— Весь день об этом мечтал. А ты?

— Да. Да.

Ненасытные губы опустились на ее шею, и Яна почти с благодарностью склонила голову на бок. Она не понимала, как жила без этого так долго, и теперь не хотела терять ни одного мгновения.

Горячие мужские руки жадно провели по ее груди и опустились ниже, на бедра. Подтянули кверху халат и обхватили ягодицы. Пальцы нежно пробрались в жаждущую глубину, замерли на несколько нестерпимых мгновений, а затем задвигались, сразу найдя нужный ритм. Некоторое время в комнате раздавалось лишь их громкое дыхание. Затем Яна содрогнулась в первом пароксизме, и Остап снова поймал ее губы.

Она повисла на нем, совершенно обессиленная, но счастливая. Теперь девушка точно знала, что больше чем Остапу, не доверяла в своей жизни никому. Только этому мужчине она могла позволить прикоснуться к себе так, как он хотел, как она хотела. Только ему могла рассказать все. Только с ним чувствовала себя раскованной и свободной.

Но ее губы пока лишь беззвучно шевелились на его плече, повторяя важные слова. Она хотела, чтобы он первым признался ей в любви, и готовилась подождать — сколько хватит терпения.

Остап поправил на ней одежду и отнес на диван.

— Посиди здесь немного. — Он коснулся пальцами ее щеки и погладил пламенеющую кожу большим пальцем. — Румянец тебе к лицу.

Яна расчесала пальцами волосы и смущенно потупилась.

— Похожа на распутницу?

Остап улыбнулся и легко щелкнул ее по носу.

— На очень красивую женщину, которая только что занималась любовью. Хочешь кофе?

— О, нет! Мне и так горячо. Лучше воды.

Остап подошел к буфету, налил в стакан воду из бутыля с краном и включил кофеварку.

— А я не откажусь.

Яна с удовольствием наблюдала, как он передвигается по комнате. В то время как она чувствовала себя растрепанной, хотя и удовлетворенной, Остап выглядел собранным и почти спокойным. Он подал ей стакан с водой и невозмутимо повернул ключ в замке, открывая дверь. Мгновенно вспомнив, что они только что проделывали возле нее, Яна кашлянула.

— Я хотела спросить… Ты ведь не… Ну, ты понимаешь.

— Не страшно. Выживу. Будет не слишком удобно, если нас застанут в самый разгар.

— Да уж, — прыснула Яна и снова покраснела.

— Надеюсь, ты ни о чем не жалеешь?

Остап сел у стола, видимо, стараясь держаться от нее подальше. Яна прекрасно его понимала. Ее руки сами тянулись к нему.

— Нет.

Он окинул ее удовлетворенным взглядом и спросил:

— Тогда… вернемся к нашим баранам. Что хотел от тебя этот рыжий?

— Всего лишь поговорить. Об одной моей пациентке.

— Он не слишком похож на заботливого родственника.

— Согласна. Да он и не родственник вовсе. Квартиросъемщик.

— Пациентка — старушка?

— Да. Одинокая и больная.

— Выглядит подозрительно.

— Да, я тоже так подумала, но…

— Что?

— Мне кажется, он не станет ее обижать.

Остап задумчиво постучал пальцами по крышке стола, подошел к автомату и налил в кружку кофе.

— Будем надеяться, что твоя интуиция не подведет.

Вика вышла из душевой кабинки и завернулась в толстый синий банный халат, который обычно надевал Эд, и посмотрела на себя в слегка запотевшее зеркало. Белокурые волосы завились с тугие пружинки, но у Вики не осталось сил сушить их феном. Она решила, что накрутит волосы на бигуди, и вышла из ванной.

Из кухни доносились ставшие привычными звуки. Эд что-то готовил. Обычно он подрумянивал мясо или овощи на сковороде, а потом засовывал их в духовку. Его кулинарные способности стали для нее не только настоящим открытием, но и приятным сюрпризом. Именно сейчас ей меньше всего хотелось питаться в ресторанах, а сама она совсем не умела готовить.

Вика остановилась в дверях кухни и некоторое время с удовольствием наблюдала за тем, как мужчина ловко переворачивает деревянной лопаточкой куски мяса. Даже это простое действие выглядело весьма соблазнительно в исполнении Эда.

