— Что там за херь?

— А я е**? — капитан принялся деловито переодеваться. — Ща парни сгоняют, посмотрят. Зря мы их дрочили, что ли? Присмотри там, и тоже переоденься, на всякий случай.

— На этой блядской посудине в гидрокостюме спать надо... — старпом выскочил из рубки и побежал раздавать отеческие поджопники, а заодно и в каюту, самому переодеться.

В рации зашуршало. Выглянув на палубу, капитан с удовлетворением заметил, как аварийная партия, уже в пожарной робе и с хоботами противогазов, бежит к месту аварии.

— Аварийная вышла, — прохрипела рация голосом второго помощника. — Приём.

— Принял, — ответил капитан.

Глянув на часы, он отметил время. Взрыв произошёл в 6:00, прошло три минуты. Не зря всё свободное время тренировались.

Плавать на «картонных кораблях» капитану было не впервой. Отвёл груз, обратно самолётом, потому что гнать корабль назад нерентабельно, проще продать и купить другой. Немного сварки, немного железа, немного нужных связей — и вот уже вчерашний каботажник получает первую категорию, а то и без ограничений. Главное самому проконтролировать, похрен на железо, но жить-то всем хочется.

Поэтому первое, что объяснили всем членам экипажа — это приоритеты. Никакого геройства, если на этой типа корабле что-нибудь отвалится, её уже будет не спасти, самому бы успеть соскочить. И с утра до вечера, экипаж отрабатывал одну и ту же последовательность действий — эвакуацию. До полного автоматизма. Если не укладываешься с переодеванием в гидрокостюм в отведённое время — спи в нём. Но через четыре минуты после сигнала тревоги все члены команды, кроме капитана, аварийной партии и вахтенного механика, обязаны построиться на задней палубе, возле спасательных плотов.

И сейчас капитан был спокоен. Если утонет железо, пусть и с грузом — ему придётся исписать коробку бумаги мелким почерком, но от него даже по деньгам не убудет. А вот если что-то случится с экипажем — тут однозначно, тюрьма. Но с парнями ничего не случится, эвакуация отработана, а во главе аварийной партии второй помощник, мужик опытный, бывалый, рисковать не станет.

Снова захрипела рация.

— Тут пи***, Петрович. Х** знает, что там горит, но явно с окислителем. Крышка от взрыва лопнула, из разрыва пламя х**рит как из газовой горелки. Дно прогорит — пойдём крабам на корм. Приём.

— А пеной залить? — капитан потянулся было к связи с машинным отделением, но тут динамик сам ожил.

— Петрович, — голос старшего механика, — трубу с морпеном порвало. Замена — пятнадцать минут минимум.

— А хомут наложить? — вот теперь капитан начал беспокоиться. — Пена край-конец нужна, иначе всё, пи***!

— Петрович, её к х**м, вдоль порвало, по спирали. Только замена.

— Понял. Отставить. Глуши движок.

Глубоко вздохнув, капитан взял в руки микрофон.

— Внимание всему экипажу. Приготовиться к срочной эвакуации. Тревога не учебная!

— Петрович, так что с пеной? — ожила рация. — Мы к гидранту подключились, там сухо! Приём.

— Не будет пены. Возвращайтесь. Как понял? Приём.

— Есть вернуться и готовиться к эвакуации. Приём.

— Всё верно. Отбой.

Капитан в сердцах отшвырнул рацию и открыл журнал. Потом посмотрел на спутниковый телефон и всё же набрал номер, который ему приказали запомнить именно на такой случай.

— Слушаю, — капитан узнал этот голос. Владелец компании, Роман Гордеев.

— Говорит капитан «Корейца». У нас взрыв в трюме, пожар с окислителем. Взрыв повредил пожарную систему, оперативно приступить к тушению пеной не сможем, а вода, если там окислитель, только ухудшит ситуацию, дно прогорит. Готовимся к эвакуации.

— Решение одобряю, капитан, — после непродолжительной паузы ответил Гордеев. — Эвакуируйтесь. Сейчас по «инмарсату[2]» бумагу пришлю.

Связь отключилась. Капитан взглянул на часы. 6:08. Пора сделать последнюю запись.

Пока он писал в журнал, зашуршал принтер.

