Верховная зыркнула из-под насупленных бровей, но промолчала: крыть ей было нечем.

– Кирка, ты и вправду готова рискнуть судьбами тысяч людей, чтобы добиться своего?

– Аринка, мы с тобой поговорили и простили друг друга. Помнишь, ты нас заперла в одной милой комнатке? Так вот, я не хочу быть запертой в похожей комнатке или, того хуже, быть отравленной или сожженной. Да не суть важно, как твоя командирша решит нас устранить. И если последует агрессия, я уничтожу ее, одержимые докончат дело, как раз когда тут будет полыхать гражданская война. Я ведь многое узнала за последние дни – например, Северск – крупный город и даже претендует на права столицы всех земель, но там, далеко на востоке, есть еще одна сила, которая не признает власти Гланы. Там живут несколько сотен сильных ведьм со своей армией, причем довольно мощной по местным меркам, которые подозревают, что верховная убила прежнюю директрису, иначе ей никогда бы не занять этого поста. Так что эта сфера – моя страховка.

– Верховная, – сказал Игнат, – теперь, когда вы нас слушаете, мы можем договориться. Я уверен, что вы уже отобрали у Тамары «компас» и запрятали его к руне.

Глана нехотя кивнула.

– Да, твоя женушка права, я собиралась вас устранить. Устранить так, чтобы у одержимых не осталось сомнений, что вы, забрав реликвии, ушли из вольных земель, и здесь больше нет ничего, что их интересует. Поверь мне, я умею путать врагов.

– Сука, – сквозь зубы прошипела Кира. – Догадки – это догадки, а вот признание – уже факт.

– На войне, как на войне, у вас свои планы – у меня свои. Ты меня переиграла: я не думала, что у тебя найдется такой аргумент.

Дверь распахнулась, в палату вошли две женщины в черной форме, которые волокли бесчувственное тело. Следом за ними шествовала еще одна дамочка в форме цвета тьмы и Илона.

– Госпожа, ваш приказ выполнен, – доложилась старшая – по-видимому, это и была Урсула, – но этот одержимый крайне опасен. Вчера он покалечил младшего сотрудника.

Игнат посмотрел на уложенное на кровать тело. На руках энергетические кандалы, лицо сплошное месиво. Даже Фарату с его возможностями не удалось затянуть раны, пальцы явно переломаны.

«Здравствуй, Видок. Я знал, что ты сможешь меня вытащить, – раздался в голове Демидова голос ифрита. – Тело в отрубе, я не в состоянии поддерживать его в сознании. Эти сукины дочери и пара мордоворотов заднеприводной специализации нехило отметелили мою новую оболочку. Правда, поначалу до них не доходило, что одержимый не ощущает физической боли. Но сегодня ночью они взялись за меня – топорно, но результат был».

«Ну, каково тебе быть самостоятельным?» – так же мысленно спросил Игнат.

«Хреново: постоянно бьют и не кормят. О, да я смотрю, тут полный консилиум. Как вы вынудили Глану отпустить меня? Я сомневался, что такое возможно».

«Спасибо Кире – ее заслуга, надо сказать, она умеет убеждать. Но давай оставим разговоры, нужно привести тебя в порядок».

– Как там Фарат? – поинтересовалась Кира, заметив, что егерь опять вернулся в реальность и с его лица сошло придурковатое выражение.

– Нормально, – ответил Демидов. – Илона, займитесь моим другом, ему очень нужна ваша помощь.

Лекарка посмотрела на Глану, и та нехотя кивнула.

– Займись.

– Тогда попрошу всех удалиться, – распорядилась целительница. – Думаю, через пару часов я приведу его в божеский вид.

– Урсула, останься и проследи, чтобы он не навредил никому. В случае необходимости разрешаю уничтожить его. Демоны с этой информацией.

Правда, после этого она рефлекторно посмотрела на свою правую ладонь, словно ожидала, что вновь вспыхнут руны проклятия.

– Слушаюсь, госпожа, – с готовностью отрапортовала «черная».

«Фарат, ты меня слышишь?» – мысленно позвал Демидов.

«А как же, не волнуйся, я дурить не собираюсь. Кроме того, у меня столько повреждений, что я фактически не могу нормально управлять конкретным телом. Сейчас хулиганить не в моих интересах».

На что Видок хмыкнул: «Поверь, теперь хулиганить – в принципе не в твоих интересах, я поставил жизнь против этого эксперимента. Надеюсь, нас связывает довольно много, чтобы ты не подставил меня под костер. Да и Киру тоже».

«А Аринка, что за меня не вступилась? – притворно обидчиво поинтересовался джинн. – Кстати, знаешь, а она мне нравится как женщина. Из всех твоих баб за последние пару лет она, пожалуй, самая темпераментная».

«Ты и это от меня перенял, бабник?»

«От кобеля слышу».

«Все, не дури».

Игнат, вернувшись в реальность, посмотрел на пристально наблюдающих за ним женщин.

– Он не будет хулиганить, – заверил он. – Даю слово.

На лице Урсулы отразилось все, что она об этом думает, и куда бы Игнат шел вместе со своими заверениями.

– Как насчет информации? – напомнила Глана.

– Вылечите его, предоставьте свободу под мою ответственность – и он поделится всем, что вас интересует, а может, даже и тем, чего вы не знаете, но знал прежний хозяин этой оболочки.

– Эй, Фарат, ты слышишь, что Игнат сказал? – спросила у тела, лежащего на кровати, Кира.

– Даю слово, – с трудом разлепив слипшиеся под кровавой коркой губы, прохрипел Павел.

Игнат в этот момент задумался: а как именовать тело – Фаратом или Павлом? Скорее всего, имя прежнего хозяина будет лучше, убережет от ненужных проблем. Ну да этот вопрос можно решить потом.

Они вышли, оставив целительницу и «черную» с раненым. Верховная не стала таскать их по лестницам и просто открыла портал в тот самый зал, в котором они когда-то беседовали втроем.

Глана кивнула на накрытый стол.

– Присаживайтесь – и продолжим переговоры.

Игнат был жутко голоден, поэтому навалил себе в тарелку много всего и мирно жевал, отпивая горячий ароматный кофе, попутно прислушиваясь к разговору, который вели женщины.

– Значит, вы хотите получить артефакт поиска. Я правильно поняла? – поинтересовалась Глана.

Кира кивнула, Игнат промычал нечто нечленораздельное, означающее согласие, поскольку его рот был набит замечательной жареной картошкой.

– Ешь спокойно, никто у тебя не отбирает, – усмехнулась Арина.

– Вам смешно, – прожевав, ответил Демидов, – а я четыре дня на поддерживающей магии провел, желудок ребра грызет.

– Ну, хорошо, – продолжила Глана, – допустим, я отдала вам «компас», и вы нашли Ворота. Я так понимаю, вы возьмете одержимого с собой. Где гарантия, что он не сдаст вас своим? А потом и нас, поведав, что руна в Северске.

– Не думаю, – отозвался Игнат. – Он больше человек, чем дух. Знаете, что он спросил, когда я разговаривал с ним?

Все трое покачали головой.

– Он спросил – защищала ли его Арина.

Струна удивленно уставилась на Демидова.

– Что? – не поняла она. – Зачем ему это было нужно?

– Для него это было очень важно, – пояснил Видок и покосился на Киру. – Видишь ли, ты очень нравишься Фарату как женщина. Милая, не надо в меня сейчас швыряться ничем убойным, я только цитирую его.

– Давай уже, – нетерпеливо заявила Басаргина, – мне самой интересно, что думает дух, который видел всех твоих женщин. Кстати, как считаешь, он их всех помнит?

– Хорошо, – улыбнулся Игнат, а про себя прикинул, что нужно взять с Фарата слово не трепать Кире о его бабах. – Но помни: это не мои слова. Он сказал, что «из всех твоих женщин за последние пару лет, она, пожалуй, самая темпераментная». Конец цитаты.

В глазах Киры он заметил просыпающийся вулкан ревности: какие бы отношения ни связывали ее со Струной, эта единственная ночь навсегда окажется между ними. А вот Арина очень мило покраснела, Демидов даже не думал, что она так умеет.

– Ты не обманываешь? – спросила Глана, хотя уже сама знала ответ.

– Нет, и я еще раз повторяю: он провел со мной тридцать лет. Последние лет десять кокон был не слишком прочным, он стал сильнее и мог преодолевать его и чувствовать то же, что и я. Он учился. Это не дикий дух из разрыва, захвативший первое попавшееся тело, это нечто новое. Да, я верю ему, наша с ним договоренность подразумевала полную легализацию после окончания войны, но вышло иначе. Может кто-нибудь мне рассказать, как я лишился своего самого большого козыря?