— Я слышал о таких вещах, — через минуту медленно произнес Ингтар. — Всякие слухи. Мол, был один Страж, мужчина по имени Илайас Мачира, который якобы умел разговаривать с волками. Он пропал много лет назад. — Шайнарец, кажется, пытался что-то разглядеть в глазах Перрина. — Ты его знаешь?

— Я его знаю, — ровно ответил Перрин. — Он тот... Не хочу говорить об этом. Я этого не просил. — Вот и Ранд так говорил. Свет, как я хочу домой, обратно в кузницу мастера Лухана.

— Эти волки, — сказал Ингтар, — они будут выслеживать для нас Друзей Темного и троллоков? — Перрин кивнул. — Хорошо. Во что бы то ни стало, но Рог будет у меня! — Шайнарец оглянулся на Уно и его солдат, по-прежнему выискивающих следы пропавших. — Правда, лучше никому больше не говорить. В Пограничных Землях волки считаются добрым знаком. Троллоки их боятся. Но все равно лучше пусть все останется на время между нами. Кое-кто из них не поймет.

— Мне еще больше хочется, чтобы никто больше не прознал, — сказал Перрин.

— Я скажу всем, что, по-твоему, у тебя есть такой же дар, как у Хурина. О таком они наслышаны; против такого они ничего не имеют. Некоторые видели, как ты морщил нос тогда, в той деревне, у переправы. Я слышал шуточки о твоем чувствительном носе. Да. Сегодня ты поведешь нас по следу, а Уно увидит достаточно отпечатков, чтобы подтвердить, что мы и впрямь идем по следу, и еще до ночи каждый в отряде, самый последний солдат, будет уверен в том, что ты — нюхач. Я отобью Рог. — Ингтар посмотрел на небо и возвысил голос: — Дневной свет теряем! По коням!

К удивлению Перрина, шайнарцы, похоже, нисколько не усомнились в утверждениях Ингтара. Немногие выглядели скептичными — Масима в своей неприязни сплюнул, но Уно задумчиво кивнул, и остальным этого кивка хватило. Труднее всего было убедить Мэта.

— Нюхач! Ты? Ты станешь выслеживать убийц по запаху? Перрин, ты такой же сумасшедший, как и Ранд. Видно, из Эмондова Луга один я остался в своем уме, раз Эгвейн с Найнив спешат в Тар Валон, порешив стать... — Он оборвал себя на полуслове, заметив обращенные на него косые взгляды шайнарцев. Перрин — как раньше Хурин — занял место возле Ингтара, и маленькая колонна поскакала на юг. Мэт сыпал беспрерывно уничижительными замечаниями, пока Уно не обнаружил оставленные троллоками и верховыми следы, но Перрин все равно мало прислушивался к шпилькам Мэта. Он изо всех сил старался удержать волков, чтобы те не устремились немедленно вперед убить троллоков. Волков волновало лишь одно — перебить Испорченных; для них Приспешники Темного ничем не отличались от прочих двуногих. Перрин почти наяву видел, как, пока волки убивают троллоков, в дюжину разных сторон врассыпную разбегаются Друзья Темного, и убегают они с Рогом Валир. Убегают с кинжалом. А как только троллоки умрут, навряд ли он сумеет склонить волков к выслеживанию людей, даже если у него будет представление, кого конкретно нужно выслеживать. Перрин продолжал вести спор с волками, сдерживал их порыв, и на лбу выступила не первая испарина, когда его настигла первая яркая картина, от которой внутри все перевернулось.

Перрин натянул поводья, осадив коня. Остальные сделали то же самое, поглядывая на него и замерев в ожидании. Он посмотрел вперед и тихо, ожесточенно выругался.

Людей волки убивали, но люди никогда не являлись хорошей добычей. С одной стороны, волки помнили о временах совместной охоты, а с другой стороны, на вкус двуногие были плохи. В еде волки оказались куда разборчивей и привередливей, чем Перрин мог предположить. Падали они не едят, если только не умирают от голода, и немногие волки убивают больше, чем съедают. А те образы, вспыхнувшие у него перед мысленным взором... То, что, как почувствовал Перрин ощущения волков, лучше всего описывалось бы как омерзение. Он видел их куда яснее, чем того хотел бы. Тела мужчин, женщин, детей, нагроможденные в кучу, сваленные в беспорядке. Пропитанная кровью земля, изрытая копытами и истоптанная в отчаянных попытках спастись. Разорванная плоть. Отрезанные головы. Вокруг суетливо хлопали крыльями стервятники, их белые крылья испятнаны красным; окровавленные, голокожие, морщинистые головы рвали и жадно пожирали плоть. Прежде чем желудок взбунтовался, Перрин оборвал нить, связующую его с волками.