Он не обернулся, но Вика не сомневалась, что он знает о ее присутствии. Она подошла к нему сзади и обняла за талию.

— Сядь за стол. Масло сильно брызжется. Обожжет.

— У меня толстый халат. Ты давно пришел?

— Нет.

Ей хотелось узнать, где он пропадал, но Вика не рискнула расспрашивать. Захочет, сам скажет.

— Вкусно пахнет.

— Через тридцать минут будем ужинать.

— Хоть вечером нормально поем. Утром кусок в горло не лезет.

Эд промолчал, и Вика отправилась в спальню. Достала из тумбочки крупные бигуди и начала накручивать на них мокрые пряди.

Она думала о том, что сегодняшний вечер уж слишком походил на семейную идиллию. Но странным было не это, а то, что ей, ярой противнице постоянных отношений, все это нравилось. Ужин в узком кругу без особенных изысков и флирта, толстый халат на ней, скрывающий соблазнительные формы, но притягивающий взгляд Эда не меньше, чем невесомые шелковые вещицы, даже молчание Эда — Вика уже не представляла своей жизни без всего этого. Интересно, как отреагирует Эд на бигуди?

В дверь позвонили, но Вика продолжила свое занятие. Эд — это одно, но показаться остальным в таком виде она пока не готова. Тихий разговор в коридоре оказался на удивление долгим. Потом в проеме двери появился Эд и уставился на нее, молча буравя взглядом.

Вика посмотрела на него в зеркало и спросила:

— Счетчик проверяют?

— Нет.

— Тогда… кто пришел?

— А ты кого-то ждала?

— Нет.

— Уверена?

Вика повернулась к Эду, лихорадочно пытаясь сообразить, кто бы мог заявиться к ней домой, к тому же на ночь глядя. Неужели очкарик-окулист решился снова изменить своей невесте? Больше она никого не приглашала.

— Уверена.

Эд посмотрел на ее волосы и усмехнулся.

— Но тебе придется встретить гостя. Он настаивает и не хочет убираться отсюда, хоть я и настаивал.

Вика чертыхнулась, бросила недовольный взгляд в зеркало и отправилась в прихожую, недоумевая и странно беспокоясь. Ей пришлось протиснуться мимо Эдда, и впервые его вид ее по-настоящему испугал.

У двери стоял Вик. Он выглядел задумчивым, неуверенным и растерянным.

Господи, зачем он пришел? Что ему нужно? Она точно помнила, что не приглашала его. Да и зачем? Теперь у нее есть Эд.

— Виталий? Какой сюрприз! — Вика поправила бигуди и запахнула на груди халат. Она выглядела не слишком привлекательно, но тут же решила, что в подобной ситуации это и к лучшему. — Что-то произошло?

— Извини, что поздно. Но твой брат сказал, что ты еще не спишь.

Вика оглянулась на Эда.

Брат?! Это еще что за новости? И что ей теперь делать? Подыграть?

— Не сплю, как видишь. — Как же ей объяснить присутствие Вика в ее квартире? — Кстати, Эд, познакомься. Это мой сослуживец и…

Друг? Просто сослуживец не станет навещать психолога так поздно без особых причин. Только если ему нужна срочная психологическая помощь. Возможно, так и есть.

Вика уже открыла рот, чтобы произнести слово «товарищ», когда вмешался Эд:

— …и отец твоего ребенка. Он уже сознался.

— Что? Я не…

Вика смотрела в узкие, как щелочки, глаза Эда, и с ужасом вспоминала, как утром сообщила троице спорящих парней о мнимой беременности Синички. Но Виктория и подумать не могла, что Вик решит, будто она говорит о себе. И о нем.

Какое чудовищное недоразумение!

— Вика, извини, если я не во время, но мне хотелось узнать, как… ну… как ты, ребенок…

Очень даже не во время. И никогда не будет.

Эд развернулся и скрылся в гостиной, оставляя их с Виталиком наедине.

— Со мной все в полном порядке. Ты зря пришел.

— Я понимаю. Ты сердишься. Мы так некрасиво расстались. Но я готов…

Что он говорит? К чему все это?

Вика прислушивалась к шуму, доносившемуся из гостиной, и придумывала, как выпроводить Дубовского. Она понимала, что кроме всего прочего ей предстоит разговор с Эдом. Она должна все ему объяснить и немедленно.