Третье — самое сложное. Дождаться, когда мой похититель откроет люк. Одной, в холоде и темноте. Огонёк я убираю, чтобы не тратить магию. Чтобы согреться, я двигаюсь и разминаюсь, а ещё подлечиваю себе голову слабым целительским заклинанием от ушибов. Похититель он выключил меня, ударив по затылку.

Время тянется бесконечно долго. Хочется пить. Я успеваю обдумать многое, в том числе что помощи ждать неоткуда. Надо было сказать хоть кому-то, оставить записку, знак… Но поздно.

В последний раз я вот так ждала сестру. Она оставила меня в лесу, спрятав в кустах и укрыв ветками. Она сказала, что запутает преследователей и вернётся. Я сидела на корточках, ноги давно затекли, а в горле першило из-за дыма. Горела наша деревня. Я боялась даже пошевелиться и издать лишний звук. Наконец, кто-то прищёл, но это оказалась не сестра, а люди из тайного сыска… Правда, кто они, я поняла уже потом…

Размышления прерывает скрип дерева от шагов. Люк открывается, сюда врывается тёплый оранжевый свет свечи… Сейчас ночь?

Из люка спускается лестница, а я с замиранием сердца жду, что же будет дальше.

Сюда прыгает, проигнорировав лестницу, Хорес. Я так и думала, что это он, но оставалась крохотный шанс, что это случайное нападение.

— Когда ты успела освободиться? — хрипло спрашивает он. — Вот тварь.

— От твари слышу, — так же хрипло, не узнав собственный голос, говорю я.

— Я даже спорить не буду, — издаёт он издевательский смешок. — И ты в этом убедишься, если не будешь сотрудничать.

— Что вам надо?

— Вернуть мою истинную.

— Почему вы думаете, что я смогу в этом помочь?

— Потому что ты такая же тварь, которая пьёт это зелье. Думаешь, как она. Но если бы дело было только в этом… Короче, ты мне рассказываешь, как меня вычислила. А потом, я решаю, что с тобой делать.

Конечно, так я ему и расскажу, что благодаря «Когтю» у меня есть список всех пострадавших от действий Гилберта. Но мне нужно тянуть время и торговаться. Если выйду отсюда, то смогу использовать магию и сбежать.

— Если увижу Анри, то буду готова с вами сотрудничать. Где он?

— Анри? Это из-за него ты тоже зелье пьёшь?

— Нет. Раз я ответила, теперь вы. Как поняли, что я подавляю магию истинности?

— Гилберт делал именно эту гадость, когда я его прикончил. А первой в его лавку пришла ты, — Хорес сжимает кулаки, в его голос примешивается рык.

— Вы следили?

— С крыши. Я думал, придёт моя Лиз…

Хорес внезапно рычит и в один прыжок оказывается рядом со мной.

— Хватит заговаривать зубы. Отвечай, как ты поняла. Или помог тебе кто?

— Сначала Анри.

— Ты не поняла, — рычит он.

Меня резко припечатывает к холодной стене. Чувствую, как неровности впиваются в спину. Хорес держит меня чуть ниже горла и давит так, словно я пришпилена его рукой, как булавкой к стене. Дышать тяжело.

— Ты или говоришь, или умираешь. Теперь я понятно сказал?

Киваю. Против такой силищи я ничего не могу сделать.

Хорес отпускает меня, и я, согнувшись, закашливаюсь. Пепел, придётся ему отчасти раскрыть карты. А после рвануть к лестнице.

Но планам не суждено сбыться. Слышится громкий удар, от которого сыпется пыль с потолка. Это было что-то очень тяжёлое и мощное, раз пошатнуло дом… Не может быть.

— Это за мной, — нервно шучу я.

На самом деле, вряд ли. Но Хорес удивлён, значит, он не ожидал такого, и я могу его запутать.

— Чё? Кому ты нужна?

— Разве не понял по звуку? Это был дракон. Он пришёл за мной.

Словно подтверждая мои слова, глухо из-за стен слышится рык.

— Я не советую вам давать новенькой сколько-нибудь серьёзные поручения, — наконец, я произношу то, ради чего затеял этот разговор с главой сыскного отдела.

Фрэнк вертит в руках перьевую ручку, думает.

— Она их и не получает, — медленно говорит он. — Пока.

