности духовной реальности и человеческого духа. В Веданте и Махаяна-буддизме, а также в суфийском учении дух и Дух состоят из единого вещества, Атман есть Брахман, То есть ты.
Если же он непросветлен, то хоть по своей природе он и Будда, он является обычным живым существом. Но если у него возникла хоть одна просветленная мысль, он, даже будучи живым существом, является Буддой.
Таким образом, каждый человек может опосредованно стать Аватаром, но не одними только своими усилиями. Его нужно наставлять на путь, ему нужна помощь божественной благодати. Для того чтобы так наставлять людей и помогать им, Божественная сущность принимает форму простого человека, который должен заслужить освобождение и просветление так, как предписывает божественная Природа Вещей, – а именно через любовь к ближнему, умирание своей личности и через полную, однонаправленную осознанность. Достигнувший просветления Аватар может открыть путь к просветлению другим и помочь им стать тем, кем они потенциально уже являются. Tel qu’en Lui-meme enfin l’eternite le change. И конечно, вечность, которая превращает нас в Нас самих, – это не просто жизнь, продолжающаяся после телесной смерти. Невозможно постичь безвременную реальность там, если мы не обладали таким же или схожим знанием во временном и материальном мире. Своими заветами и своим примером Аватар учит нас, что это преображающее знание возможно, что оно взывает ко всем разумным существам и что рано или поздно, так или иначе все непременно его достигнут.
Глава 4
Бог в мире
«То есть ты»: «Узри во всех вещах одну» – Бога внутри и Бога вовне. Есть путь к реальности в душе и через душу, и есть путь к реальности в мире и через мир. Едва ли конечной цели можно достичь, следуя лишь одному пути и полностью исключая другой. Третий, лучший и самый сложный путь – это тот путь, который ведет к божественному Основанию одновременно в субъекте и объекте восприятия.
Разум – не что иное, как Будда, а Будда – не что иное, как живое существо. Когда Разум принимает форму живого существа, он ничего не теряет, когда он становится Буддой, он ничего не обретает.
Все существа вечно существуют в божественной сути как прообразы. Согласно божественной мысли, все существа до момента сотворения были едины с сутью Бога. (Бог порождает во времени то, что было и остается в вечности.) В вечности все существа суть Бог в Боге. До тех пор, пока они в Боге, они суть единая жизнь, единая сущность, единая сила, единое Одно, и не менее того.
Образ Бога в сущности и в личности находится во всем человечестве. Он содержится в каждом – целый, полный и неделимый – и в целом единый. В этом мы все суть одно в соединстве с нашим общим образом, и это образ Бога и источник всей жизни в нас. Наша сотворенная сущность и наша жизнь связаны с ним напрямую, ибо он – их первопричина в вечности.
Когда человек ограничен простым пониманием? Отвечу: «Когда человек видит каждую вещь в отдельности от других». А когда человек поднимается над простым пониманием? На это скажу: «Когда человек видит Все во всем, тогда человек поднимается над простым пониманием».
Существует четыре вида дхьян. Каковы эти четыре? Они таковы: дхьяна, достигаемая невеждами, дхьяна исследования смыслов-значений, дхьяна постижения Таковости и четвертая – дхьяна Татхагат.
Что понимается под дхьяной, достигаемой невеждами? Она обретается совершенствующимися в йоге шраваков и пратьекабудд исходя из приверженности к бессамостности личности, к признакам особости и общности существ в сочетании с признаками не-вечности, страдания и нечистоты, воспринимаемыми ими как только такие, а не иные. Начиная с этого, они продвигаются дальше и дальше, достигая прекращения восприятия. Такова дхьяна, достигаемая невеждами.
Далее, Махамати, что же представляет собой дхьяна, посвященная исследованию смыслов-значений? В ней, достигнув постижения сущности бессамостности личности и признаков особости и общности, пребывающих за пределами представлений тиртхакаров о «я» и «другом», последовательно исследуют смыслы-значения признаков на уровне бессущностности дхарм. Такова дхьяна постижения смыслов-значений.
Что же, Махамати, представляет собой дхьяна постижения Таковости? Когда, в силу пребывания в состоянии ви́дения всего таким, как оно есть, двойная бессамостность постигается как воображаемая, происходит полное прекращение воображения-различения. Это я называю дхьяной постижения Таковости-Татхаты.
Наконец, Махамати, что представляет собой дхьяна Татхагат? В ней вступивший на уровень Татхагат и объятый невообразимым блаженством трех признаков выявления внутреннего благородного знания служит истоком совершенствования всех существ. Это я называю дхьяной Татхагат.
