Луиза толкнула его в грудь.

– Выпусти меня.

– Ни за что. – Андреас завел ее руки за голову.

– Ты мне не нравишься в таком настроении, – выдохнула она, зашевелившись под ним.

– Ты обожаешь меня в таком настроении. – Андреас поцеловал ее в губы. – Дикость и примитивность не оставляют тебе шансов. Еще несколько таких дней – и ты снова станешь моей женщиной.

– Что значит «несколько таких дней»?

– Ну, ты не особо отталкиваешь меня…

Это была насмешка, ранившая гордость Луизы и ее эго, потому что она и правда не спешила уходить – ни с этой виллы, ни из этой постели… ни от Андреаса.

– Мне понравится смотреть, как ты будешь бороться с собой, когда паром снова войдет в порт…

Луиза вспыхнула, когда поняла, что он имеет в виду.

– Если ты смеешь думать, что я останусь здесь с тобой, когда неделя подойдет к концу, то…

Слишком поздно – слишком поздно, заключила Луиза, когда он заглушил ее протест поцелуем и снова самым примитивным способом отправил ее к вершинам наслаждения. Бороться с ним не было ни сил, ни желания.

Это было ее самое большое преступление, хотя Луиза не спешила признаваться в нем.

Дневной свет проникал сквозь шторы в комнату и на постель, в которой лежала Луиза. Она чувствовала такую сладкую леность, что даже не хотелось шевелиться. Однако солнце уже стояло высоко, пора вставать.

Она села в постели, поправив взъерошенные волосы, и простонала, чувствуя, что каждое движение приносит боль. Три дня в сексуальном рабстве у Андреаса приносят свои плоды. Они занимались любовью, ели, занимались любовью, загорали или играли на солнце и снова занимались любовью. Они занимались любовью, думала Луиза с загадочной полуулыбкой на лице. Они не сидели на этой сладостной диете лишь по утрам, когда Андреас уезжал на семейную виллу на пару часов, чтобы уладить дела на работе и побыть на связи с внешним миром.

Реальным миром, уточнила Луиза, вылезая из постели, потому что этот мир, без сомнения, был лишь плодом ее воображения. Даже ее брат играл свою роль в ее фантазии – не мешая, проводя время со своим новым другом Пьетросом, пока Луиза и Андреас… Что ж, они вели себя как парочка молодых любовников, делающих вид, что последних пяти лет не существовало вовсе.

Как Луиза позволила такому случиться?

Это не она. Это Андреас позволил. Он играл главную, доминирующую роль. Он руководил всеми ее мыслями, и чувствами, и действиями, а она позволяла ему, потому что…

Снова одно и то же, подумала Луиза со вздохом, стоя под струями теплой воды. Снова это «потому что» – эти слова то и дело возникают в голове, играя с ней в свои непонятные игры. Непонятные ли? Нет, потому что теперь Луиза знала ответ.

Она любила Андреаса. До сих пор любила, как будто он никогда и никуда не уходил из ее жизни. Он проник ей в кровь, как какой-то непонятный вирус. Любовная лихорадка – вот как бы она назвала это состояние. Да, они оба пребывали в любовной лихорадке, от которой не было ни лекарства, ни спасения.

А ведь сегодня прибывает паром…

Выключив воду, Луиза завернулась в полотенце и присела на край ванны.

Пора принимать решение. Сесть на паром или остаться?

Остаться с Андреасом.

И тогда у нее будет одно лишь оправдание: существует возможность, что она носит под сердцем его ребенка…

Луиза тяжело вздохнула. Они с Андреасом ничего не еще обсуждали. Более того, он не спрашивал о ее жизни в Лондоне. И словно забыл о Максе. И никогда больше и словом не обмолвился об их родителях. Иногда он совсем замолкал и становился отстраненным. Особенно когда возвращался с семейной виллы. Он даже выглядел тогда по-другому, холодным, чужим и усталым, как будто только что вернулся с поля боя.

Магнат, играющий роль жесткого дельца, думала Луиза с улыбкой.

А потом, резко и неожиданно, он сбрасывал с себя эти доспехи, заключал ее в свои объятия и уводил в спальню. Или, если Андреас пребывал в игривом настроении, увлекал Луизу за собой на пляж, раздевал, и они купались в море, плескаясь и смеясь, а потом снова оказывались в постели.