Его лицо остаётся абсолютно беспристрастным, но на последнем слове появляется металлический отблеск в серых глазах. Задел. Ступил на его территорию.

Оборотни вообще жуткие собственники, даже драконы меньше. Всё дело в звериной ипостаси: волк чувствует угрозу от дракона, а дракон от волка или человека… надо постараться, чтобы почувствовал.

Как же с ним сложно, с этим Фрэнком. Матёрый, сильный, но упрямый. С людьми проще, они бы даже не обратили на такой совет внимания, не посчитав его нарушением границ.

Но выбора у меня не было, моё дело — предупредить Фрэнка, а дальше он сам. У меня даже две причины говорить о Линде: первая — она моя подозреваемая, вторая — она моя истинная. И что-то зелье, которое она глотает, работает хреново.

Иначе как объяснить то, что меня раздражает то, как она общается с парнями из своего отдела. Линда вдруг вспомнила, что она не лучшая ученица с прицелом на карьеру, а что она девушка с чисто девичьими увлечениями. Даже печенье принесла. К чаю. Тьфу!

— Просто присмотритесь к ней. Она связана с делом, которое мы расследуем.

— С Гилбертом? Я уже в курсе, что она общалась с его сыном. Хотела узнать, в розыске ли мальчик, нашли ли его. Не вижу ничего криминального.

Сдерживаю раздражение из последних сил. Ещё и этот Анри, с которым то ли были у них отношения, то ли не были. Но она упорно его ищет, и я видел, что действительно сильно переживает. Впрочем, и за друзей люди тоже переживают, особенно если друг попал в беду, так что это само по себе ничего не значит.

— Я должен был сказать, — закрываю я тему и демонстративно равнодушно пожимаю плечами.

— У вас, кажется, личный интерес к нашей стажёрке?

— Скорее, личная неприязнь, — хмыкаю я.

И почти не вру. Я не могу понять, что за чувства вызывает во мне эта заноза. И ревность (что естественно, даже несмотря на подавление магии истинности), и беспокойство, и раздражение, и желание закрыть её где-нибудь в ограниченном пространстве. Вот последнее желание особенно ярко. Только вот я хочу, чтобы она не мешалась, или чтобы она не пострадала, опять куда-то вляпавшись?

Или чтобы не дурила мозги молодым сотрудникам соседнего отдела.

Я заканчиваю разговор с Фрэнком и возвращаюсь в кабинет. Заказываю у Милли кофе: она почти научилась его делать нормально. Секретарь намекает, что уже конец рабочего дня, и она собралась уходить, но я настаиваю:

— Ещё пять минут, ты успеешь. И позови ко мне Остина, — говорю я, прежде чем скрыться в кабинете.

Пора переключаться на работу. В последнее время я стал более раздражительным ещё и потому, что “Коготь” водит нас за нос. Я начал думать, что в этот раз они попались, но это снова оказалось не так. Мы лишь нашли одно из тайных мест, принадлежащих когтю, но все документы, что были там — устаревшие.

Никогда бы не подумал, что их сотрудники предсказали падение фондового рынка из-за того, что танцовщицам на улице красной гильдии стали давать меньше чаевых. А всё потому, что в предыдущий кризис было точно так же: первым “просел” доход сферы развлечений.

Но это всё лирика. Главное — мы опять упустили крупную шишку, их главу. Всё никак не могу понять, какую он использует магию в критические моменты. Сволочь.

— Вызывали, шеф? — в кабинет заходит Остин.

Я недовольно смотрю на него, и парень явно думает, что провинился. Но дело не в нём, а в том, что он пришёл раньше, чем кофе.

Надо лучше себя контролировать. Я тру лицо и возвращаю себе нормальный, а не мрачный, вид.

— Мне нужен список людей, которые присутствовали на похоронах Гилберта, — говорю я.

— Список гостей?

— Нет, помнишь, я говорил, записывать? Всех, кто пришёл, кто стоял рядом, кто мимо проходил.

— Всё есть, сейчас принесу.

Остин скрывается за дверью. Тут на него можно положиться, не то что на Брайана. Тот бы отвлёкся на середине, потому что не посчитал бы задание важным.

Интересно, как бы действовала в этом случае Линда?

Через четверть часа у меня есть и кофе, и список. И сидящий напротив меня Остин, который ждёт дальнейших указаний.