Виргиния: Я недавно вернулась из Европы, по которой я немного проехалась, и я заметила, что в новом месте люди не хотят есть то, что они едят дома. Начинает действовать программа нового места. В Париже я даже испугалась: неужели я никогда больше не буду есть литовские ципелины, хотя здесь дома они мне не очень и нравятся – это крестьянская еда, и она давно уже не соответствует образу жизни людей, однако действует программа и требует от тебя определенного выбора.

Аркадий: А как называются знаменитые литовские блины?

Виргиния: Замайчюс.

Аркадий: Да, замайчюс. Роскошные блины. Нас здесь щедро кормят литовскими блюдами, и они нам очень нравятся.

Виргиния: Это все крестьянская еда, еда дровосеков, которые работают в поле, а наши обленившиеся желудки уже не способны с ней справляться. Это может нравиться или как экзотика, но экзотика, которая вам не противопоказана, или как нечто близкое и созвучное, как знак, что вам здесь нравится.

Аркадий: Это, безусловно, знак, что нам здесь хорошо, что это место созвучно нам своим гостеприимством, простотой и тишиной. В этом месте есть важное качество – оно допускает концентрацию, не разрушает ее, оно позволяет нагнетать ее до нужной плотности, я бы сказал, осязаемости. Это совсем не простое место, и я рад, что именно вы, так или иначе, оказались нашим первым проводником в это место. У нас здесь собралось много любителей восхождений – это люди разных уровней, и все они ищут свой собственный путь. Собственно, начали мы с четырех человек, теперь во внутреннем круге у нас человек десять. Мы отдельно собираемся, работаем, и на этом держится вся операция, потому что приезжают новые люди… по 10-20 человек – поток. Структура эта открытая, в нее всегда можно войти. И чтобы дать этому потоку форму, был создан круг. Это самые серьезные люди, несущие хорошее состояние. Надежные люди, на них можно опереться. Я себя хорошо чувствую с ними, и, по-моему, и им хорошо и легко. Я не особенно загружаю людей. У нас каждый день две беседы: одна в 5 часов, а вторая в 8 вечера. Утром у нас поход к окрестным озерам. Так что в общей сложности у нас три ежедневных мероприятия: утренний поход на 3 часа, послеобеденная беседа и вечерние разговоры. Получается 6 часов загрузки.

Виргиния: Но внутренний круг не отделен от этого потока?

Аркадий: Наоборот, он структурирует все. Он дает форму. Беседы тоже формируют контекст, однако главное происходит не во время бесед. Главное везде и нигде. Беседы жадно слушают, хотя многие пассивны. Однако я не волнуюсь. Так всегда бывает.

Виргиния: Если про этот весь круг говорить, то очень многие находятся в разных местах. Как вы заметили, здесь есть структура. Она у нас 20 лет. И все 20 лет мы имеем с нами живых людей. И даже эта ситуация, что к вам сюда приезжают, есть результат наличия внутреннего круга из этих людей.

Аркадий: В том мире, который создан здесь Игорем и вами, мне особенно нравится то, что у людей есть чувство ответственности, есть серьезность и требовательность к себе. Может быть, дело в Прибалтике, в католицизме. Возьмите Антанаса, Дариуса, какая-то в них особая внимательность и серьезность.

Виргиния: Есть еще другие, которые, скажем, могли бы тоже стать внутренним кругом, но они заняты пока своим; скажем, у них акцент пока на другом. Но мне кажется, что если мы будем пользоваться ситуацией, они все прокрутятся во времени. Время нам позволит прокрутить всех через свою структуру. Время у всех разное. И я сначала думала, как тут задействовать всех одинаково; но это, конечно, абсурд, потому что у всех время разное, надо трудиться постоянно, и каждый придет в свое время.

