Дверь в кабинет была сворочена. Внутри было всё перевёрнуто, разбросано и поломано. Ни крови, ни тела под обломками видно не было, но это ничего не означало. Может быть, стоящие вдоль стен шкафы треснули после… после чего?

— Взрыв, — тихо произнесла Магда. В коридоре стоял барон и слуги. Ведьма старалась не встречаться ни с кем глазами и даже инквизитору было не по себе. На лестнице отчаянно кричала баронесса, которую муж велел увести прочь от несчастного места. Несчастная женщина не согласилась, её волокли силой. — Чем она тут занималась?

— Не знаю. Говорила, учёными занятиями. Я думал, вы…

— Нет, я ей ничего не поручала.

— Она… — Барон осёкся. — Есть ли надежда?

— Боюсь, что…

Магда не успела произнести свой приговор. От взрыва такой силы спастись невозможно… если оказаться в одной с ним комнате. Но спасение пришло раньше. Внезапно крики баронессы из отчаянных превратились в радостные.

Она сошла с ума, испугалась Магда. Барон кинулся к лестнице. Ведьма побежала за ним, инквизитор хотел остаться и осмотреть комнату, но его увлекли за собой слуги. На втором этаже баронесса прижимала к себе дочь — живую и невредимую. Рядом, смущённый и возмущённый одновременно, топтался Лим, а отец Пуркарий возводил глаза к потолку и шептал благодарственную молитву.

— Нора!

— Папенька, — пискнула пристыженная девушка. — Прости, папенька.

— Он не сердится, — заверила дочь баронесса, покрывая её лицо поцелуями. — Мы не сердимся на тебя, доченька. Ты жива, какое счастье!

Барон поспешил к жене и дочери, чтобы обнять обеих. По мнению Лима, кое-кому следовало бы надрать уши, а не обнимать, но вампир ничего не сказал. Молчание разрушил инквизитор:

— Мои поздравления вашему дому. Помощь Защитника да пребудет с вами, как была она в этот день. Что произошло?

— Я… занималась, — виновато ответила Нора. — Немного ошиблась.

— Какая сила может так сокрушить мебель?

— Есть магия, доступная даже обычным людям, — вмешалась Магда. Она прекрасно поняла, куда клонит инквизитор, и это направление ведьме не нравилось. — Помнишь, ты, когда пришёл сюда в первый раз, выпил противоядие от моих зелий и взял отвращающий чары амулет. Не волшебники же их сделали!

— Не волшебники, — подтвердил Крам, переводя взгляд от одного участника драмы к другому. Поняв, что в их услугах никто не нуждается, слуги незаметно разошлись: убирать кабинет юной госпожи и к другим обязанностям. — Откуда ты знаешь про амулет?

— Я видела. Заранее видела твой приход. Помнишь, ты спрашивал.

— Видела? — напряжённо спросил Крам. — Ты можешь видеть будущее?

— Плохо, — призналась ведьма. — Легче настоящее. Тогда я знала, что ты идёшь ко мне, вот и успела подготовиться. Видела тебя на дороге.

— И все ведьмы так могут? А маги?

— Все могут, — согласилась Магда. — Только редко. Из магов — белые, они иначе смотрят. Не на природных свойствах, как мы, а соединяют своё сознание с… — Магда поняла, что увлеклась и поспешила оборвать профессиональный разговор. — Ведьмы и белые маги могут прорицать, больше этот дар никому не доступен.

— И будущее можете?

— Будущее неопределенно. Точно его не знает никто. Всегда может случиться то, чего никто не предполагал. А почему ты спрашиваешь?

— А… — Инквизитор только сейчас заметил, что все с интересом прислушиваются к их разговору. — Была у меня одна мысль… Значит, никто не может точно предсказать будущее?

— Точно — никто.

— Ясно. Прошу прощения за неуместное любопытство. Но как юная госпожа избежала гибели?

Нора молча указала на Лима.

— Он меня вытащил из кабинета.

— Через дверь?

Нора покраснела, Магда побледнела, барон сделался пунцовым. Отец Пуркарий подошёл к инквизитору и что-то прошептал тому на ухо, указывая на Лима, на спасённую девушку, потом на её родителей. Крам смерил вампира и Нору подозрительным взглядом, практикант нахмурился. Отец Пуркарий настаивал, и инквизитор неохотно кивнул.

