— Радиус влияния, он же дальность действия силы, среднестатистического божества местного значения прямо пропорционально… — лекторским тоном заговорил атлан.

— Это было художественное преувеличение, — брюзгливо сообщил Агафон.

Анчар смутился. Художественные преувеличения, равно как преуменьшения и прочие изменения размеров действительности, были за пределами его компетенции.

— А. Да. Конечно. Но можно было подсмотреть?..

— Если бы было можно — подсмотрел бы, — еще менее дружелюбно сообщил маг и болезненно поморщился — то ли от неуклюжей недогадливости собеседника, то ли вспоминая результаты попыток.

— И что будем делать? — оставив предложения и догадки — не в последнюю очередь из опасения нарваться на очередной художественный прием молодого коллеги — просто спросил атлан.

— Будем? — переспросил Мельников, подчеркнуто промычав последнюю букву. — Ты со мной?

— Ну у меня ведь нет особого выбора? Или Уагаду, или ты? — тонкие губы Анчара покривились в улыбке.

— Из двух зол выбираешь меньшее? — ухмыльнулся в ответ Агафон и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Идей у меня пока немного. Надо или узнать, где строится храм, и отправиться туда своим ходом, или еще раз попробовать попасть туда через портал.

— И что тогда?

— И тогда… Кабуча, я не имею ни малейшего представления, что тогда!!!.. Но что стройку надо как-то остановить, а лучше прекратить вообще — шкурой чую. Не нравится мне этот брательник… Ой, не нравится…

Анчар увиделся с Оламайд только через неделю после их прибытия в Мангангедолу и то лишь случайно.

Сразу после того, как ноги их ступили на грязные доски причала, Узэмик подхватил торговку под локоток и куда-то потащил. На лице его гуляла улыбка паука из сказки про муху и комара. Атлан попробовал перехватить их, чтобы узнать, что уготовано бедной жертве магического инцидента[22], но вместо этого другой жрец перехватил его и повел в храм, оставив Агафона руководить разгрузкой.

День спустя атлан увидел его премудрие в трапезной за завтраком и узнал, что голема определили в почетный караул храма. Его вооружили огромной алебардой и определили ходить перед истуканами Уагаду и Синьоболокодване — не столько охраняя, сколько отсекая чересчур энергичных прихожан и паломников, чтобы не пачкали своими немытыми руками и физиономиями белоснежные ноги идолов. С задачами своими Великан справлялся безупречно, и служки, обычно целыми днями оттиравшие следы излишнего рвения с нежного, как кожа младенца, соирского мрамора, сидели теперь без работы в тени, благословляя заботливую Уагаду, пославшую им избавление от непосильных трудов.

Делмара тоже взяли в храм — подметальщиком, и приплачивали по пять монет за то, что он по мере необходимости подавал команды голему.

Что сталось с почтенной рыботорговкой, магам было не известно — пока при выходе из комнаты в подвале, где старший жрец посвящал послушников-новичков в новую теологию Мангангедолы вдали от мирской суеты, Оламайд не наткнулась на них сама.

Заметив Анчара среди служителей Уагаду, матрона отпрянула и притаилась за углом. А когда остальные жрецы разошлись по делам и атлан остался один, догнала его.

— Ты жива! — просветлело лицо Анчара. — Первая хорошая новость за неделю.

— То же самое могу сказать про тебя и про себя, — сверкнула улыбкой торговка.

— Ты где? Чем занимаешься?

— Да-а… Чем Просветленная придумает, — скривились губы Оламайд, словно Просветленная приказывала ей исключительно грабить прохожих и танцевать в кабаках на столе.

— И чем она придумывает?

— Слово бы сказала нехорошее, да мужчина рядом, — яростно фыркнула матрона, и только сейчас Анчар обратил внимание на корзину в ее руках, прикрытую куском ткани.

— Ходила за покупками?

— В поварскую, — отмахнулась торговка. — За объедками.

Волшебник недоуменно уставился сначала на корзину — объемом, конечно, немаленьким, но для свиного обеда — недостаточным. И кто носит обед свиньям в корзине через весь храм? Конечно, он не был специалистом в области свинарникостроения и свинооткормливания, но кому еще были нужны объедки со жреческого стола?