«В связи с аварийной ситуацией эвакуацию одобряю. Роман Гордеев».

На всякий случай капитан вложил лист в журнал. Сам журнал — в непромокаемый пакет, и за пазуху гидрокостюма. Всё. Осталось обесточить корабль.

Мы с Катей рванули вперёд со всей доступной скоростью, даруемой, благодаря новому артефакту, эльфийской магией. Но стоило нам приблизиться к краю огненного провала, из которого бил столб пламени, как у меня возникло ощущение дежавю.

Снизу, из трюма, повеяло порталом.

Чёрт! Если это то, что я думаю, сейчас будет ещё один взрыв!

Мозг заработал в лихорадочном режиме.

— Аврора, дай прозрачность!

Я закрыл глаза. Теперь я видел конструкцию судна как на рентгене. Коробка, и внутри ещё коробочки... Где здесь может быть маяк портала? В самом низу, на дне, или в одном из контейнеров?

По ощущениям, он был неглубоко, практически подо мной, то есть под тем местом, где прогорела крышка...

Гадство, что же делать? Драгоценные секунды ускорения утекают!

Я накрыл всю область, в которой ощущался сработавший портал, сферическим силовым щитом. Потом ещё одним. Влил в них маны по максимуму. Мало! Этого всё равно мало! А если там ящик какого-нибудь пластида? Тогда мои щиты не выдержат, мне не удержать взрыв такой силы!

Если только не ослабить его, направив куда-нибудь!

Можно попробовать телепортировать всё, что там внутри, но без визуальной привязки я не представлял, как это сделать. 3D-картинка наверняка устарела, после первого взрыва там всё искорёжено.

И я открыл свой портал. Настолько большой круг, насколько получилось растянуть, внутри сферы щита, по низу. А выход — сразу за бортом, вниз, в воду. И маны, маны в него побольше, чтобы он устоял при взрыве!

— Катя, отходим! Сейчас рванёт! — я схватил её за руку и телепортировался обратно к Рики.

И тут рвануло. Сперва я почувствовал портальный всплеск, и сразу за этим последовал взрыв.

Я ощутил взрыв одновременно и как мощный толчок, от которого содрогнулся корабль, и как «удар» по Источнику. На секунду даже в глазах потемнело, но на этот раз обошлось без обмороков.

Рики что-то спросила, но я её не расслышал. Повернулся к Кате — та тоже говорила, но слышно не было.

— Я вас не слышу! — проорал я девчонкам.

“Кажется, вас всех контузило немного,” — появилась надпись перед глазами. И едва заметная зелёная пелена — сработала регенерация.

— Аврора, последствия взрыва?

Девчонки замерли. Тоже увидели сообщение, наверное.

“Никто не пострадал, корабль выдержал. Марика сообщает, что команда эвакуировалась, на мостике никого. Системы пожаротушения включены не были”.

— Сбежали? А как же тушить?

“Нет, всё правильно. Капитан отвечает в первую очередь за жизнь экипажа. Этот перестроенный корейский костер[3] не имеет внутритрюмных перегородок. У команды не было шансов справиться с пожаром, и капитан принял единственно верное решение. К тому же он созвонился с Романом, тот поддержал эвакуацию”.

— Михаил! — донесся до меня как будто издалека голос Ильича.

Я повернулся в его сторону.

— Да?

— Тут пена должна быть! Надо залить трюм пеной!

— А команда почему этого не сделала? — удивился я.

— Может, у них нужной защиты нет, — пожал плечами Ильич, — а может капитан просто решил не рисковать командой.

Слух ко мне уже почти вернулся. Видимо, регенерация дала эффект.

— Для нас риска никакого, — кивнул я. — Что нужно сделать?

— Надо запустить резервную систему, — ответил Ильич, — но я отойти не могу, эти пожарники водой трюм зальют, а надо только чтобы палуба не загорелась.

— Почему трюм нельзя? — удивился я.

— Так утопим посудину! Она ж и так на честном слове держится! Нужна именно пена, и быстро!

— Понял. Аврора, подсказать сможешь?

— Смогу, — ответила Аврора.

— Катя, иди. Мы тут покараулим.

— Бегу! — Катя развернулась и убежала в сторону кормовой надстройки.