Два лица Андреаса Марконоса. Одно – жесткое, другое – игривое.

Но все эти рассуждения об Андреасе нисколько не помогали Луизе в том, чтобы понять, как лучше поступить, когда паром войдет в порт.

Встав, молодая женщина прошла в спальню и остановилась как вкопанная. Ее сумки все еще стояли на своем прежнем месте у стены, говоря о том, что ее пребывание здесь всего лишь временно.

Что будет, если взять эти сумки и просто уехать отсюда?

Противный холодок пробежал по спине при мысли, что им с Андреасом придется разойтись в разные стороны. Луиза плотнее закуталась в полотенце. Ее жизнь там, в Англии. Жизнь Андреаса здесь, в Греции. Она больше не юная девочка, какой была, когда решила выйти замуж за человека, которого любила. Сейчас у Луизы была другая жизнь, любимая работа и чувство целостности, которое много для нее значило.

Нахмурившись, она выбрала чистую одежду, высушила волосы, оделась. Она только вышла в кухню, когда увидела в окне брата, который направлялся в сторону дома.

– Привет, – поздоровался Джейми, оглядевшись. – А где Андреас?

– На вилле. Работает.

– Хорошо. Так проще, потому что он стал словно каменный, когда я упомянул о твоем боссе.

– Ты не имел права вообще говорить с ним о Максе, – уклончиво ответила Луиза.

– Знаю, но тогда мне нравилось видеть, как Андреас страдает, – усмехнулся Джейми. – В любом случае я здесь из-за Макса. Он звонил в отель сегодня утром. Искал тебя. И был недоволен, услышав, где ты сейчас живешь. – Брат достал из кармана листок бумаги и протянул Луизе. – Он просил, чтобы ты позвонила ему. Что-то срочное.

Взглянув в записку, Луиза обнаружила там не очень-то вежливые слова. «Включи свой чертов мобильник!» – нацарапал Джейми карандашом то, что, видимо, продиктовал ему Макс. «Мне нужно поговорить с тобой – сейчас!»

– Но Макс знает, что я выключаю телефон, когда приезжаю на остров, – нахмурилась Луиза.

– Он говорил очень мрачным тоном, – пожал плечами Джейми.

Все еще хмурясь, Луиза вернулась в спальню, размышляя, какой кризис возник на работе, чтобы Макс пребывал в таком ужасном настроении? Это было на него непохоже. Макс не поддавался никаким кризисам. За четыре года, что Луиза на него работала, он никогда не пытался вмешаться в ее поездки на остров.

Джейми пошел за сестрой, очевидно любопытствуя, что такого срочного возникло у Макса, почему он был так нетерпелив. Он прислонился к дверному косяку, наблюдая, как Луиза выудила мобильник из сумки и включила его. И тут же куча сообщений – текстовых и голосовых – начала приходить на ее номер. И все от Макса.

Проигнорировав их все, Луиза быстро набрала номер начальника. Макс ответил сразу.

– Какого черта происходит, Луиза? – закричал он в ярости, не позаботившись о приветствии. – Я думал, между тобой и твоим бывшим все уже кончено.

– Макс, я не знаю, что ты…

– За мной постоянно следят. Моя компания обглодана до костей, в мою личную жизнь постоянно вмешиваются люди – и все работают на Андреаса Марконоса!

Луиза закрыла глаза и опустилась на кровать.

– Нет, – выдохнула она. – Ты, наверное, ошибаешься, Макс. Андреас не стал бы…

– Старые скелеты неожиданно вывалились из шкафов и угрожают появиться во всех средствах массовой информации, если я не избавлюсь от тебя, так что не говори мне, что Марконос тут ни при чем. Я просто хочу знать, почему он это делает!

– Я не знаю, – прошептала Луиза, закрыв лицо рукой.

– За все то время, что мы работаем вместе, ты упомянула имя мужа только на собеседовании. Ты каждый год ездила на греческий остров к сыну, Ради бога, разве я был против? Я всегда отпускал тебя, предоставляя отпуск. Но, очевидно, на этот раз ты решила совместить полезное с приятным, решила насладиться интимными прелюдиями со своим мужем, хм?