— Он один там!

— Вон он!

— Не уйдет!

Спотыкаясь через шаг и проклиная тупых воров, устроивших погром вместо того, чтобы украсть по-человечески, охранники кинулись к волшебнику.

— Господин Кваку… Квази… Квася… это я, Анчар! — закрываясь и щурясь от света, успел выкрикнуть маг перед тем, как громилы вцепились в него и потащили к хозяину, словно мешок.

— Ах ты… — рыча и подскакивая — то ли от злости, то ли от осколков чугунных котлов, впивающихся в подошвы сандалий — хозяин подбежал к чародею и яростно сграбастал в горсть балахон на его груди. Другая его рука то дергалась вверх — присоединиться к первой, то, обнаружив в кулаке палицу и не желая с ней расставаться, опускалась вниз, то снова рвалась на помощь коллеге. — Где мой товар?! Что тут происходит?! Где твой голем?! Где эта долбленная каменюка?! Куда ты спрятал его?!

— Я его не прятал! Его украли! — чародей попытался высвободиться из захвата, но пальцы складовладельца только сильнее стиснулись — так, что ткань затрещала.

— Ты меня за дурака принимаешь?! Как?! Как, я тебя спрашиваю?! КАК?!?!?!..

Но только маг придумал подходящий ответ, каким конкретно образом он принимает господина Ква-Ква за дурака, как язык завсклада прорвался через непроходимое слово и договорил:

— …Как можно украсть бойцового голема?!?!?!

Ответ на этот вопрос Анчар и сам хотел бы узнать не меньше узамбарца, но тот уже покончил с вопросами и плавно перешел к более информативной части своего сообщения.

— Да я тебя в долговую яму посажу!!! Сгною!!! Ты на меня работать будешь до смерти!!! Мешки таскать!!! Дорогу мести!!! Канавы рыть!!! Кирпичи класть!!! Ты меня не знаешь!!! Я твоего треклятого истукана отыщу!!!..

— Да я сам хочу его… — еле сдерживаясь, чтобы не высказать разбушевавшемуся толстяку всё, что думает про него, его склады и его угрозы, начал волшебник, но Ква-Ква его не слушал и не слышал.

— Я его на щебенку разобью и твою могилу ей посыплю!!! — ревел он, размахивая дубиной под носом у мага. — Сколько товара пропало!!! Сколько испорчено!!! Сколько погублено!!!..

— Если ты отпустишь меня, я найду его и выясню, что случилось! — только чувство вины — да еще перспектива лишиться лицензии и быть изгнанным или арестованным удерживали сейчас атлана от применения магии в антигуманных целях.

— Отпустить тебя?! — взорвался складовладелец. — Отпустить?! Да скорее я сам до смерти тут караулить останусь, чем тебя…

От приступа возмущения жирная лапа, стискивавшая складки анчарова балахона, дернулась, ткань, не выдержав издевательства, затрещала, чародей вскинул ладони, отталкивая — и тут на его плечо обрушилась палица.

Анчар охнул, рука его инстинктивно сжалась в кулак, который и встретился со скулой толстяка.

— Убивают! — не столько от боли, сколько от неожиданности взвизгнул Ква-Ква, и тут же на волшебника накинулась вся группа поддержки.

Три удара почти одновременно обрушились на спину и плечи, четвертый пришелся по затылку, и маг внезапно почувствовал, что пол уплывает у него из-под ног.

— Бейте его!!! — взвизгнул завскладом, гневно взмахнул палицей, точно собирался лично присоединиться к сведению счетов…

И вдруг повалился ничком.

Затуманенному взору атлана и изумленным взглядам громил открылась фигура ангела возмездия с обломком доски в руках. На голове ангела был намотан цветастый платок, а вместо нимба фигуру мстителя окутывал слабый запах морепродуктов.

— Оламайд?.. — почти успешно пытаясь сфокусировать взгляд на спасителе, изумленно пробормотал Анчар.

— Ах ты, коза драная!!! — прохрипел один из охранников, кинулся к матроне — но вдруг полетел кубарем, кувыркаясь по останкам вамаясського фарфора, словно нечто невидимое толкнуло его в спину.

Трое других телохранителей, взорвавшись фонтаном проклятий, тоже рванулись было к женщине — но в мгновение ока воздух над головой атлана поседел, сгустился до размера среднего арбуза и понесся на завскладовский спецназ в полутора метрах от пола, как шар в кегельбане — и точно с таким же эффектом.

