Поэтому занимала себя я сама, иногда консультируясь с Колином. Подвижки имелись, особенно если сравнивать с прошлой весной. У огненного паука, который, по настроению, то синел, то краснел, то желтел, было уже десять лап, причём они не заплетались и не путались, наоборот, моё создание бодро носилось разными аллюрами кругами по стене, перепрыгивая через дверной проём. Решив усложнить задачу, добавила второго паучка — маленького, всего на трёх ногах… и упс! — этого хватило, чтобы я позорно запуталась. Ничего, потренируюсь и справлюсь! К следующему лету у меня тут паучья армия маршировать будет!

Самым большим горем стало то, что взрывать бомбы из сжатого воздуха в Академии было негде. В башне — опасно, крышу снесёт, на полигоне — видно всем любопытным, а больше-то мест и нет… Так что я просто ставила на себя щит, а затем начинала сжимать воздух, настолько и столько, сколько выходило. Почти достигнув предела, минуту держала… а затем начинала осторожно отпускать.

Подход к акустической магии я изменила. Если раз за разом вместо чего угодно получается «чушшшшь», может, стоит попробовать действовать более планомерно и попытаться освоить алфавит звук за звуком? Выть и шипеть уже умею? — выучусь и всему остальному. С буквой «а» я справилась без проблем, на «б» пока застряла. В лучшем случае выходил хлопок, как от пробки, вылетающей из бутылки. Ничего, неделю назад я и так не умела…

Попутно, задумавшись, я нашарила не слишком красивое, но потенциально полезное применение воздушной магии. О слуховых каналах в старых домах слышали все. И все знают о том, что ветер может донести крик на другой край равнины. Покрутив так и эдак, я наловчилась создавать жгуты из сжатого воздуха, по которым звук шёл, как по трубе. При этом стороннему глазу творимое безобразие заметно не было, а я теперь при желании могла разобрать, о чём шепчется парочка на другой стороне площади. Нездоровым любопытством я не страдала, но иногда информация бывает необходима.

Правда, из-за того, что тренироваться было особо не на ком, я нарвалась. Пока ела в трапезной фазаний суп со свёклой, цветной капустой и гренками — абы чем нас не кормили, — послушала болтовню других студенток и сама стала похожа на тот суп — то есть покраснела и вскипела. Оказалось, наши девы до сих пор не в курсе, что я — сестра Колина. Вот удивительно, когда в стенах Академии появилась безродная приблуда, леди Острис разнесла эту весть по всем углам за пару часов! А теперь, когда я обзавелась роднёй, у грымзы язык отнялся. Так что в данный момент мне активно перемывали кости за то, что я «стыд потеряла» и «липну» к Колину. Тема совращения звезды Академии нищей нахалкой органично перетекала в другую: «Какие у этой бесстыдницы отношения с проректором? Ну да, он наставник, но в чём именно он её, хи-хи, наставляет?»

Нет, это всё же чересчур! Кто так злословит и почему голос кажется знакомым? Ах, да это Элвина, которой третий год моё пребывание в Академии покоя не даёт. Вот что, спрашивается, с этой козой плюшевой делать? Хотя — хищно посмотрела на украшавшие середину каждого стола серебряные подсвечники с горящими свечами — кажется, есть идея. Раз им не хватает тем для обсуждений, сейчас организую! Я сижу далеко, так что заподозрить никто не должен!

Дождавшись, пока злопыхательница начнёт подниматься с места, дунула ветром ей на подол, заставив подхватить тот руками и неуклюже повернуться. Тут же слегка подтолкнула стул под колени — и дева потеряла равновесие. Шлёпнуться она не шлёпнулась, зато, забыв о подоле, неловко замахала конечностями, опрокинув — тоже не без моей лёгкой помощи — подсвечник прямо на юбку. Причинять физический вред я не собиралась, а вот воздать полной мерой за два с лишним года морального — это да! Ткань вспыхнула — огня я не добавляла, но ветерком поддула. Что интересно — никто из соседок и не пытался тушить Элвину, хотя бы выплеснув на подругу компот. Повскакали с мест, шарахнулись, сгрудились и заахали — вот и вся помощь. Выручили сидевшие через стол парни, супа и компота не пожалевшие.