— Ещё раз прошу прощения. Не буду надоедать вам своим присутствием. Вы позволите мне удалиться?

— Вас проводят в ваши покои, — предложил барон. Крам хотел отказаться, но возле него уже, как по волшебству, вырос слуга. Ещё одна такая выходка — и к дверям инквизитора снова приставят охрану, чтобы по замку не бегал. Ночью кто-то по коридору прохаживается, но днём Крам сохранял иллюзию свободы.

— Я должен принести свою благодарность, — официально заговорил барон, когда все главные участники событий собрались в его кабинете. Кроме сеньора, тут были его дочь, служитель Защитника, ведьма и вампир. Жену барон уговорил удалиться к себе, обещая вскоре прийти вместе с Норой. — Ты спас мою дочь. Нельзя передать, в каком неоплатном долгу я теперь перед тобой. Проси какой хочешь награды, ты ни в чём не будешь знать отказа.

Вампирёныш слегка оживился, но Магда предостерегающе кашлянула.

— Ваша милость, служить вам — единственная награда, другой мне не надо, — послушно повторил вампир слова, которые ему мысленно подсказывала ведьма.

— Ты ничего не желаешь? — удивился барон.

— Ничего, ваша милость, — подтвердил Лим, который понял правоту Магды: сейчас ему только не хватало засветиться как любимчик барона. Да и в самом деле, не нужно ему ничего от феодала.

— Как пожелаешь. Но если ты когда-нибудь переменишь своё мнение — дай только знать.

Лим поклонился.

— Как ты спас мою дочь?

— В этом не было ничего сложного, ваша милость. Я пролетал мимо окон…

— Пролетал?! — ужаснулась ведьма.

— Я был невидим. Случайно пролетал и задержался у кабинета.

— Ах, случайно!

— И случайно уловил мысли юной госпожи.

— Они имеют отношение к спасению? — подозрительно уточнила Магда.

— Судите сами, — предложил вампир. — Юная госпожа читала какую-то непонятную книгу. В ней был рецепт неизвестного мне состава. Она успела прочесть, но тут же забыла примечание… там говорилось, что на открытом воздухе этот состав меняет свои свойства и взрывается. И приведены признаки изменений. Они уже начинались, но госпожа не обращала внимания.

— А дальше? Как вам удалось выбраться из кабинета?

— У меня не было времени. Я влетел в окно, обернулся человеком, схватил госпожу и выпрыгнул.

— Выпрыгнул?! Во двор? С третьего этажа?!

— А что мне оставалось делать? Мне такой прыжок пустяк, а госпоже я не дал коснуться земли. Мы только упали, как взрыв раздался. Я и побежал предупреждать, что с госпожой всё в порядке.

— Ты действовал разумно и храбро, — задумчиво проговорил барон. Лим уловил в сознании сеньора подозрения относительно того, зачем практикант читал мысли Норы, но вслух об этом не было сказано ни слова.

— А что вы сказали инквизитору? — спросила ведьма у служителя Защитника. Тот пришёл в замешательство.

— Я должен принести свои извинения сеньору. Но у меня не было времени обдумать другой ответ, а тайна молодого человека такого свойства, что малейший намёк может погубить нас всех, поэтому я взял на себя смелость…

— Что вы сказали?

Лим порозовел.

— Я осмелился сказать инспектору, что юноша и девушка могли вести разговор в другом месте, тайно от благородных родителей юной госпожи, и что своими расспросами инспектор может обратить внимание его милости на слишком вольное поведение дочери. Я приношу извинения, но ничего другого придумать не сумел.

Нора не знала, куда глаза девать, барон тяжело молчал.

— Не будем об этом, — сказал он наконец. — Без сомнения, вы отвели если не подозрения инквизитора, то расспросы. Я благодарен вам за помощь. Теперь, когда нам всё ясно…

— Не всё, ваша милость, — перебила Магда. — Мне не всё ясно. Что это за таинственный состав, который может взорваться? Какие у Норы могут быть непонятные книги? Я не учила её этому. Нора! Скажи мне, чем ты занималась в своём кабинете?