Далеко над деревьями он различил кружащие черные пятнышки, черточки то падали к земле, то взмывали вверх. Стервятники дрались за обед.

— Там что-то плохое. — Перрин сглотнул, встретившись взглядом с Ингтаром. Как все сообразуется с рассказанной им историей, будто Перрин — нюхач? И близко не хочу оказаться, не то что смотреть на это. Но, увидев стервятников, им захочется проверить, что там такое. Придется рассказать им столько, чтобы объехали то место кругом. — Люди из той деревни... По-моему, троллоки их убили.

Уно начал вполголоса ругаться, и кое-кто из шайнарцев тихо что-то пробормотал. Судя по всему, ни один из отряда не воспринял утверждения Перрина как необычные. Лорд Ингтар сказал, что этот юноша — нюхач, а нюхачи умеют чуять убийство.

— И нас кто-то догоняет, — заметил Ингтар.

Мэт развернул свою лошадь.

— Может, это Ранд. Я же знал, он меня не бросит!

К северу поднимался полупрозрачный шлейф клубящейся пыли; лошадь бежала по прогалинам, где трава была редкой. Шайнарцы развернули строй, рассыпались цепью, пики наготове, глядя во все стороны. Здесь не место забывать об осторожности, мало ли что за незнакомец.

Возникло темное пятнышко — лошадь и всадник; острые глаза подсказали Перрину задолго до того, как кто-либо еще сумел различить всадника, что это женщина. Пятнышко быстро приближалось. Подъезжая к отряду, всадница перевела лошадь с галопа на рысь. Полная седеющая женщина, плащ ее приторочен сзади к седлу, она обмахивалась и отсутствующе щурилась на солдат.

— Это одна из Айз Седай, — разочарованно сказал Мэт. — Я ее узнал. Верин.

— Верин Седай, — с нажимом поправил Ингтар, затем поклонился ей, не сходя с коня.

— Меня послала Морейн Седай, Лорд Ингтар, — заявила Верин с довольной улыбкой. — Она подумала, что я вам понадоблюсь. Ну и скачка, скажу я вам! Мне казалось, я вас до Кайриэна не нагоню. Ту деревню, вы, разумеется, видели? О, как там было отвратительно! И тот Мурддралл. На всех крышах вороны и вороны, но к нему ни одна тварь не приближается, хоть тот и мертв. Правда, чтобы увидеть, что там такое, мне пришлось согнать столько мух, будто они на зов Темного слетелись. Крайне жаль, что у меня не было времени спешиться и вплотную заняться им. Никогда не выпадало случая изучить... — Вдруг глаза Верин сузились, и отсутствующий вид как ветром сдуло. — Где Ранд ал'Тор?

Ингтар скривился:

— Пропал, Верин Седай. Исчез прошлой ночью, бесследно. Он, огир и Хурин, один из моих людей.

— Огир, Лорд Ингтар? И с ним же ваш нюхач? Что может быть общего у этих двоих с?.. — Ингтар воззрился на нее, открыв рот, и она фыркнула. — Неужели вы рассчитывали нечто такое сохранить в тайне? — Она вновь фыркнула. — Нюхач! Исчезли, говорите?

— Да, Верин Седай. — Голос Ингтара был расстроенным. Нелегко смириться, что Айз Седай известны тайны, которые пытаешься от них скрыть; Перрин надеялся, что о нем Морейн никому не говорила. — Но у меня есть... у меня есть новый нюхач. — Шайнарец жестом указал на Перрина. — Видимо, у этого человека также есть похожий дар. Я отыщу Рог Валир, как и поклялся, не тревожьтесь за это. Если решите отправиться с нами, мы будем рады вам, Айз Седай. — К удивлению Перрина, тон Ингтара был не таким, будто он имел в виду именно это.

Верин взглянула на Перрина, и тот беспокойно заерзал.

— Новый нюхач, когда вы только что лишились прежнего. Какое... счастливое обстоятельство. Вы не нашли никаких следов? Нет, конечно, нет. Вы сказали, бесследно, Странно. Прошлой ночью.

Она повернулась в седле, оглянувшись на север, и на миг Перрин решил, что она намерена поскакать обратно, повторив в другом направлении проделанный ею путь.

Ингтар, нахмурившись, смотрел на Верин: