— Я ничего от тебя не требую.

— Но я могу… жениться.

— Что?!

Совсем рехнулся! Зачем он ей нужен?

Чем же занят Эд? И главное, что он думает?

— У ребенка должно быть имя.

— Имя можно дать и без брака. В наше время это не обязательно, — ответила Вика и подошла к двери. — Я теперь тебе лучше уйти. Поговорим в другой раз.

— Понимаю. Тебе нужно подумать.

— Вот именно. — Она вытолкала Вика за дверь. — Увидимся завтра на работе.

— Ладно. Ты действительно хорошо себя чувствуешь? Что-то ты бледновата.

Вика почувствовала, что сейчас упадет в обморок от подозрений, если ей сейчас же не удастся попасть в гостиную.

— Я уже сказала, что в полном порядке.

Она закрыла дверь перед носом у Дубовского и поспешила в Эду. Они столкнулись в дверях вожделенной комнаты. Эд держал в руках рюкзак. У Вики потемнело в глазах.

— Ты куда?

— Это мое личное дело.

Он подошел к вешалке, натянул на ноги ботинки и набросил куртку.

Эд покидал ее. Может ей, действительно упасть в обморок? Но если он твердо решил уйти, такая мелочь вряд ли его остановит.

— Я тебя не отпущу!

Она слышала истеричные ноки в своем голосе, но ничего не могла с этим поделать.

— Интересно, каким образом? — Пока Вика продумывала варианты, он открыл дверь. — Хватит лгать. Вижу, о тебе есть кому позаботиться.

Ненавидя саму себя, Вика повисла на его руке.

— Он не отец! Клянусь!

— Парень думает иначе. Значит, у него есть для этого основания.

— Ты ревнуешь, признайся!

— Не смеши меня. Ты же умная женщина.

— Ты тоже не жил монахом.

— Не в этом суть. Ты сделала свой выбор, когда дала парню надежду.

— Я ничего ему не давала! Речь шла не обо мне!

— Мне надоели твои интриги. Отойди в сторону сама, я не хочу навредить ребенку.

— Тогда не уходи. — Вика чувствовала, как Эд ускользает от нее. Она задрожала, сдерживая слезы. — Мне плохо.

— Больше думай о ребенке. И помни, я слежу за тобой.

Вика заставила себя отцепить руки от куртки и отступить на шаг.

— Ты… далеко?

— Ночевать на вокзале не буду.

Эд ушел. Она не помнила, сколько времени простояла, глядя на закрытую дверь.

Как ей теперь жить?

Она влюбилась.

Яна в этом не сомневалась. Да и времени для подобной ерунды, как размышления, у нее не осталось. Они с Остапом если не работали, то практически не разлучались. Да и в больнице умудрялись видеться довольно часто. К тому же Остап старался координировать их ночные дежурства. В результате почти все ночи они проводили вместе. На работе — в беседах и взаимопомощи, а дома — в одной постели, отдыхая и занимаясь любовью.

За неделю они стали настолько близки, что Яна уже не представляла своей жизни без этого мужчины, такого серьезного на людях, но нежного и страстного наедине. Почти не существовало темы, которую они не могли бы обсудить, и формы, которую бы не выбрали для единения тел. Яна не предполагала, что можно испытывать подобные чувства к мужчине. Она не поверила бы никому, если бы услышала о подобных отношениях, но с ней это происходило изо дня в день, переставая выглядеть нереальным.

Ее увлечение Дубовским казалось теперь далеким и детским. Яна удивлялась, что так долго не замечала очевидного: Виталик — не тот, кто ей нужен, и никогда не сможет им стать. Теперь, когда она узнала Остапа, всех остальных мужчин она сравнивала с ним.

Иногда, сквозь туман счастья пробивались и другие мысли, не такие розовые. За все это время Остап ни разу не намекнул на свои дальнейшие планы, а Яна намеренно игнорировала эту тему. Пожалуй, это был единственный вопрос, который они не обсуждали.

Яна понимала, что дом Остапа — за океаном. Именно там его ждут родные и работа. Скорее всего, после завершения проекта он отправится туда. Вопрос в том, будет ли тогда в его жизни место для нее, Яны? Предложит ли он поехать вместе с ним? Нужна ли она Остапу в далекой стране?

Эти вопросы казались слишком болезненными и далекими, чтобы Яна решилась обдумывать и, тем более, задавать их. Сейчас и здесь они просто любили друг друга, хоть и не произносили это слово вслух. Она решилась на эти отношения сама. Никто ее не принуждал. Значит, и отвечать за последствия станет лично, не впутывая в них Остапа.

В тот день он предупредил ее, что после работы забежит в гостиницу за нужными вещами и корреспонденцией, которая продолжала приходить ему на прежний адрес. Яна не хотела возвращаться домой одна и поэтому предложила зайти за ним.

В пять часов она постучала в дверь его номера, не решившись просто нажать на ручку. Яне пришлось подождать, пока ей откроют.

Худощавая женщина в халате и с влажными темными волосами удивленно смотрела на нее и молчала, видимо ожидая, что гостья начнет говорить первой. Яна еще раз сверилась с цифрами на двери и робко поинтересовалась:

— Остап… здесь?

— Он вышел. Сейчас придет. Проходите.

Яна неохотно вошла в номер и только тогда поняла, кто перед ней.

— Хелена?

Женщина устроилась в кресле, махнула рукой в сторону дивана и только тогда произнесла:

— Да. Мы знакомы?

Яна не стала садиться и почему-то не сомневалась, что Хелена знает, кто перед ней, но все же представилась.

— Я работаю вместе… в местной больнице. Зовите меня Яной.

Тонкие губы дрогнули в легкой улыбке, но девушку слегка зазнобило.

Где же Остап? И что эта женщина делает в его номере?

— Очень приятно. Зачем вам Остап?

Яна хотела сказать, что это личное дело, но почему-то передумала.

— У меня есть для него сообщение.

— Можете сказать мне. Я ему передам.

Акцент заграничной гостьи уже начал ее порядком раздражать. Возможно, поэтому ответ Яны прозвучал резковато даже для ее слуха.

— Я буду говорить с ним лично.

— Ну-ну, не стоит так волноваться. Я подумала, что вы торопитесь, и только поэтому предложила помощь. Ведь мы с Остапом — не чужие.

— Нет?

Ее голос дрогнул, и Яна почувствовала себя глупо. Нужно было сразу развернуться и уйти. А теперь…

— Мы помолвлены. Мой отец — его работодатель, поэтому для Остапа это очень выгодный брак. Мы должны пожениться, когда он вернется домой.

Пол зашатался под ногами у Яны. Она понимала, что должна уйти, но, ненавидя себя, все же спросила:

— А если он передумал?

Женщина прищурила глаза и смерила Яну недобрым взглядом.

— Как это?

— Бывает же так: собирался человек жениться на одной женщине, а потом неожиданно встретил другую и полю… передумал.

— Вы рассуждаете или на что-то намекаете?

Яне не хватило смелости сказать правду.

— Рассуждаю.

— Так вот — Остап женится на мне в любом случае.

— Но почему?

— В противном случае мой отец уволит его. С плохими рекомендациями. И он не сможет найти себе другую работу, во всяком случае, по специальности.

— Господи!

— А что вы так расстроились? Кажется, мы с вами рассуждали абстрактно, не так ли?

— Да, конечно. Мне пора.

Яна сорвалась с места и помчалась к двери.

— Вы куда? А как же сообщение для Остапа?

— Я потом ему скажу. Позже. А еще лучше позвоню. Да, передайте ему, что я перезвоню.

Голодный и злой Остап стукнул дверью кабинета главного администратора гостиницы. Ему захотелось выругаться вслух, когда тот в очередной раз повторил «Ничего не могу для вас сделать». Он едва сдержался.

Воспитание, черт бы его побрал!

Разве так бывает, что во всем городе нет свободных мест? За десяток лет ничего не изменилось. И деньги боятся взять и помочь не хотят, бюрократы несчастные.

Остап попросил самый лучший номер, раз уж не нашлось ничего дешевле, но тщедушный человечек в дорогом костюме лишь сокрушенно качал головой, повторяя: «Велосипедные гонки, понимаете ли. Чемпионат страны. Мест нет». Дураку понятно, что велосипедисты не заняли все гостиницы города, а фанаты этого вида спорта не снимают самые дорогие номера.