Последний громила растянулся в шаге от Оламайд и приложился лбом об узорчатый пудовый утюг.

— Уходим!.. — Анчар поднялся, но замер, покачнувшись: надо было подождать, пока искры перед глазами уменьшатся хотя бы до размера мухи, а склад перестанет кружиться и раскачиваться, — скоро… сейчас… минуты через три… пять…

— Да быстрее же ты! — не дожидаясь, пока ее защитник увлечет ее в безопасность, матрона подбежала к нему, ловко перескакивая через слабо шевелящиеся тела, схватила за руку и потащила к выходу.

— Стойте!!! — сипло выкрикнул кто-то позади, но просьба неизвестного удовлетворена не была. Волшебник и торговка, топоча как стадо спугнутых гиперпотамов, скрылись в ночи.

— Ты бы… бегал так… как ходишь… Думаешь, легко тебя тянуть?.. — задыхаясь и отдуваясь, как слон после стометровки брассом, Оламайд в последнем рывке обогнула куст с жесткими колючими ветками и листьями и согнулась пополам, выпустив руку атлана. Тот закачался, опустился на колени рядом с торговкой и уткнулся лбом в теплый, обмазанный глиной кирпич ограды.

— Если бы меня этот сын гориллы не огрел по голове… — сражаясь с подступающей тошнотой, брюзгливо пробормотал Анчар и закрыл глаза.

Тон его спутницы мгновенно переменился.

— Сильно попало? — повернулась она к подопечному и жалостливо прижала к груди пухлые руки.

В ответ волшебник хотел фыркнуть, но получился лишь стон.

— Изверги! — истово затрясла головой матрона. — Гамадрилы лишайные… взяли волю… думают, если на Ква-Ква работают, так им всё дозволительно! А Ква-Ква этот… как паук… своего не упустит… а чужого — тем более!

— Где мы? — прохрипел чародей, силясь подняться. — Надо… надо… надо…

— От складов кварталах в двух всего, — то ли обвиняя, то ли извиняясь за то, что так недалеко утащила, проговорила Оламайд. — И чего надо-то, белый шаман?

Лицо атлана вытянулось, едва в голове составился список всего, что ему надо.

Но начать он решил с приоритета.

— Бежать надо… — тускло выдохнул он.

— Они тебя побили, и тебе еще от них же бежать? — возмущенная очевидной несправедливостью, торговка забыла задыхаться и уткнула руки в бока. — Нажаловаться квартальному на них надо, вот что! Пусть посидят-ка в кутузке, да заплатят тебе — вон, как мешок твой разодрал, бабуин этот плешивый!

— Мешок?.. — тупо переспросил Анчар, вспомнил подозрительную прохладу, всю дорогу овевавшую его грудь и прочие непривычные к этому регионы, и испуганно схватился за форменный балахон Училища, впопыхах не отобранный кастеляном.

Вернее, за то, что от балахона осталось после рукоположения разъяренного складовладельца.

Разорванный от горловины до ниже пояса, на плечах он держался исключительно на тонких завязках и доброй воле, подставляя не слишком широкую и не слишком чистую грудь чародея и такие же льняные штаны всем ветрам и взглядам.

Метнув обжигающий взор в сторону торговки и чувствуя, как краска конфуза заливает щеки и шею, волшебник рывком запахнул балахон, ловким движением руки Ква-Ква превратившийся в купальный халат, и тихо порадовался, что вокруг темно.

И тут же вспомнил, что больше поводов для радости у него нет, и вряд ли скоро появятся.

Оламайд, если и успела рассмотреть в скупом свете месяца что-нибудь интересное, в кои-то веки скромно хранила сие в тайне — или просто предпочла вернуться к старой теме разговора, нежели начинать новую.

— К квартальному — это нам туда! — ткнула она решительно пальцем куда-то влево и на юг. — Я его знаю. Капитан Чинвенду, старый костыль, характер — ух!.. Но если дело дойдет до кого приструнить, то другого такого не сыщешь!

— Спасибо… — вздохнул атлан. — Но дело в том… если ты заметила… Я применил магию против не-магов. А если об этом узнают власти… тот же капитан твой…

— Да откуда они узнают?! Ква-Ква им, что ли, доложит?! И кто ему поверит?! Сам уже хуже любого бандита стал!