На секунду мне даже стало жаль, что я это затеяла. От стоящей в компотно-свекольной луже надутой Элвины шёл дым, а ведь худшего она пока не заметила. Хотя, кажется, кто-то мой сюрприз уже углядел — одна из ахавших дев поднесла ладошку ко рту и округлила глаза. А потом — должно быть, от избытка чувств — невежливо пихнула локтем в бок соседку и ткнула пальцем в сторону Элвины. Ну да, было на что посмотреть, — если я верно всё рассчитала, то сейчас сзади на голубой парчовой юбке должна красоваться здоровенная круглая дыра как раз супротив Элвининой попы. И обсуждать это пикантное зрелище будут до-олго…

Элвина негодующе фыркнула, стряхнула с юбки цветную капусту с гренками — и потопала к дверям, оставляя мокрые следы.

Все зачарованно уставились вслед.

Вечером на дорожке через дубовую рощу меня поймал лорд Тиурра. Прищурился, глядя в глаза, и спросил прямо:

— Эль, инцидент в трапезной — твоих рук дело?

Отпираться не стала. Вместо этого, подражая щебетанию Элвины, жеманно пропищала:

— Какие у этой бесстыдницы отношения с проректором? Ну да, он наставник, но в чём именно он её, хи-хи, наставляет? — И уже своим голосом добавила: — Процитировано дословно.

Лорд Тиурра смущённо закашлялся. Потом качнул тёмной головой:

— Кроме меня никто не понял, что это могла быть ты.

— Можно было бы, конечно, вызвать Элвину на магический поединок, — задумчиво пожевала я губу. — И оставить без волос, бровей — и юбки. Думаете, так вышло бы лучше? — И радостно улыбнулась: — В любом случае, ближайшие три месяца Академия будет обсуждать не вас и не меня.

— Определённо не лучше, — вздохнул лорд Тиурра. — Что же, ты была в своём праве. Хотя мстишь ты… — замялся на полуслове.

— Однажды мне пришлось надеть кое-кому на голову большую корзину, полную морских ежей, — пожала я плечами.

— Ладно, ладно, не будем ссориться, — примирительно поднял он ладони.

Я засмеялась.

Кстати, теперь в «Трость и свечу» меня провожали вдвоём — я попросила Колина тоже составить нам компанию. Поскольку кормили в ресторане вкусно, сильно артачиться брат не стал. А меня устраивало, что в Колиновом присутствии лорд Тиурра вынужденно сдерживался, и только и мог, что укоризненно на меня коситься. При этом ни слова вслух наставник не произносил, и что он думает об этой ситуации, осталось тайной. Полагаю, оно и к лучшему.

Естественно, всякий раз, оглядывая мой почётный эскорт, я вспоминала добрым словом лорда Венземира. И всегда при этом возникало чувство, что чего-то в данной истории я не поняла или поняла не так. Но как ни крутила в голове ситуацию, ничего нового и разумного пока не приходило.

Я почти совсем вошла в привычную колею, но тут стряслось нечто, о чём в прежней безродной жизни и помыслить было невозможно — мне пришло приглашение на королевскую охоту. Правда, «приглашение» — не слишком точное слово. Ибо на белоснежном листке с золотыми вензелями, вложенном в бежевый конверт из шёлковой бумаги, значилось: «Леди Эльнейде-Элерет эйд Эрранд надлежит явиться в пятый день второго месяца осени на королевскую псовую охоту».

Надлежит. Похоже скорее на приказ.

Первым делом я помчалась к Колину. Оказалось, того тоже осчастливили. Переглянувшись, вдвоём побежали искать лорда Тиурру: раз самим за стены Академии соваться не велено, пусть отправит Кая с весточкой к лорду Тренту. Или как они там с отцом связь поддерживают?

По пути болтали:

— Колин, а ты уже был на такой охоте?

— Именно на королевской? Пару раз. Довольно весело, кстати.

— А на кого охотятся?

— На тех, кто не успел убежать. Главной добычей обычно бывает олень. Но если попадётся кабан или выводок куропаток, считай, тем тоже не повезло. Ты верхом хорошо ездишь?