Оламайд перехватила его взгляд и неохотно пояснила:

— После того, как я их беру в руки, они превращаются в жареную селедку. Скупая Старуха решила сэкономить на еде: пусть хоть такая от меня будет польза, раз уж выяснилось, что я не колдунья.

Маг брезгливо поморщился: питаться объедками, даже превращенными в совершенно свежую селедку…

— И кого ты ими кормишь?

— Книги.

— Кто…что?!..

— Книги. Нет, конечно, я знаю, что книги — они не такие… то есть, не едят… и из пергамента сделаны… или из бумаги… но эти живые… и настоящие…

— Погоди. Ты сейчас о чем? — озадаченно потряс головой волшебник. — Кто из бумаги? Кто не из бумаги? Кто живой и настоящий?

— Да книги же, белый шаман! Книги! Ты вообще слушаешь, о чем я тебе говорю? — сердито притопнула матрона.

— Книги, которые едят рыбу?..

— Да не книги! Нет, в смысле, конечно, книги…

Атлан тупо моргнул.

Торговка растерянно замолчала.

Дар Оламайд объяснять всё понятно и четко нарвался на равный по силе талант атлана понимать недосказанности, метафоры и читать между строк.

Первым пришел в себя маг.

— Так. Давай или еще раз, или забудем для ясности, — слабо проговорил он.

— Не понимаю, чего тебе не ясно, — исключительно из чувства противоречия буркнула торговка и предприняла очередную попытку:

— Старуха и все остальные называют их книгами. Но на самом деле это не книги — то есть, не прямоугольные штуки со страницами внутри, а существа. Живые. И они сидят в клетках целыми днями, каждый в своей… И три раза в день их надо кормить. И чистить за ними. И доливать воду.

— Ну а причем тут книги? — картина начала проясняться, но, тем не менее, подпись к ней пока напрашивалась «Зоопарк», но никак не «Библиотека».

— Не знаю, — пожала плечами матрона. — Старуха их так называет. Но насколько я видела, никто из них даже картинок никаких не смотрит, не то, чтобы читать.

— Сами книги не читают. Читают их, — машинально уточнил волшебник.

— Ну так вот их тоже никто не читает, потому что у них страниц нет, — ворчливо сообщила матрона. — С ними просто разговаривают. То есть их спрашивают, и они отвечают.

— Биологические хранилища данных? — расширил глаза маг.

— Чего-чего? — заморгала торговка.

— Кхм. Я хотел узнать, о чем их чит…спрашивают?

— А-а… О богах. О стройке. Еще о чем-то, — пожала плечами Оламайд. — Не знаю. Когда кто-то приходит к книгам и начинает их расспрашивать, меня выставляют, даже если я не закончила свое дело. Будто заняться мне больше нечем, только ждать, пока они там наболтаются!

— Они — это кто? В библиотеку может пройти любой?

— Они — это Просветленная и Кокодло. Может, конечно, кто-то еще, но я пока никого не видела больше. И как бы ни так — любой! Вход магией защищен — Старуха сказала! Она дала мне… — матрона расшнуровала верх рубахи, порылась в декольте[23] и выудила медный медальон на цепочке: — Вот чего она мне дала. Сказала, что если я попробую войти без него, то, что от меня останется, не придется даже подметать.

— Однако… — пробормотал Анчар, усилием воли заставляя себя смотреть на амулет, а не туда, откуда он только что был извлечен. — Хотелось бы разглядеть получше… медальон! — быстро уточнил он.

— Зачем? — торговка сняла цепочку с амулетом и протянула ему. — Хочешь пройти почитать?

— Я тебе этого не говорил! — атлан настороженно оглянулся.

— Ты мне этого не говорил, — честно подтвердила Оламайд.

Маг попытался разглядеть вещицу при тусклом свете, сочившемся из крохотных окошек над головой, но смог лишь различить какие-то узоры — то ли орнамент, то ли замысловато сплетенные письмена. Где начиналось одно и кончалось другое, понять было невозможно.