Аркадий: Я начал с вещей занимательных и простых. Я привез сюда книгу Рене Домаля, француза, ученика Гурджиева, которая называется "Гора Аналог". Эта книга была написана им в 1946 году перед смертью. Он не закончил ее. Виктория читает нам ее вслух. Маленькая книга. Она написана от лица журналиста, увлекающегося альпинизмом, который напечатал статью о значении гор в человеческой истории. Все великие события происходили на горах: боги жили на горах – на горе Олимп, на горе Синай, на горе Меру, с гор спускались святые и пророки. Однако в наши дни все известные горы давно уже захвачены людьми. Однако должна существовать на земле неизвестная невидимая гора, которую никто не знает. Эти мысли он напечатал в каком-то журнале и в ответ получил письмо от человека, который написал ему: "Я прочитал вашу статью, я рад, что вы это сформулировали, теперь давайте организовывать экспедицию и искать эту гору. Приходите ко мне в гости, я тоже альпинист". Автор приходит в гости к этому человеку, которого зовут доктор Соголь (обратное прочтение "Логоса"), и встречает умного, интеллигентного, энергичного человека, который говорит: "Вы это увидели и написали об этом, а у меня есть энергия вести. Вот, мы вдвоем устроим эту экспедицию. Приведите своих друзей, а я – своих". Они устраивают встречу друзей, и д-р Соголь знакомит всех со своими расчетами. Он говорит: "Я рассчитал, что суши много в северном полушарии, воды много в южном полушарии. Если подсчитать вес того и другого, получится, что гора эта должна быть в Тихом океане, чтобы уравновесить вес суши в северном полушарии. Но гора эта никому не видна, потому что пространство искривлено: ты смотришь, допустим, на солнце или на маяк, а луч обходит гору, и ее никто не может увидеть. И только когда те, кто там живет, хотят впустить, они тебя впускают". И вот друзья собирают деньги, снаряжают яхту, и 10 человек отправляется в район Тихого океана. Два месяца они там болтаются. Им надо заехать с запада в тот момент, когда солнце садится. Соголь рассчитал, что на горе Аналог должен быть виден заход солнца, значит, должна быть видимость через эту завесу. Так . или иначе, через два месяца, когда они объезжали с запада рассчитанное доктором Соголем место, к востоку от них образовалась горизонтальная воронка, втянула их вовнутрь и они оказались у подножия огромной горы. Их встретили сотни лодок и катерков, проводили их в гавань под названием Обезьяний порт, и они увидели там корабли разных времен, греческие, римские, египетские, туда приезжали духовные альпинисты всех эпох и оставались там. И те, кто был слаб, оставались жить у подножия горы на берегу, а сильные люди поднимались в гору. Друзья Соголя увлечены, возбуждены, осматриваются, начинают изучать флору, фауну, фольклор, язык этого поселения, пока проходящий мимо их домика Проводник не говорит им между прочим: "А когда вы собираетесь на гору?" И они со стыдом обнаруживают, что оттягивают подъем. И вот начинается подъем на гору. И вот первый перевал, первый этап пути. К сожалению, на этом книга обрывается. Автор умирает, не успев ее закончить.

Эту книгу я дал как рабочий материал, с тем чтобы объяснить идею экспедиции, в которой должны быть два главных человека: один – визионер, который видит цель в своем уме, а другой – энергичный человек, который умеет осуществлять видение первого. Впрочем, бывают случаи, когда один человек соединяет в себе оба эти качества. И должна быть группа друзей-единомышленников, и должны быть средства, и нужно вместе совершить эту экспедицию. С этой моделью экспедиции мы и работаем здесь. Курс здесь так и называется "Курс аналогического альпинизма". И вот в этом плане я предложил идею, что у горы А1, которая находится в Тихом океане, есть противогора и что если мысленно проткнуть глобус, то ось выйдет в районе Зарасая. И что самое лучшее место для того, чтобы начать восхождение на гору А2 (там гора А1, а здесь – А2), – это мотель Далюса. Все это шутливо обыграно, но беседы достаточно серьезные. И мне кажется, это будет хороший учебный материал для других поколений альпинистов.

Виргиния: Сколько сил должен иметь человек, чтобы создать такую команду…